Соседи. Мир за стеной

Годовщина Великой Отечественной Войны и самая короткая ночь в году. Боже! Я и не знал, что мой короткий сон принесёт столько открытий! Сегодня, статичный, зацикленный сюжет появления уборщиков и трупов, сдвинулся с мёртвой точки, и на поляне, прямо на камне, появился продолговатый предмет, отдалённо напоминающий вытянутый череп человека. Нет – это не кость. Это искусная подделка под череп из камня. Тонкие узоры украшают поверхность артефакта, сливаясь в единое хитросплетение тонких линий. Череп постоянно мерцает и токи энергий, генерируемые им, втекают в алтарь с гулом и мерцанием. Странный, необъяснимый процесс.

Я подверг свой сон поверхностному анализу. Если на поляне, присутствуют столь древние кости животных, которые вымерли 30000-40000 тысяч лет назад, при этом они выглядят очень свежими, то и странный, вытянутый, каменный артефакт на алтаре минимум современник их. Минимум!

К слову, уборщики сменились. Теперь это не гуманоиды, но обычные люди, занятые работой. Неизменно присутствует только один надсмотрщик неведомой расы. Выглядят люди диковато, однако работу свою делают исправно, после чего возвращаются в мерцание портала и поляна вновь обретает статичное положение.

Помимо черепа, на поляне появился тихий и смутный голос. Не слышимый другим, он шепчет мне на языке, которого не могло существовать. Человечество, начало свой путь в освоении языка, прежде всего используя глухие, согласные. Гласные – разбавляли поток щёлкающих и шипящих звуков, и впоследствии сформировались в человеческую речь.

Здесь же, с точностью то наоборот – мягкие согласные служат окончаниями бесконечной песни слов, которые состоят из гласных звуков. Это невероятно завораживает при прослушивании!

Невероятно прекрасный сон.

Однако, при пробуждении я обнаружил, что давняя болезнь серьёзно обострилась. Моя кровать вся в поту. Горло дерёт нещадный кашель. Грудь жжёт. В мокроте обильно присутствует кровь. Благо, что к обеду, перед лекциями, вся болезнь бесследно растворилась под жарким светом июльского солнца»

«3 июля 1988 года.

Болезнь возвращается каждой ночью. Но, Господи Всемогущий! Мне стало казаться, что существо из сна, вернее его бестелесный голос, пытается таким образом наладить контакт со мной! Я начинаю понимать речь. Нет, я не могу расшифровать явно инопланетные звуки, но с каждым разом наш телепатический мост укрепляется. Я понимаю его. Назвать существо я не могу – не хватает понимания. Но одно я понял – оно, явно не из нашей планеты. Срок его жизни в бестелесной форме существования практически неограничен.

И оно страдает. Очень страдает тем, что заперто в алтаре долгие века. Я помогаю ему, сам того не желая. Пища существа – вера человека. Я чувствую, что племя, воздвигшее алтарь и приносившее жертвы во имя существа, сгинуло в череде войн и катаклизмов и поэтому алтарь, с точки зрения религии находиться в заброшенном состоянии – уборщики, независимо от принадлежности к расе, исчезли из поля зрения, равно как и поток трупов в некрополь.

Я нашёл объяснение этим метаморфозам. С каждым моим визитом во сне проходит добрая сотня (а может и тысяча!) лет. Кости сереют и распадаются в прах. Некоторые меняют структуру, взаимодействуя с каменными породами вокруг»

«7 июля 1988 года.

На алтарь упала сосна. Дёрн затапливает волнами древний некрополь-капище. Наблюдаю процесс деградации. Первая осмысленная, русская фраза, адресованная мне: «Верь…». Это прогресс, товарищи. Это прогресс!»

«15 июля 1988 года

Сенсация! Место обнаружено в реальности. Я легко узнал его, когда меня с коллегами пригласили посмотреть странные находки, обнаруженные при закладке нового здания. Время нещадно. Но в правильном расположении останков вытянутых камней, в ровном полукруге и в мелких фракциях камня, которым ныне стал алтарь, я узнал место на территории Иркутска.

