Заговор жрецов

Капитан Волков опустил глаза.

– Он этого заслужил! Он приказал генералу Фоку только наблюдать за боем нашего полка и ничего не предпринимать.

Кондратенко недоверчиво качнул головой.

– Такого быть не может, – не поверил он.

– Приказ генерала Стесселя командиру дивизии генералу Фоку принимал и передавал я… Вся моя рота осталась там…

– Вы понимаете, что вас ожидает? – спросил Кондратенко.

– Понимаю, – ответил Волков. И добавил: – Мне теперь все равно…

4

По сведениям, поступившим от разведки и от китайцев, армия генерала Ноги на конец июня насчитывала уже около 80 тысяч человек при 500-х полевых и осадочных орудий. Передовые части армии с боями медленно продвигались вперед. Осторожность генерала Ноги была понятна: в порту Дальнем еще продолжалась выгрузка основных сил армии и допустить значительный разрыв между передовыми частями и основными силами армии генерал Ноги не хотел.

Он учел ошибку, допущенную под Дашичао, когда русские ударили с фланга, уничтожили два полка пехоты, но почему-то не развили успеха, а отступили назад.

Перед генералом Ноги стояла задача – взять Порт-Артур. В 1894 году он уже штурмовал эту крепость. И она покорилась ему. Тогда китайцы сдали Порт-Артур на милость победителя.

Но на этот раз крепость была другой. И другая армия готовилась ее оборонять.

Генерал Ноги понимал: Порт-Артур с ходу ему не взять.

На первом этапе он планировал выбить русские войска из внешней полосы обороны, которая представляла собой цепь укрепленных высот. Затем уже вести бои за основные оборонительные рубежи.

По разным сведениям, полученным генералом Ноги, крепость обороняло от 40 до 50 тысяч человек с более чем 500 орудиями, в том числе и морскими.

В отличие от Ноги генерал Стессель ничего не знал о планах японского командования и со страхом, который старательно скрывал от всех, ждал штурма Порт-Артура.

Другой неприятностью для Стесселя стало терпеть присутствие на совещаниях адмирала Витгефта. Где-то под спудом росла неприязнь у Стесселя к Алексееву и Куропаткину, хотя те и отменили свое решение отозвать его из крепости. Покушение же на него капитана Волкова, в качестве мести за погибшую роту под Цзиньчжоу, еще больше усугубило настроение Стесселя.

Он теперь днями не выходил из штаба. Кроме полковника Хвостова никого не принимал. Осунулся и посерел лицом.

…Утром, 23 июня, Стессель, равнодушно выслушав доклад Хвостова об успешном ночном рейде эскадры под командованием адмирала Витгефта, проведенном накануне к острову Элист, где базировался японский флот, скупо обронил:

– Бог им в помощь.

Не проявил он интереса и к предложению Хвостова мобильными силами, включая конницу, атаковать японские передовые части в районе залива Лунвантан и таким образом попытаться взять реванш за поражение под Цзиньчжоу.

Не поднимая головы от каких-то бумаг, Стессель сказал:

– Попробуйте… Только не увлекайтесь. Наша задача оборонять крепость.

…24 июня два батальона пехоты под прикрытием темноты внезапно атаковали японцев у деревни Суанцайгоу, выбили их с занимаемых позиций, захватили 4 пулемета, 3 полевых орудия и на рассвете вернулись на исходный рубеж.

Узнав об этом, Стессель предупредил Хвостова.

– Больше не экспериментируйте… – И вдруг спросил: – Вы сами до этого додумались?

– Генерал Кондратенко посоветовал, – ответил Хвостов.

Стессель чуть заметно усмехнулся.

– Чужие мысли полезны, милостивый сударь, только для развития собственных, – произнес он. – Это не мои слова. Так утверждал критик римского права Кириевский. – Стессель взял со стола только что полученную депешу. – Из Квантуна сообщают мне о работе ортографической комиссии при Академии наук. Зачем? Их вовсе не волнует война! Один император колесит по всей России, вдохновляя войска. Говорят, даже премьер Витте отправил Куропаткину письмо, в котором выказал свое отрицательное отношение к войне и ненужности Маньчжурии для России!.. Черт знает, что творится там!.. – Стессель поднял голову и, глядя куда-то в сторону, продолжил: – Единственный человек, который всеми силами поддерживал его императорское величество в восточных делах, это был губернатор Финляндии Бобриков. И того на днях убили…

Пока Стессель обо всем этом говорил, Хвостов, слушая его, мучительно думал: сообщать Стесселю или нет, что утром в тюремной камере повесился капитан Волков. Наконец, решил не говорить, чтобы напоминанием о Волкове не вызвать у Стесселя очередной приступ депрессии.

Однако Хвостов остерегался напрасно. Спустя час генерал Смирнов все же сообщил Стесселю о смерти Волкова.

– Жалко, – неожиданно отреагировал Стессель.

– Анатолий Михайлович, но он же хотел вас застрелить! – удивился Смирнов.

– Потому и жалко. Его следовало расстрелять на виду у всех, дабы другим неповадно было, – пояснил Стессель.

…После ночной вылазки двух батальонов у деревни Суанцайгоу, на несколько дней по всей линии фронта наступило затишье. И только 28 июня утром от передовых дозоров стали поступать сведения, что японцы снова начали двигаться вперед.

На следующий день один из японских пехотных батальонов подошел к высоте 93, которую успели оборудовать как опорный пункт полевого типа с двумя рядами колючей проволоки.

Когда Хвостов доложил Стесселю о появлении японцев у высоты 93, тот нервно заходил по кабинету, несколько раз садился и вставал снова. Наконец, приказал:

– Если до наступления сумерек они не нападут, прикажите ночью оставить высоту. Воевать отныне мы будем в крепости…

О приказе Стесселя сдать высоту 93 полковник Хвостов тут же сообщил генералу Кондратенко.

– Да он что с ума сошел! – не сдержался тот. – Она же является ключевой!..

– Роман Исидорович, я приказ еще не передал на позицию. Может, поговорить с Анатолием Михайловичем?

– А Смирнов знает об этом? – спросил Кондратенко.

– Никто еще не знает…

– Хорошо. Я постараюсь убедить Стесселя не делать этого. А вы пока не передавайте приказ.

Приказ Стесселя оставить только что подготовленную для обороны позицию, позволяющую не допустить занятие японцами соседних высот с перевалами, показался Кондратенко не просто странным.

Стессель принял Кондратенко добродушно. И даже предложил китайский чай с лимоном, однако Кондратенко отказался.

– Я к вам по делу, Анатолий Михайлович, – сразу без обиняков начал он. – Вы отдали приказ оставить 93-ю высоту?

Стессель согнал с лица добродушную улыбку.

– Да, Роман Исидорович. А вы что не согласны со мной?

– Отмените его, – попросил Кондратенко. – Я отвечаю за сухопутную оборону крепости, и вы могли бы сначала посоветоваться со мной…