Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 3

– Ну пока зови меня товарищем Сергеем, а там видно будет. Тебя кто готовил? Гаврилюк?

– Да, он был руководителем по специальности. А Вы откуда знаете?

– Почти одна контора. А по шифровальной работе?

– Щеголев. Очень строго учил. До мучений невыразимых! Все доводилось до автоматизма, до условных рефлексов. Но зато результат налицо. Сильно пригодилось! Сейчас я ему бесконечно благодарна.

Даже я такой не была, когда детей учила. А я в добреньких учителях никогда не ходила… Все делала по правилам, даже строже!

– Когда успела?

– Я ведь простой учительницей раньше работала, пока меня на оперативную работу не привлекли. В марте дело было. В конце. А так я самая обыкновенная – комсомолка, труженица, педагог в школе. Очень нравилось с детьми заниматься. А тут война, все перевернулось!

– Простых учительниц в разведку не берут… Было что-то еще. Так что расскажи уже всю свою историю! Такая юная и уже такие повороты судьбы!

– Так, кое-что. Не сказать, чтобы сильно важное. Но может это и сыграло определенную роль. Я в начале 1942 года окончила курсы радистов при Керченском рыбокомбинате. Меня заметили, как одну из лучших… Ну и пошло само собой!

– А подготовку где проходила? В Керчи на тот момент центров подготовки, насколько я помню, не было…

– Все верно. По приказу штаба разведотдела 47-й армии Северо —Кавказского фронта, с 4 апреля по 8 мая 1942 года обучалась в Темрюке. Там была учебная база. Там меня и готовили.

– А когда забросили? До наступления немцев?

– Еще 15 мая во время эвакуации наших армий и жестоких боев в Керчи. Момент был выбран хорошо. Полная неразбериха, огонь, взрывы, город горит, все рушится, из жителей города никто ничего не видит, не понимает… Потом когда все утряслось, я уже жила в доме родителей, словно как и всегда, без каких-либо подозрений.

– Да, толково. А когда начала радиосеансы?

– Не сразу! Сначала осмотрелась. Зарегистрировалась в комендатуре. Устроилась на работу. Стала приглядываться к людям. Намечать цели для выполнения поставленных задач. К непосредственной работе приступила 27 мая. Мне поставили задачу вести разведку в Керчи, и по возможности в окрестностях, обращая внимание, прежде всего на передвижение войск, инженерные и оборонительные сооружения, воздвигаемые на берегу пролива. Начала сбор сведений. Все пошло даже лучше, чем я ожидала! Город маленький, шила в мешке не утаишь, даже если оно немецкое… Поэтому все нужное, почти само потекло в руки! Только успевай, передавай.

– «СД» на оккупированных территориях работает безукоризненно. Не забывай!

– Кому я нужна? Обычная девушка. Скромная, незаметная… Живу с родителями. Ничем не выделяюсь от остального населения. И возраст настолько юный, что никак не скажешь, что я разведчик, еще и радиоспециалист…

– Да, не подкопаешься! Но сильно не расслабляйся, немцы не дураки! Есть такая опасная штука как радиопеленг… Там уже никакой наружной слежки не надо и агентурной сети. Накроют разом, не отвертишься!

– Я помню. Это угроза номер один. К этому я готова. Я все делаю быстро, в определенные мертвые часы эфира, как учили! Меняю график, в эфир выхожу не так часто. Меняю место передачи. Я в любой точке могу оказаться, а где, просчитать невозможно. При всем старании немцы не успевают… Хотя я слышала, что за мной уже охотятся! Спецкоманда «СД» и даже видела машину с антенной на кузове, колесила по улицам. Но меня поймать – постараться надо. Я все приемы и уловки выучила, на «отлично»!

– Будь осторожней! Там в «айнзацкомандах» «СС» псы матерые работают. И с радиоперехватом у них все отлично налажено. Малейший промах, случайная ошибка – и все, накроют, пискнуть не успеешь…

– Понятно. Поэтому я все досконально продумываю и проверяю на несколько раз… Не беспокойтесь! Я очень аккуратно все делаю. Никаких следов, ничего лишнего. Узнал – сделал- ушел… Потом все уже в другом месте. Все под контролем. Если бы они могли – уже бы засекли… Но я проворна, как амбарная мышь. Им меня не достать!

– Замечательно. Пусть так и будет! Живи и борись, только не забывай об осторожности. Эх, хорошо тут у вас на поверхности! Не то что в нашем подземном мире Аида! Воздухом надышаться не могу, и на вещи вокруг насмотреться… Так все ярко и насыщено! Как будто нереальное все. И голова до сих пор кружится, как пьяный. Не верится, что из нашей черноты глубинной вырваться можно. Словно в сказку попал! Как во сне…

– Представляю… Каково после стольких недель мрака на воле оказаться! Так и с ума сойти можно. Совсем другой мир! Это как заново родиться…

– Точно! Вроде все нормально, а потом ловишь себя на том, что думаешь и делаешь что-то непонятно. Совсем как дурак! И смешно, и грустно… Первые минуты, когда выходишь из под земли, вообще в себя придти не можешь, барахтаешься как впервые упавший в воду, соображаешь где ты и зачем, и дуреешь от открывшегося необъятного пространства вокруг! Инстинктивно тянет назад… В привычное убежище! Потом постепенно начинаешь ползти вперед…