Господи! История всегда привлекала меня, возможностью жить одновременно в нескольких эпохах. Смотришь на Иркутский пассажирский вокзал, и видишь, как вместо современных машин и электропоездов, к его входам подъезжают извозчики, а к перронам паровозы. Смотришь на восстановленную церковь в селе и понимаешь, что ранние Советы использовали её просторные помещения под коровники.

Но сегодня чувство раздвоенности обострилось многократно. Обычная улица Бабушкина. По соседству идут по своим делам невесёлые, современные люди. Но прямо у них под ногами, десятки тысяч лет, лежит, возможно, самое древнее кладбище на свете! При этом на этом кладбище захоронены не только люди, но и нечто большее. Возможно – самая древняя религия на планете Земля!

Моему руководству удалось на полторы недели приостановить строительные работы по моей просьбе. Я возьму всех свободных студентов, что имею. Неизвестно, смогу ли я продолжить работу позже!»

«23 июля 1988 года.

Чёрт возьми, я должен студентам как земля – колхозу! Мы, словно фронтовики, неделю в полный профиль роем шурфы, как окопы, по осколкам вытаскивая на свет осколки очень древней цивилизации. Руководство торопит меня нещадно, и я понимаю их обеспокоенность.

Продолговатый череп – вот что было моей главной целью. Я верил, что возможно, именно он сохранился за столь огромное количество лет. И я был вознаграждён за труды! В час, когда я практически отчаялся, памятуя о неизбежном начале строительных работ вскоре, я нашёл череп! Вернее то, что от него осталось. Если бы я не видел предмет во сне, то принял бы его за обычный, продолговатый валун. Я принёс его домой, сказав студентам, что хочу оставить камень в память о данном мероприятии. Почти неразличимая, зелёная аура, исходящая от камня, всё ещё присутствует, несмотря на сотни тысяч лет – чудо чужих технологий!

Сна почти нет. Но я в реальности понял самое главное! Отсутствие черт на черепе – это не следствие огромного количества лет в земле. Он оплавлен!»

«30 июля 1988 года.

Будь прокляты эти ударные, коммунистические стройки!

– Уважаемый товарищ Лиманович, советуем вам не вмешиваться в ход работ столь значимого проекта. Ваши коллеги подтвердили, что место под домом не является какой-то важной исторической ценностью. Мы даже пошли к вам навстречу и вынули из земли один из каменных столбов, поставив в парке у будущего фонтана. Чего вы ещё хотите?

Примерно это мне сказал ректор института, под давлением компетентных товарищей! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Работы сворачиваются. Прости меня, всемогущий Ата-Улан! Я не в силах что-либо им противопоставить! Глубочайшая депрессия терзает меня. Я не смог выполнить того, что обещал»

– Да уж, длинная у тебя была депрессия, – кофе стал ледяным, пока Евгений Петрович читал этот материал, иногда откидываясь на спинку стула для размышлений.

Почти полгода кандидат исторических наук не вёл записей. Но последняя, являлась ключевым моментом чужой истории.

«23 декабря 1988 года.

Моё исследование подходит к концу и оно, увы, не завершено. Болезнь и продолжительная депрессия, измотали моё бренное тело, вплотную приблизив к порогу вечности.

Череп удалось активировать, принося в жертву кошек и собак. Концентрация зелёной энергии стала столь сильной, что свечение видно теперь и при свете дня. Чужие жизни – вот что поддерживает жизнь Ата-Улана. Вернее, окончание этих жизней.

Критической ошибкой было нарушить целостность алтаря. Даже один столб, вырванный из общей конструкции, мешает возродить Цивилизацию, которая своими технологиями и свершениями превышала возможности современного человечества настолько, насколько мы превышаем возможности приматов.

Особенно, раса Аннунаков [Отсылка к «Марсианской Саге»] достигла прогресса в информационных технологиях, космических перелётах и медицине. Ата-Улан – древний учёный, который, ради эксперимента, запер своё тело на века внутри алтаря. Он хотел доказать сородичам, что изобрёл своеобразный эликсир бессмертия – была бы вера в него и постоянная подпитка энергией низших существ. Вначале, его коллегам хватало жертвоприношений животных, но впоследствии, они изобрели более действенное средство, подарив роль постоянного слуги и жертвенной энергии первым людям.

