Гнездо страха

– Гнать их из города.

Толпа начала негодовать, и Гвинокс мысленно передала мне то, над чем я и сам сейчас раздумывал: «Я знала, что правда не сработает», и я мысленно ответил ей: «Наверное, это не все. Кунген не мог положиться только на удачу.». В следующее мгновение я услышал голос того добровольца:

– А чего нам терять? – парень протолкнулся сквозь толпу и, встав передо мной, подмигнут одним глазом, я узнал в нем старого знакомого Лииста, с которым мы разошлись после битвы на руднике. – Мы столько ждали избранного, и теперь, когда он появился, все струсили? Я лично не прочь немного повеселиться, пусть даже это веселье чревато очень долгим сном в гнезде. Кто с нами?

Лиист «немного» сменил свой имидж с последней нашей встречи. Теперь он был одет в робу бежевого цвета с белыми волнистыми линиями. Глаза его были желтыми, как у Гвинокс. Пока толпа решалась на то, чтобы помочь мне с походом против смерти, Лиист шепнул мне на ухо:

– Набор добровольцев – это вопрос доверия, и вам, некромантам, нужно потрудиться, чтобы его заслужить.

– Что мы должны сделать?

– Парень, ты в мире героев, а не простых людей. Хочешь произвести впечатление-соверши героический поступок.

– Например?

– Например, проход в новые земли до сих пор перекрыт.

– Я понял тебя, – ответил я и, сделав шаг в сторону, обратился к толпе, – Вы принимаете меня с Кунгеном за чужаков, и я понимаю ваше недоверие. Поэтому в знак доброй воли и в расчете заслужить ваше гостеприимство, я с нашим общим предком расчищу проход в новые земли!

– Ха-ха, – рассмеялся Бельтор вместе с несколькими горожанами, – ты думаешь два некроманта справятся там, где вряд ли справятся пол тысячи опытных заклинателей и воинов?

– Но ведь, если мы умрем, у нас уже не получится вам докучать? Верно? И мы не просим помощи, так что вы то уж точно ничего не потеряете, если мы попробуем.

– Верно. Будет интересно посмотреть, что ты задумал. Пойдемте к птице, эйвианцы.

Треть толпы двинулось к выходу из города, а остальные разошлись в разные стороны, махнув на предложение рукой. Кунген, как бы между делом, обратился ко мне:

– Мне тоже интересно, что ты задумал. Как мы убьем птицу?

– Ты же у нас – Кунген, вот ты и придумаешь.

– Забавно, я думал, что избранный всё-таки ты.

Кисло улыбнувшись, я махнул рукой, призывая подругу и старого некроманта следовать за толпой и, услышав в голове пожелание удачи детским голосом Авгура, направился к лестнице. Догнав Лииста я завел с ним разговор:

– Значит, тебя завербовали в целители? Ты же вроде не хотел окрашивать свои глаза?

– Да, но что мне оставалось? Присоединиться к некам?

– Мда, не вариант. Но большинство бывших слуг скорнов так и поступило, так ведь?

– Да, и я за это их возненавидел. Мне противно любое упоминание о неках, они ассоциируются у меня с мерзкой болезнью типа проказы. Знаешь, какое у них кредо?

– Sex, drugs and rock-n-roll?

– Секс, наркотики и что прости?

– Неважно, так какое у них кредо?

– Они боятся, что покровители, так они называют всех с цветными глазами, отнимут у них их удовольствие, и то и дело рассуждают о том, что социум не может существовать без наркотиков. Представляешь, насколько они далеки от истины?

– Не представляю, а чем они это аргументируют?

– Ну, они считают, что без наркотиков не получишь столько удовольствия от общения, сколько получишь с ним. Что без нексиса люди зажатые и туго соображают, а с ним, наоборот, раскрепощаешься и ускоряешься. Часто можно услышать о том, что любое занятие в нашей жизни – это тоже своеобразный наркотик. Сам я не пробовал, но все неки, как один, говорят, что на нексисе можно гораздо более продуктивно работать, что все боевые чувства обостряются и что играть в Кобру становится гораздо интереснее. Конечно, соблазн велик, а наказание по своей расплывчатости не сильно реальнее Страшного Суда, но лично я ни за что не стану пробовать нексис.

– А какое вообще может быть наказание от наркотика в этом мире? Здесь они тоже смертельно опасны?

– Нет, но есть наказание пострашнее – это зависимость от невежества и слабости.

– Поясни.

– Наркоманы – невежественны, потому что они легко контролируемы, а сами научиться контролю не могут. И еще слабы, так как способны на геройство, только находясь в измененном состоянии. Но хватит об этом, давай лучше поспешим к птице.

К окончанию разговора мы с эйвианцами, Кунгеном, Гвинокс и Лиистом уже были у подножия лестницы. Далее вся толпа взобралась на своих питомцев, большинство которых являлось разными вариациями на тему лошади, и через примерно минут десять мы все дружно добрались до ущелья, которое охранялось белой птицей с черными полосами на теле. Сама по себе птица была размером с трехэтажный дом, но о ее реальных размерах было трудно судить, пока она спала, лежа на земле и пока ее крылья были аккуратно сложены под головой.

– Ничего себе птица, – выпучил я от удивления глаза – что за вид такой?

– Это птица Рух, – ответил Кунген, слезая с ночной кобылы – она славится своими молниями, которыми поражает своих врагов. Один ее выстрел, и ты – труп.

Кунген похлопал кобылу по брюху, и та испарилась в огненной дымке, таким образом, отправившись на другой материальный уровень.

– Плохо дело. – констатировал я.

– Плохо? Это все, что ты можешь сказать? – спрашивал Кунген.– У тебя появились какие-нибудь идеи?

– Ни единой.

– На твое счастье у меня есть одна. Но если она не сработает – пиши пропало. Вся надежда на то, что мое заклинание подействует на птицу.

– А что должен делать я?

– Если все получится, ты ее добьешь оружием духов.

– Но ты же сказал..

Не успел я закончить вопрос, как меня перебил глава клана Асэншн и друг Бельтора – Конане.

– Ну и где наши герои? – сказал он, побрякивая на ходу своими серыми доспехами. На голове Конане по-прежнему был однорогий шлем, а за спиной виднелись два массивных эфеса. Вместе с Конане к нам подошли: керт, который поверг меня наземь, еще когда во мне был демон Паймон; высокий юноша, как я когда-то про себя прозвал лучника с сумкой за спиной; Райдэк, одетый в черную кожу – красавец без оружия и с плащом-пивафви за спиной (его имя, как и имя целительницы Амриты, которая тоже была здесь, мне почему-то запомнились). И девушка, одетая в пеструю робу, точно такую же, как у Бельтора. А услышав голос своего лидера, к ним присоединился и сам Бельтор, подъехавший на коне с головой льва.

– Приветствую тебя, Джон и тебя, великий Кунген. Надеюсь, вы знаете, как справиться с птицей, иначе не стоит и пробовать. Если вы умрете, мы не сможем подобраться к вашим трупам, – сказав так, Конане жестом пригласил пройти вперед.

– Что так, боитесь ее? – спросил я.

– Если честно, нас просто не интересуют судьбы некромантов, – вставил их лидер.

Конане был в репертуаре типичного эйвианца: «Мы против падальщиков» и все в таком духе, плевать, что два некроманта будут рисковать жизнями только ради того, чтобы заслужить их доверие. Что поделаешь?

Мы прошли сквозь толпу, которая слезла со своих питомцев и, отправив их в абсолют, разместилась полукругом в ста шагах от птицы Рух.