Заговор жрецов

– А кто их знает, – ответил командир полка. – На лбу у них не написано.

– Как население отнеслось к нападению японцев на порт-артурскую эскадру? – поинтересовался Кондратенко.

Командир полка пожал плечами.

– Китайцев не поймешь. Японцев они боятся. Нас не любят… Куда прикажете ехать?

– Сначала к железной дороге, – предложил Кондратенко. – Посмотрим, как там идут работы.

Когда они прибыли на место, первое что бросилось в глаза – это пушки на деревянных основаниях вместо бетонных и отсутствие укрытий для артиллеристов и погребов для снарядов.

Кондратенко почувствовал, как гневная волна подкатила к горлу, однако, взяв себя в руки, спросил.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы сделать все как положено?

– Дня три, – ответил командир полка.

– Сутки! – жестко сказал Кондратенко. – Сутки и ни часа больше!

На позиции батареи, которая стояла у залива, Кондратенко подошел к солдатам инженерной роты. Те обивали доской стены капонира для орудия.

– Здравствуйте, братцы, – поприветствовал их Кондратенко. – Как живется?

– Как у бога за пазухой, ваше высокоблагородие, – ответил за всех здоровенный солдат и тут же, спохватившись, поспешил представиться. – Рядовой Иванов!

Кондратенко усмехнулся и подумал: «Не из робкого десятка солдат…»

Из опыта он знал – такие и в бою не сдрейфят.

– А как зовут? – поинтересовался Кондратенко, с любопытством разглядывая солдата. Он чем-то напоминал борца, облаченного в шинель, которая стесняла не только его тело, но и душу.

– Иваном, ваше высокоблагородие.

– А по-батюшки?

– Федоровичем…

– Родом откуда, Иван Федорович?

– Алтайские мы, ваше высокоблагородие.

– Если воевать с японцами придется, не сдрейфите?

– Мы-то не сдрейфим. Мы народ простой. Скажут умереть – умрем, а басурман не пропустим.

– Спасибо, – поблагодарил Кондратенко, и тут же поймал себя на мысли, что солдат не договорил главного: они-то не сдрейфят… Лишь бы начальство не сдрейфило…

По дороге к южному опорному пункту Кондратенко вдруг остановил лошадь и, повернувшись к полковнику Третьякову, спросил:

– Помните летом прошлого года мы с вами сопровождали сюда военного министра генерал-адъютанта Куропаткина Алексея Николаевича, когда он приезжал в Порт-Артур с инспекцией? Так вот, по возвращении в Петербург военный министр доложил его величеству императору Николаю, что все укрепления Порт-Артура готовы выдержать осаду любого по численности противника. Я, полагаю, наш военный министр или сам многое здесь не увидел, или не захотел гневить его величество. А напомнил я вам, господа офицеры, об этом потому, что ныне генерал-адъютант Куропаткин назначен Главнокомандующим Маньчжурской армией. С чем вас и поздравляю, – усмехнувшись, добавил Кондратенко.

– Бог даст, может, скоро и увидимся, – в тон ему ответил полковник Третьяков.

Полковник Духовницкий посчитал необходимым промолчать. Зато капитан фон Шварц не сдержался от язвительно замечания.

– Прекрасно! Значит теперь будем бить любого по численности противника… – И обратился к генералу Кондратенко: – Роман Исидорович, в крепости говорили, что во время встречи военного министра с командующим эскадрой вице-адмиралом Старком генерал-адъютант Куропаткин якобы заявил, что войны с Японией не будет, а если хотите с ней воевать, воюйте, однако первый выстрел должны сделать японцы. Это верно или нет?

– Я на этой встрече не был, – уклонился от ответа Кондратенко, не желая говорить на эту тему при полковнике Духовницком, которого он практически не знал.

От Стесселя Кондратенко знал, что Куропаткин действительно так заявил, сославшись на точно такое же мнение императора Николая II.

На южном опорном пункте, куда они скоро приехали, работы велись активнее. Здесь вместе со взводом приданной инженерной роты брустверы вокруг батареи возводили не менее сотни солдат полка.

Кондратенко остался доволен.

– Я, конечно, не министр Куропаткин, однако скажу: Молодцы! Тут японцам, если они полезут, будет туго. – И, обращаясь к капитану фон Шварцу, продолжил: – Я попрошу вас взять на контроль организацию телефонной связи позиции с крепостью… – Кондратенко хотел еще что-то сказать, но в это время из-за мыса, прикрывающего бухту со стороны моря, примерно в миле от берега показались черные шлейфы дыма.

Прошло еще некоторое время, и все увидели, как несколько японских миноносцев преследуют легкий крейсер, уходящий в сторону Порт-Артура.

Кондратенко попросил бинокль. Поднес к глазам.

– Господи! Неужто не уйдет? – выдохнул он.

Солдаты, побросав работу, тоже с напряжением вглядывались в море.

– Навряд ли уйдет, – отозвался полковник Третьяков. – У него скорость меньше…

У Кондратенко неприятно заныло в груди. Он невольно снова вспомнил прошлогодний приезд Куропаткина. Прощаясь, военный министр мельком взглянул на бухту, сказал Стесселю в присутствии офицеров: «Два года назад, даже год тому назад мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно не тревожиться…»

Все это выглядело странным. Кондратенко знал, что накануне командующий эскадрой Старк доложил Куропаткину о том, что бухта не оборудована как база флота. Внутренняя гавань для стоянки кораблей тесна и имеет только один выход в море – мелкий и узкий. Крупные корабли могли выходить в море только во время прилива и при помощи буксиров.

Тем временем расстояние между японскими миноносцами и легким крейсером сократилось уже настолько, что японцы в любую минуту могли открыть по крейсеру огонь, если, конечно, не задумали захватить его или расстрелять наверняка с близкого расстояния.

И вдруг по всей позиции грянуло «Ура!». Кондратенко не сразу понял, что произошло. Он внимательно наблюдал в бинокль за японскими миноносцами и увидел, что практически наперерез японским кораблям стремительно шел большой бронированный крейсер с андреевским флагом на мачте.

Кондратенко направил бинокль в сторону большого крейсера и по его очертаниям узнал «Новик», самый быстроходный корабль на флоте.

Японцы тут же открыли по нему огонь. Через минуту и с «Новика» в ответ ударили носовые орудия. Затем крейсер, не снижая скорости, стал разворачиваться, и громыхнули его тяжелые бортовые пушки.

На какое-то мгновение «Новик» оказался среди сплошных разрывов японских снарядов. Они рвались слева и справа от него, поднимая огромные султаны воды.

«Новик» сделал еще один маневр, чтобы выйти из-под прицельного огня японских орудий.

Канонада росла с каждой минутой.

Солдаты на позиции, наблюдающие за боем в море, то замирали, когда японские снаряды ложились прямо у борта «Новика», то взрывались криками «Ура!», когда крейсер уходил из-под огня.

Кондратенко и сам закричал «Ура!.. Молодцы, ребята!», увидев, как на флагманском японском миноносце рванулся к небу огромный столб огня. Не прошло и минуты, как густо задымил еще один миноносец. Японские корабли тут же прекратили огонь, затем стали разворачиваться и уходить в море.