Ко времени завершения дневника мы наладили общение с Ата Уланом – величайшим доктором всех времён и народов. И он подсказал мне способ как сохранить его дух в тканях этого мира – взять в руки старый камень черепа и идти сквозь время и пространство в мою новую квартиру.

Богатства и ресурсы, добытые через влияние на людей – всё это стало доступно мне на излёте жизни с освоением изумрудной энергии. И путешествие сквозь Царство сна, по Ночным Землям, для меня уже являлось делом привычным.

Мне удалось выбить сразу две квартиры на первом этаже новостройки. Моя жертва велика – вместо одного из столбов, я буду являться заменителем столь мощного артефакта. Нет времени организовать перенос столба у фонтана в квартиру. Даже при моём возросшем влиянии никто не будет разбирать стену дома ради моих прихотей, о чём мне неоднократно намекнули самые компетентные товарищи! Но Ата-Улан намекнул мне, что грядёт такое время, когда за деньги будет возможно делать всё и Союз стоит на пороге развала. Тем не менее, не желая признать собственное бессилие, я нашёл способ заменить столб.

Я смотрел в глаза студентов. Бедные, юные создания! Они ещё не знают, что несёт им пробуждение Ата-Улана! Но я понимаю, что, несмотря на жертвы, подчинение высшему существу – это следующий шаг нашей эволюции.

Возможности Тёмного Бога безграничны. Он наделяет своих адептов столь могущественной силой, что ни церковь, ни коммунистическая партия, ни демократический строй не в силах хоть как то повлиять на носителей древнего знания.

Место древнего алтаря имеет сакральное значение. Мы, последователи Ата-Улана, просто обязаны сохранить его для потомков! В одно из квартир, над древним алтарём, я поселил своего верного последователя – Кузнецова Михаила Александровича, который так же, как и я, почувствовал зов древности через сны и болезнь.

Насколько же силён Тёмный Бог, если даже вера Михаила Александровича, в самого Сатану, дрогнула, уступая место новому авторитету в его душе!

Заменив собой столб, я не смогу продолжить свою миссию в этом мире – большая сила требует большой платы. Но мой верный адепт новой религии, продолжит путь. В одной квартире он будет жить с женой, и принимать новых адептов. В другой я установил череп из сна, чтобы исказить пространство, связуя два мира.

Сегодня ночью я иду навстречу тебе, Ата-Улан! Распахни свои объятия, принимая верного слугу в своё царство космической ночи!»

Ноутбук ушёл в спящий режим, а Евгений Петрович всё так же сидел, облокотившись локтями о столешницу. Он запустил обе руки в свои редеющие волосы – признак серьёзных, мыслительных процессов, протекающих внутри большой головы.

Два мировоззрения – атеиста и агностика, вступили в жёсткое противоборство, раздирая врача изнутри. При этом агностические сомнения пришли к нему лишь второй раз, на протяжении долгой жизни.

Первый раз, Евгений Петрович истово молился, когда ничем не мог помочь своему сыну Константину. Всех его знаний, всего его опыта не хватало, чтобы вытащить парня с того света. Мальчик, тяжело и с осложнениями проболев воспалением лёгких, впал в состоянии комы на невероятно долгих два дня и все эти два дня, Орлов сидел возле его кровати, молясь одновременно всем Богам о спасении сына.

Помогли не Боги, но экспериментальная медицина и медикаменты, приехавшие вовремя из-за бугра. Сын был спасён, но Евгению Петровичу ещё очень долгое время было совестно за свою религиозную, мимолётную слабость. Призрак тех самых, глубинных переживаний, только что отразился страхом в душе врача – он понял, что купил не просто квартиру, но бывшее убежище, страшной и непонятной, религиозной секты, последователи которой, возможно ещё живы и готовы к самым неадекватным поступкам.

Из тяжёлых размышлений, возвращая к реальности, вырвал звонок жены:

– Как себя чувствуешь, Женя? – заботливо спросил она своего супруга.

В школе явно была перемена, и даже дверь кабинета завуча не могла полностью поглотить многоголосый гомон и топот бегающих ребят.

– Хорошо, Оксана. Я и не знаю, что было со мной ночью. Теперь я чувствую себя свежее огурца.