Гнездо страха

– Вам здесь не рады, – грубо сказала долговязая худая женщина с суровым взглядом.

– Я думаю, вы перемените свое мнение, когда узнаете, кто мы, – гордо произнес Кунген.

– Мы – жители Эйвии, не жалуем некромантов, – ответила женщина.

– Долой падальщиков! – крикнул кто-то из толпы.

– Выкинуть их из города – громко поддержал его кто-то еще.

– Разворачивайтесь и уходите по-хорошему – сказала долговязая.

– Нам не нужны черноглазые, кем бы вы ни были!

– И вправду, чем больше заблуждений у людей, тем память их короче. Я ваш родоначальник и праотец Кунген. Со мной – Джонатан, возможно, избранный некромант и Гвинокс- отвергнутая Нихилиумом целительница.

– Мы слышали только об одном избранном, – присоединился к переговорам плотно сложенный вояка с обгоревшими руками. «Интересно, какой нормальный человек захочет получить такое тело в Сомне?». – Но и Дриону мы были бы не рады. Так что убирайтесь прочь, папаша, вместе со своими… Постойте… Я же тебя уже где-то видел, – сказал он, указав на меня пальцем.

– Да, крепыш, ваш клан называл меня тогда новичком, – сказал я, – вы тогда спорили со скольких ударов меня вырубит ваш каратист. Теперь я сам кого хочешь вырублю.

По толпе прошла волна смеха, но я не почувствовал себя неловко, а лишь немного разозлился.

– Хочешь потанцевать? – сострил крепыш и развел руки, покрывшиеся магическим пламенем. – Ну, давай, попробуй.

– Что здесь происходит? – воскликнул кто-то ребяческим голосом в толпе. Люди, предвкушавшие зрелище, обернулись на голос и покорно расступились перед подростком. Это был один из кертов, один из детей эфира. Я увидел открытое, выразительное и кроткое лицо, главную черту которого, составляла покорная печаль. В его глазах не было зрачков, они были абсолютно белыми, как и брови, и волосы, и кожа.

– Авгур, – раболепно произнес крепыш и, погасив пламя на руках, повернулся к керту, – здесь Кунген и тот миссионер из-за которого дэдкубы разрушили Меллатум.

– Славно, Бельтор, я ждал их. Пускай они пройдут в мой храм. Остальным ждать нас на площади.

– Все слышали? Авгур примет у себя некромантов, – кричал крепыш Бельтор, – пусть несколько человек пробегутся по городу и созовут всех на эту площадь и дайте Авгуру пятерых в охрану.

– Нет, не надо, – спокойно возразил керт, – я хочу провести эту встречу без свидетелей, – и затем обратился к нам троим, – прошу за мной, друзья.

Мы последовали за Авгуром в его храм, изнутри напоминавший дом восковых фигур. Широкий коридор привел нас в еще более просторный зал, и мы остановились на круглой площадке перед двумя желтыми скульптурами полуптиц-полулюдей. Посреди площадки стоял низкий стул.

– Садись, пожалуйста, Джон, – сказал Авгур, и я послушался. – Сейчас мы с тобой доверимся провидению и получим предсказание, предназначенное исключительно тебе. Просто смотри мне в глаза и не моргай.

Сидя на стуле, я смотрел в белые, как молоко, глаза Авгура. Из этого положения он был немного выше меня, из-за чего приходилось смотреть снизу-вверх. Лицо керта не выражало никаких эмоций, оно было застывшим, как камень, картежники называют такое лицо pokerface. Не знаю, как уж там это звучит на русском. И вот вдруг после долгого ожидания Авгур моргнул. Картина вокруг меня резко почернела, как будто на Авгура, его белую одежду, стены за ним, все, что меня окружало, пролили черную краску. Остатки очертаний рта Авгура широко раздвинулись, и я услышал невыносимо громкий крик. От неожиданности я закрыл глаза, согнулся и прикрыл уши руками. Крик закончился, и я открыл глаза. Передо мной простиралась непроглядная темнота, и только двухстворчатая железная дверь, стоявшая сзади меня, была отчетливо видна на расстоянии дюжины шагов. Я собирался было встать и подойти к двери, но, услышав громкий хлопок, передумал. За первым хлопком последовало еще шесть, и вместе с последним железная дверь отворилась. Из двери вышел Метис – воплощение моего абсолютного страха. Он направился ко мне. Глядя на его зашитые глаза, срезанный наполовину нос, отсутствующую нижнюю челюсть и дыру в горле, у меня по телу пробежали мурашки. Соображая, я попытался вызвать дэкопитатор, но почему-то не смог. Метис схватил меня за шею щупальцами своей правой руки, проник языком мне в ухо, и я услышал:

– Я буду ждать тебя, так что не забудь всю ту чепуху, которой ты научился в Сомне, когда два мира сольются.

