Заговор жрецов

– Третьяков приказал экономить снаряды на случай второй атаки японской пехоты, – ответил Хвостов.

…К полудню японцы прекратили огонь.

Пользуясь затишьем, полковник Третьяков обратился непосредственно к генералу Фоку с просьбой помочь полку. Фок посоветовал Третьякову обратиться к командиру бригады генералу Надеину. Тот выслушал Третьякова и сразу отправил на помощь Третьякову две роты пехоты, однако генерал Фок, встретив роты по пути на боевую позицию, и, не разобравшись, куда и зачем она движется, приказал командирам рот вернуться назад в расположение бригады.

…Во второй половине дня японцы предприняли еще несколько атак, однако без успеха.

К исходу дня в полку Третьякова было убито 20 офицеров и около 800 солдат.

Не получив подкрепления, уже в сумерках, Третьяков оставил позиции и отошел к станции Нангалин.

Известие об отходе полка Третьякова к Порт-Артуру привело Стесселя в уныние. Он тут же связался с адмиралом Витгефтом и потребовал от него на следующий день вывести эскадру в море и воспрепятствовать дальнейшей высадке японских войск в районе порта Дальний.

Витгефт отказался выполнять приказ Стесселя, ссылаясь на то, что броненосцы находятся в доках на ремонте, а выход в море без броненосцев невозможен.

Стессель пришел в бешенство и отправил две телеграммы: одну Алексееву, другую Куропаткину с жалобой на адмирала Витгефта.

Алексеев в ответной телеграмме перечислил непосредственные обязанности Стесселя и просил не вмешиваться в морские дела.

От Куропаткина ответ так и не пришел.

Зато в этот же день Куропаткин отправил телеграмму Алексееву, в которой оценил действия Стесселя трусливыми и паническими, и предложил отозвать его из Порт-Артура.

…28 мая в Порт-Артуре стало известно, что части 2-й японской армии под командованием генерала Оку повернули неожиданно на север, откуда шел на выручку Порт-Артура 1-й Восточносибирский корпус генерала Штакенберга.

Уже поздно вечером в штабе Кондратенко неожиданно появились полковники Селлинец, Семенов и Рейс – командиры участков сухопутной обороны крепости и генерал Белый – командир крепостной артиллерии.

– Я гостей не ждал, – улыбнувшись им, сказал Кондратенко.

– Мы не в гости, Роман Исидорович, – ответил за всех генерал Белый. – Нужда привела…

– Вот те на!.. – Кондратенко обвел пристальным взглядом командиров. – Рассказывайте.

– Посоветоваться надо, – продолжил генерал Белый. – Что произошло в последние дни, вы знаете. Разговоров много, а толку мало. Стессель суетится, однако из крепости ни на шаг. Смирнов в его присутствии – не командир. Давайте думать вместе, что делать дальше…

– Решили провести Совет в Филях?.. – спросил Кондратенко. – Только, братцы, я вам не Кутузов…

– Причем тут Кутузов! – рассердился Белый. – Припрет, и Кутузовым станете! Стессель только вас слушает, Роман Исидорович. Надо его в чувства приводить, – это во-первых.

– Как? – поинтересовался Кондратенко.

– Не знаем…

– Роман Исидорович, – вступил в разговор полковник Рейс, – отход войск 2-й японской армии на север не означает, что они отказались от мысли захвата Порт-Артура. В порту Дальнем высаживается еще одна армия… И пока Оку будет перекрывать пути подхода Восточносибирскому корпусу, 3-я армия пойдет на Порт-Артур!

– Я в этом не сомневаюсь, – согласился Кондратенко. – Что вы от меня хотите? Заставить Стесселя думать головой?..

Генерал Белый безнадежно махнул рукой.

– Это бесполезное занятие, Роман Исидорович. Мы вот о чем с вами поговорить хотели. Надо встретиться с адмиралом Витгефтом и попросить у него для усиления обороны особенно 3, 4 и 5 участков ну хотя бы с полсотни орудий любого калибра. Конечно со снарядами. Вы знаете, почему Третьяков отступил? У него к концу дня не было ни одного снаряда!..

Кондратенко усмехнулся:

– Насколько я понял, это во-вторых? А почему вы сами не хотите переговорить с адмиралом Витгефтом?

– Роман Исидорович, ну кто мы для него?

– Хорошо, – согласился Кондратенко. – Я поговорю с адмиралом Витгефтом. Все у вас?

– Нет, Роман Исидорович, не все, – сказал Белый. – Скажите только откровенно, что вы думаете о Цзиньчжоуском бое?

Кондратенко поднялся с места и прошелся по кабинету.

– Чай пить будете? – неожиданно спросил он.

– Спасибо, не будем, – за всех ответил генерал Белый. – Не хотите говорить?

Кондратенко тяжело вздохнул.

– Ну что теперь говорить? Потеряна тактически очень выгодная и хорошо укрепленная позиция. Сегодня Третьяков занимает с остатками полка позицию по линии залива Лунвантан и деревни Суанцойгоу. Позиция слабая. Поведение генерала Фока мне тоже не ясно.

– Ну а что думает обо всем этом Стессель? – спросил молчавший до сих пор полковник Семенов.

– Я полагаю, полковник Хвостов докладывал ему заранее о подходе японцев. Почему Стессель не принял мер, чтобы помочь полковнику Третьякову удержать позиции, я не знаю. А что думает он, один бог ведает.

В это время за дверью раздался шум, и в кабинет Кондратенко почти влетел, несмотря на свой солидный возраст, адмирал Витгефт.

Не обращая внимания на присутствующих, он выхватил из кармана телеграмму и, тряся ее над головой, выдохнул:

– Роман Исидорович! А бог все видит!..

– Что это? – спросил Кондратенко.

– Телеграмма наместника о снятии Стесселя с должности и отзыве его в распоряжение Совета Квантунской области!..

3

Сдача японцам Киньчжау – передовой позиции Порт-Артура угнетающе подействовало на всех в крепости.

В городе ходили слухи, что в порту Дальний японцы уже начали выгружать мощные гаубицы для осады крепости.

Не стихали разговоры среди офицеров и об отзыве Стесселя из крепости. Однако Стессель из Порт-Артура не уезжал и по-прежнему командовал войсками района.

С Кондратенко Стессель встречался редко и вел себя сдержанно.

Однажды при такой встрече, в начале июня, посетовал на то, что Куропаткин ведет дело к проигрышу войны.

Действительно, в боях 1 и 2 июня у Вафангоу Куропаткин мог одержать внушительную победу над японцами, однако, значительно потеснив их, он тут же приказал отступить на прежние позиции.