– У вас там другое измерение. Когда сама знаешь, что это и как это может быть, остро осознаешь, насколько все немыслимо тяжко. Про опасности я вообще молчу – даже если нет обстрелов, потеряться в катакомбах – пара пустяков… Свернул не туда – и все! Годами можно ходить… Они еще непростые – манят как кикимора болотная, затягивают. И одна черная пропасть кругом. Как вы там столько времени держитесь – за гранью понимания, аж подумать жутко! Так рация готова, я все проверила. Сеанс через 25 минут. Давайте ваши добытые сокровища. Я успею зашифровать. Потом полетит все вольной птицей туда, где это ждут с нетерпением…

– На, держи. Результат последних схваток, тяжелых боев, сколько крови за этими строчками, словами не выразить. Тихо! Шум какой-то во дворе, – гость достает пистолет и мягко, по-кошачьи, подходит ближе к окну, вслушиваясь, – для такой тихой улицы слишком много! Не нравится мне это… Голоса отчетливо слышу, трое точно разговаривают.

– Это наши, не волнуйтесь! У меня ухо как антенна… Это у меня уже наработано. Каждый звук я по-особому воспринимаю. Сразу различаю кто свой, кто чужой… Как пес по запаху! Сейчас тревожиться не стоит.

– Уверена?

– Более чем, все в порядке! – улыбается Женя, – Я полагаю это наши ребята – Сергей и Толик, дежурят. С ними кто-то из моих домашних. Если что сигнал тревоги подадут. Все свои, все надежно охраняется…

– Под самым знакомым может скрываться смертоносное жало! Мы имеем дело с очень умным и коварным врагом. А там, снаружи, как-то все неубедительно происходит. Чутье меня редко обманывает… Надо проверить. Потуши свет, я приоткрою окно!

– Как скажите, только все это пустое! Говорю же наши на дворе. Даже не на улице! Так как там патрули ходят. Но у нас всегда спокойно. Ночных патрулей почти не бывает… Район у нас благонадежным считается, вдали от военных и важных зон. Не стоит тревожиться! Все проверено. Это наши дозорные…

– Удостовериться не помешает. У тебя оружие есть?

– Да, револьвер…

– Стреляешь хорошо?

– Огневую подготовку проходила, нормативы сдавала. Все прошла с достойными отметками!

– Тогда на всякий случай, приготовься! Встань туда, у шкафа… И следи за дверью!

– Есть, товарищ командир! – вздыхает радистка, – Только время зря теряем… Я же говорю, мои это гудят…

– Может и так! – вглядывается в щель приоткрытой ставни гость, – Только мы не в игрушки играем. Одна оплошность – и вся сеть полетит к черту! Такое уже бывало… Так что там? Ну вроде ты права, действительно твои. Но больно сильно они там гутарят для такого часа… Эх, сколько вам еще учиться надо для нормальной профессиональной работы! Молодые горячи головы! Ничего наверстаете потом. А вот в конце улицы что-то появилось, и к нам приближается…

Глава 8

Ничего больше нет. Мрак! Все окутал собой, проник во все… зачаровал самый стойкий огонь, стер все границы и образы, всосал в себя, все живое и теплое, как гигантская мифическая медуза… Переваривая и преображая в свою темную глубинную плоть! Он здесь единственный настоящий Хозяин! Всегда был и будет. Не слышно ни голосов, ни случайных звуков… Ни видно ни красок, ни оттенков бледнее черного, ни внятных контуров… Непробиваемый купол. Непредсказуемая пропасть, коварно играющая предметами и событиями. Сделай шаг, протяни руку… Что шероховатое ты почувствуешь? Камень? Чью-то загрубевшую кожу? Свою могильную стену? Или то, о чем у тебя даже нет представления? Все утонуло… Так было раньше, так будет всегда!

В изорванной темноте трепыхаются какие-то останки живущего, в которых трудно узнать, кто это… Они обезображены и выедены Тьмой до основания… В них, в закопченных, и задубевших, изможденных до предельного края, и вывернутых постоянной подземной мукой, только угадывается прежний облик, очертания тел размыты… Они затухают в последних всполохах еще теплющейся жизни или уже мертвы… Восставшие по капризу темных скрытых сил подземелья покойники, блуждающие по галереям. Неугомонные призраки… Одни глаза сверкают во мраке с прежним дерзким живым блеском! Все остальное мутно колышется, как брошенная ткань в беспокойных темных волнах…

– Я тебя почти не вижу! – прорезает мрак женский голос, – Ты еще здесь?

– Куда я денусь? – отвечает через какое-то время мужской голос, – Мы теперь тут все будем. Поймали нас! Некуда больше идти…

– Странный ты какой-то! Словно не ты, а совсем незнакомый человек. С твоим лицом! Как такое может быть?

– Мы все здесь меняемся. Сам себя не узнаешь, удивляешься! А лицо, что – оно лишь маска, которую мы носим. Внутри мы такие разные…

– Что теперь будет? Куда мы провалились?

– Если мы еще есть, значит что-то будет… Мы где-то плывем, что-нибудь нас ожидает!

Огонь у стены разгорается ярче, и мрак немного отступает выбрасывая на свет, как на берег останки кораблекрушения облики двух обитателей подземелья…

– Какой месяц у нас идет? – слабо выдыхает Желтовский, – Про день не спрашиваю… Все слилось в каменную черноту!

– Не знаю… Крутилось что-то в голове! Не то конец июля, не то уже август, – эхом отзывается из темноты Кохан, – может и осень уже наступила! Или год прошел… Мы что с тобой, с ума сошли?