Страх и мурашки затмили все остальные чувства, и я вырубился. Когда же я пришел в себя, Кунген и Авгур стояли поодаль и разговаривали. Гвинокс сидела на корточках и держала мою правую руку в своих ладонях. Я лежал на полу рядом со стулом и слегка дрожал.

– Меня просили вывести тебя наружу, когда ты очнешься. – тихо проговорила Гвинокс. – Пойдем.

– Подожди, возможно, другого случая спросить не представится, – сказал я, вставая на ноги и направился к керту.

– Спросить что? – спросила подруга, выпустив мою руку, но я оставил ее без ответа.

– Простите, – Авгур и Кунген повернулись, – Авгур, вы видели то, что видел я?

– Вполне отчетливо, – сказал керт. – Я не мудрец. Я просто обладаю способностью читать в чужих душах. Я не скажу тебе больше того, что ты и так знаешь. А о смысле увиденного я скажу на площади. Разреши нам с Кунгеном?…

– Конечно, конечно, – опередил я Авгура, – мы будем ждать снаружи.

– На площади нас с Гвинокс встретили все те же лица, хотя толпа похоже увеличилась втрое.

– Где другой некромант? – спросил Бельтор, скрестивший свои обгоревшие руки на груди. Похоже толпа доверяла ему говорить от их лица.

– Разговаривает с Авгуром.

– Это он тебя обучил?

– Нет, меня учили скорны, – сказал я, создав дэкопитатор и держа его в одной руке, помахал им, как клюшкой, – я просидел полгода в абсолюте, – на лицах горожан промелькнули улыбки.

– Понабрался словечек у падальщиков, слышать противно. Нормальные люди называют абсолют медитацией. Да, и что это за тяпка у тебя в руке?

– Это мое оружие, – осторожно сказал я.

– Креато, ну-ка покажи, что такое оружие – мотнул головой негр, продемонстрировав собранные в пучок дреды.

В небольшой полукруг, образовавшийся у входа в храм, вышел среднего роста красноглазый и черноволосый воин с татуировками на лице тех же цветов. Его тяжелый доспех, опять же покрашенный в красный и черный, был похож на амуницию какого-то демона: на плечах его висели два маленьких железных крыла, а шлем с прорезью в форме буквы «т» был увенчан двумя красивыми рогами. Закинув руку за спину, он высунул двуручный меч, и, сделав несколько вращательных движений, ткнул им в каменный тротуар. Меч был похож на длинную стрелу с кучей маленьких острых крылышек, заменявших лезвие, и красивой раздвоенной рукояткой. Что не удивительно – меч был также черно-красного цвета и, в целом образ этого воина внушал благоговейный трепет. Я открыт рот, но не нашел, что сказать и, наверное, оказался бы в неловком положении, простой я так еще несколько секунд.

Но тут вышел Авгур, и все переключили внимание на него. Двое плечистых воинов подняли его на щит, и он заговорил ребячьим голосом:

– Жители Эйвии, я, заглянул в наше будущее и увидел в ленте времени проблеск надежды. Нам всем выпал шанс внести коррективу в историю предписания. Мы можем сидеть здесь, в Сомне, взаперти и неведении, сидеть и ждать у моря погоды, а можем освободиться от смерти и ее власти над нами и нашими душами.

Толпа немного оживилась, начав перекидывать фразами в роде «Так, так, интересно», «О чем это он?» или «Каким же образом». Авгур поднял руки, как бы призывая к тишине, и когда на площади стало тихо, он продолжил:

– Этот некромант Джонатан может, как ни странно это прозвучит, убить смерть и тем самым освободить наши души из Сомны. Но для этого нужна наша помощь. Сила, которая может избавить нас от смерти, возможно, заключена в персональном заклинании Джона, поэтому мы немедленно соберем отряд для сопровождения в Синерджи. А по возвращению мы соберем армию и нападем на Гнездо Страха.

Я ожидал, что сейчас начнутся возражения в роде «Мы и так можем освободить свои души. Достаточно пойти и умереть», но тут же вспомнил, что люди в Сомне умирают не до конца. Ведь здесь человеческое тело после смерти превращается в яйцо, которое можно вновь превратить в человека, и именно поэтому Авгур сказал, что «мы сидим взаперти». Кто-то воскликнул в толпе: «Я пойду за тобой, Джон». Но на этом добровольцы закончились и вместо одного возражения прозвучало другое:

– Мы и так знаем, что однажды придет Сиро, чтобы спасти нас, так зачем нам рисковать сейчас? – громко спросила долговязая женщина.

– Потому что, если мы убьем смерть сейчас, то, возможно, нам удастся избежать пробуждения гроулеров.

– Слишком много повторяется слово «возможно», – продолжала протестовать мамзель с суровым лицом.

– Да, точно.

– Да!

– Да!

– Да!

– Долой некромантов!