Колдовской замок. Часть VI. Ключ

– Я не о том. Что вы за оборвыши такие? Во что вы одеты? Я за свою жизнь достаточно съела самых разных людей, чтобы разбираться в том, как должен выглядеть тот, кто стоит наверху или внизу их иерархии. Я бы поняла, если бы вы оделись по-королевски – в золото и блестящие тряпки, хоть они и гадость на вкус. А вы… Вы что, решили изображать из себя нищих?

– Нет, мы не изображаем нищих, – пожал плечами Огнеплюй. – Мы и есть нищие.

Из ноздрей драконессы-мамы вылетели два облачка дыма.

– Это ещё почему? – спросила она, видимо еле сдерживаясь.

– Потому что у нас нет денег. То-есть есть, но мало…

– Сынок, ты что, болен? Или может быть, в этом теле ты утратил чувство золота?

– Вообще-то в человеческом теле это чувство сильнее, чем в попугайском, хоть и слабее драконьего, – ответил Огнеплюй, – но дело не в этом. Добыть местное золото мы всё равно не в силах, даже если бы были в драконьих телах – слишком глубоко оно здесь залегает.

– А человеческие сокровищницы?

– Здесь всё немного по-другому устроено. Такие места называются банками и хорошо охраняются…

– Ха! И это я слышу от сына, который ещё подростком хвастал, что ему не страшны никакие армии, и что даже рыцарей он не боится? Нет, ты точно болен!

– Мам, я здоров! С тем, чтобы «взять банк», и Драська справится. Кстати, он здесь это проделывал и не один раз. Дело в том, что мы не хотим идти по пути насилия и преступности. Тем более что у меня это уже было – пятьсот лет пиратствовал, надоело немножко!

– И что же вы намерены делать?

– Мы хотим попробовать жить, как люди. А, чтобы быть среди людей своими, надо найти работу, обзавестись жильём и строить свою жизнь согласно человеческим законам, хоть они частенько такие глупые!..

– Чем же вы намерены заняться?

– Я могла бы заняться проституцией! – радостно воскликнула Мегги, но прикусила язык под взглядом брата. – Или стала бы врачом. Медицину я знаю, правда, больше в теории. Практики маловато…

При этом она оглянулась на спящую Анджелику.

– Я мог бы стать военным… – предположил Огнеплюй.

– Рыцарем?! – ужаснулась мама.

– Вроде того, – признался её сын. – Здесь это по-другому называется и не так выглядит, но суть та же. Мам, поверь, это совсем не так плохо, как кажется. Я тебе потом про рыцарей кое-что интересное расскажу. Но можно и по-другому – работать в полиции. Это что-то вроде стражи. Или пойти в охрану того же банка. Но это лишь на время, потому что я хотел бы стать учителем и преподавать историю!

– Всё с вами ясно! – усмехнулась драконесса. – Нет ничего неосуществимого в ваших планах, но из того, что я знаю о людях, я помню, что такие дела быстро не делаются, а вам надо что-то есть и приодеться получше, чем сейчас. Вот что, дети – посмотрите-ка у меня между седьмым и восьмым зубцом. Ну, да, в районе копчика!

Брат и сестра обошли лежащую, словно на пляже, матушку, и заглянули, куда она им велела.

– Здесь что-то застряло! – объявила Мегги.

– Огги, сможешь вытащить? – спросила драконесса-мама.

– Легко! – хвастливо ответил Огнеплюй, поплевал на ладони и ухватился за странную занозу, засевшую между зубцами в мамином спинном гребне.

Однако это оказалось совсем нелегко. Огнеплюй напрягал могучие мускулы, кряхтел, ругался сквозь зубы, но неразличимый в темноте предмет, никак не поддавался. В конце концов, он забрался на материнский хвост, ухватился обеими руками за подобие какой-то конической трубки, и потянул так, что глаза у него чуть не вылезли из орбит!

Раздался хруст, драконесса ойкнула, а её сын взвился в воздух, как распрямившаяся пружина и улетел в ближайшие кусты!

– Мама, тебе больно? – воскликнула Мегги, (по-прежнему шёпотом).

– Нет, щекотно! – ответила большая драконесса. – Как-то непривычно, что этой штуки там больше нет.

– Интересно, почему это никто не интересуется, больно ли мне? – проворчал Огнеплюй, выбираясь из кустов.

– Это меч? – спросила Мегги, разглядывая широкий клинок почти два локтя длиной, который он держал в руках.

– Нет, это раннелемурийский наконечник копья, – пояснила мама. – Мне его оставил один очень решительный герой. Этакий проторыцарь. Храбрый, но костлявый и со странным привкусом. Почему он решил, что меня можно убить, воткнув копьё мне в задницу, я так и не поняла. Эх, давно это было! Ещё до того, как я встретила вашего папу.

– Но зачем он нам? – удивилась Мегги.

– Присмотритесь к нему повнимательнее.

Они присмотрелись.

– Ба! – воскликнул Огнеплюй.

– Ранние лемурийцы не знали иного металла, кроме золота, – пояснила мама. – Поэтому он и сохранился. Но по той же причине он застрял, не проникнув сквозь мои пластины. Золото не бронза, а тем более не сталь, иначе тот парень мог бы наделать мне неприятностей. Оно сохраняется без изменения уйму времени, но плохо работает в качестве клинка. Я даже вытаскивать не стала это копьё – не мешает, а смотрится круто! Есть чем прихвастнуть перед парнями. Ваш папа, тот вообще глаз отвести не мог от этой пирсухи! Потом древко обломалось, и даже обломок рассыпался, а про наконечник я почти забыла. Он потянет килограмма на три, а если удастся доказать его древность, то цена удесятерится.

– Ух, ты!

– Пользуйтесь на здоровье!

Драконесса поднялась и расправила крылья, затмившие звёзды.

– Передавай привет папе!.. – ляпнула Мегги, но тут же в испуге закрыла рот рукой.

– Лучше я скажу ему, что не нашла вас! – смеясь, ответила мама, и, подняв небольшой ураган, взмыла к облакам.

У Анджелики отлегло от сердца. Конечно, она не спала, и слышала весь их разговор до последнего слова, но боялась пошевелиться. Она знала, что друзья не дадут её съесть, даже собственной маме, но всё же… Тот, кто хоть раз побывал в пасти дракона, кого, словно виноградину сжимали между громадных зубов… Тот… Эх… В общем… Такого она никогда не забудет!

Глава 37. Быть взрослой дочери отцом – 3. Шифр.

– Я не уверена, что поступаю правильно, но – вот!

Фоллиана выложила на стол средних размеров тетрадь в пергаментной серо-зелёной обложке, без каких-либо надписей и обозначений.

– Хм, нет ни порядкового номера, ни кода… – неодобрительно проворчал библиотекарь, разглядывая рукопись.

– О чём вы говорите, коллега? – возразил ему профессор Прыск. – Это же не часть библиотечного фонда, а личные записи, которые сеньор капитан намеревался держать при себе, не делая их достоянием широкого круга читателей. Но, давайте, наконец, посмотрим, что там внутри!

Тетрадь была сделана из толстой желтоватой бумаги, которая при хорошем обращении способна сохраняться веками. Практически, все листы её были исписаны ровным твёрдым почерком, говорившим о его владельце, как о человеке сильном, душевно и физически. А вот содержание записей опровергало представление о капитане Барбарусе, как о тупом служаке и бездушном головорезе. Да, это были стихи. Может быть среди утончённых ценителей поэзии они не получили бы высокую оценку, но всё же…

............................................................................................................

Я видел сон – в пустыне дикой,