Колдовской замок. Часть VI. Ключ

– Это я виновата, – сказала она. – Я была невнимательна к тому читателю и нечаянно заперла его в Архиве. А он… Наверное, он искал меня, чтобы я его выпустила. Но я была в таком состоянии… В общем, он застал меня, когда я… готовилась принять Барбаруса и была в состоянии призыва… Я подумала, что происходит нападение или какое-то вторжение, и бросила в него Александрийскую искру…

– Как ты могла быть так безответственна?! – взревел Библиотекарь. – Эта искра способна испепелить Архив Конгресса за несколько секунд! А читатель? Ах да, помню – его спасла книга, которую он читал последней. Теперь его придётся оттуда извлекать, но это дело техники.

– А что же с вашим женихом? – спросил профессор Прыск.

– Боюсь, что он попал туда же. В эту книгу.

– Ха! Вот это забавно! – усмехнулся Библиотекарь. – Ну, если так, то я их обоих быстренько достану!

– Но я не знаю, где она! – проговорила библиотекарша, ещё ниже опустив голову.

– Что-о?!

– Я не знаю, где эта книга, – повторила девушка, чуть не плача. – Её нет на столе, где он работал, её нет на месте, в фонде…

– Может застановка? – робко предположил профессор Прыск, но Фоллиана только отрицательно покачала головой.

– М-м, застановку она бы сразу обнаружила, – сказал Библиотекарь с гордостью. – Моя кровь и моя школа! Там, где Фоллиана, застановок не бывает.

– Тогда…

– Её украли, – уверенно сказала Фоллиана.

Кот и крыс переглянулись.

– Это мог сделать только он! – прорычал Библиотекарь. – Мышкевич!

– В таком случае, книга в руках Дульери. Проговорил профессор Прыск убитым голосом.

– Значит, навестим Дульери, – ответил Библиотекарь, мрачно улыбнувшись. – И лучше ему вернуть книгу добровольно!

Глава 35. На ковре у шефа – 1.

– Идиот! Что ты наделал?! Мозги совсем протухли на старости лет?

Красный, как помидор Дульери нависал над креслом, в котором сжался в комочек крохотный перепуганный Мышкевич. Со стороны могло показаться, что разъярённый дон орёт на пустое кресло.

– Но босс! – пискнул старичок Мышкевич, когда Дульери сделал паузу, чтобы перевести дух. – Другого способа доставить вам капитана Барбаруса не было. Он там… внутри этой книги!

– Нет, ты, в самом деле, выжил из ума! – сказал Дульери уже спокойным голосом, от которого Мышкевичу стало ещё страшнее. – И это соображение заставило тебя украсть книгу из Архива Конгресса? Такой глупости я мог ожидать от кого угодно, но о тебе я был более высокого мнения.

– Это был единственный способ выполнить ваше задание…

– Значит, единственный способ? А ты не подумал, что никакого толку не будет от твоего усердия, если Библиотекарь заявится сюда и сотрёт нас в порошок?

– Но ведь он не стёр в порошок банду Фигольчика, когда они украли чертежи старой «Пирамиды»!

– Так ведь с ними тогда был мой брат, а они с Библиотекарем, хоть и не закадычные друзья, но в одной команде и одному хозяину служат. А вот я, другое дело. Я сам по себе, и не служу ни одному хозяину!

– Вот как?

Голос, который произнёс эти два слова, был знаком обоим собеседникам. Но отреагировали они на него по-разному. Один с удивлением оглянулся, так что даже привстал из кресла, другой задрожал, как осиновый лист, побледнел и опустился на стул, так-как у него отказали ноги.

Глава 36. Мама.

– Я не представляю, что будет с отцом, когда он узнает!

– Ну, мам!..

– А, что «мам»? Что «мам», я спрашиваю? Мало того, что я должна делать вид, что ничего не вижу и ничего не чувствую, так ведь ещё приходится врать вашему отцу! Моему мужу!..

Крупные слёзы закапали в траву и сразу промочили целую лужайку, от чего она из салатово-зелёной стала цвета морских водорослей, только что вытащенных на берег.

– Ну, мам, это же не навсегда! Мы совсем немного так походим – двести, может триста лет, но никак не больше тысячи! А потом вернём себе свой истинный облик. Ничего здесь нет страшного! Я вот пятьсот лет был попугаем и ничего!

– А, ну, конечно же, ничего! Тебе уж точно ничего, а то, что родители волнуются – куда сын пропал, это тоже ничего?

Огнеплюй уставился себе под ноги и стал ковырять кочку носком ботинка.

– Младший сын влюбился в принцессу, дочь нажила себе книгами очки… Мегги, ведь на тебя так ни один дракон не посмотрит! А теперь, красный птенец – гордость и надежда всей семьи, то пропадает невесть куда на полтысячелетия, то превращается, рыцарь знает во что!

Разговор шёл шёпотом, чтобы не разбудить спящую Анджелику. Серебристо-серая драконесса, желая быть на одном уровне со своими детьми, вынуждена была лечь, смяв несколько десятков деревьев и положив голову на поляну. Теперь она приподнялась, чтобы взглянуть поверх голов Огнеплюя и Мегги, целенаправленно державшихся между ней и принцессой.

– У, конфетка! – толи похвалила, толи отругала девушку почтенная мать драконьего семейства. – Так бы и съела! Ваш отец, говорит – вкусная!

– Ага! – мечтательно проговорил Огнеплюй. – Очень!

Мегги сердито пихнула его локтём в бок.

– Постыдился бы! Нажрался, понимаешь ли, нашей плоти!..

– Так ведь она вам была не нужна после трансформации! – театрально пожал плечами Огнеплюй. – Нет, конечно, если вы хотели стать двумя великаншами рода человеческого, тогда другое дело, но вы изъявили желание превратиться в обыкновенных людей. И куда, спрашивается девать несколько десятков тонн мяса? Я ведь взял-то понемножку от каждой туши… То-есть, от каждого тела. Мне надо было откуда-то набрать массу! Толку от меня было бы чуть, если бы я переродился этаким гномом размером с попугая. Сама по себе плоть не нарастает до нужных размеров – тело надо питать!

– Каннибал!

Она пихнула брата ещё раз и отвернулась с обиженным видом. Драконесса-мама, между тем, продолжала изучать спящую девушку.

– А ведь как было бы просто, – как бы про себя проговорила она, – ам, и нет!

– Мам, ну что ты! – всерьёз испугалась Мегги. – Драся ведь затоскует! И… и она моя подруга!

– А ещё, – вставил Огнеплюй, – я не уверен, что в её теле не осталось того противодраконьего репеллента, которым, как мне рассказывали её когда-то напичкали.

Последнее было явной ложью, и, конечно же, взрослая драконесса сразу поняла это.

– Ладно, раз вы её так защищаете, оставлю вам вашу игрушку, – сказала она, улыбнувшись. – Но ваш вид мне всё равно не нравится!

– Мам, но я же сказал, что это на время…