Соседи. Мир за стеной

Как врач, Евгений мог аргументировать свои слова. Мужчине остался год-два жизни и скорее всего, данный человек был неизлечимо болен туберкулёзом.

Страшная, опасная болезнь, крайне смертельная когда-то давным-давно, с ростом уровня медицины и повышением качества продуктов питания, была скорее нечастой гостьей в неблагополучных семьях, чем распространённым заболеванием. Конечно, Евгений Петрович ни в коем случае не стал бы рисковать здоровьем жены и мальчиков, поэтому запланировал целый ряд мероприятий по дезинфекции квартиры: хлорка, кварцевание, полная смена покрытия стен, пола и потолка. Только в этом случае Евгений Петрович позволил бы своей родне отпраздновать новоселье.

Сам он, профессионально не боялся никакой заразы. За свою богатую практику Орлов сталкивался со многим, поэтому искренне верил в счастливую звезду, средства профилактики заболеваний, а также в своё, могучее, сибирское здоровье.

Маленьким пациентам Евгений Петрович часто напоминал богатыря – моложавый, плечистый, высокий, сильный. Облачённый в белый халат, черноволосый с поседевшими висками доктор напоминал детям супергероя, поэтому они охотно шли на приём. На сорок пять лет Орлов совершенно не выглядел – с ним по-прежнему заигрывали студентки мединститута, где он читал лекции время от времени, и молодые мамы своих пациентов. К тому же первую часть мероприятий, вместо него должны были осуществить ремонтные и клиринговые фирмы.

С Михаилом Александровичем, новый хозяин квартиры столкнулся в коридоре. Худые руки больного пациента мило и трепетно сжимали большое, деревянное распятие, которое на вид выглядело как очень раритетный предмет музейной выставки:

– Ваша жена была набожным человеком? – из вежливости поинтересовался Евгений Петрович, кивнув на распятие.

– Что? – смешно, как попугай, встрепенулся всем телом Михаил, – а, вы про это, – он приподнял запястье, разглядывая его со всех сторон своими серыми, грустными глазами, – да, моя дорогая Аня очень верила в Бога, но он ей не помог в трудный момент жизни.

– Что случилось?

– Не стоит, Евгений Петрович. Я понимаю, что ваши вопросы – простая вежливость по отношению ко мне, – старый хозяин довольно небрежно сунул распятие в карман потрёпанных брюк, – я итак отнял у вас непростительно много времени. Прощайте.

Михаил коротко кивнул головой, после чего, пропуская мимо себя грузчиков, вышел за дверь.

– Так что, Петрович, тебя долго гость-то будет ждать? – Цырен, выходя из зала, ещё больше сузил глаза, с осуждением глядя на хозяина квартиры.

– Какой гость? – совершенно не понял о ком идёт речь, Евгений.

– Молодая девушка ждёт приглашения в подъезде. Говорит, что она от агентства по недвижимости пришла, какую–то подпись надо. А вы тут расхаживаете туда-сюда!

– Я думал ты про Михаила…

– Какого Михаила? – Цырен даже повернул голову на бок, с подозрением рассматривая давнего знакомого.

– Ну, бывшего хозяина квартиры, – совершенно запутался в происходящем Евгений Петрович.

– А что с ним?

– Как что? – еле сдержал себя в руках врач, – вот я с ним разговаривал…

– Вы, что, шутить изволите? – Цырен улыбнулся, и в его чёрных зрачках заплясали весёлые чёртики, – ты не мог его видеть. Это невозможно.

– Ой, иди ты! – всё-таки психанул на знакомого Евгений Петрович, – как выйдешь в подъезд, скажи, что пусть в следующий раз не играет в вежливость, а сразу заходит в дом. Наглость – это хлеб в её работе.

– Без проблем, начальник! Так ты видел кого-то или нет?

– Скажи, что я в будущей спальне, – Орлов сделал вид, что не расслышал последний вопрос.

Стараясь охладить свой нрав, Евгений Петрович открыл скрипучую дверь, заходя в просторное, пустое помещение спальни. Солнечный свет давно выжег рисунок на бледно-жёлтых обоях, и лишь в одном месте их поверхность сохраняла первозданный, яркий цвет. В том месте, где на стене висело распятие. Перевёрнутое распятие…

Контур религиозного знака был хорошо виден на стене, которая граничила с соседней квартирой. От неожиданности, у Евгения Петровича перехватило дыхание. Он – закоренелый атеист по своей природе и гностик, неожиданно почувствовал, как неприятный озноб пробежал по спине, выдавая липкое чувство давно забытого страха.

– Евгений Петрович! – от женского голоса новый хозяин квартиры постыдно вздрогнул, – я совсем забыла, что мне нужна подпись в акте приёма-передачи жилплощади.

Молодая, черноволосая девушка, с серой, офисной папкой в руке, одетая в короткую юбку и курточку, совсем не по сезону, словно призрак, возникла из-за спины.

– Каком-таком ещё акте?

– Ну, вы же выкупаете площадь у муниципалитета. Поэтому я должна убедиться, что у нового собственника нет претензий к внутренним коммуникациям, и он несёт ответственность, в случае…

– Стоп! – нагло и бестактно перебил её врач, – а Михаил Александрович кто?

– Какой ещё Михаил Александрович? – в голубых глазах девушки промелькнуло недоумение, – а… вы про того одинокого старика, кто раньше владел жилплощадью?

– Да! – от радости, Евгений Петрович даже щелкнул средним и большим пальцем.

Звук вышел звонким и громким в пустой комнате.

– Я, конечно, не знаю, откуда вы знаете про прошлого хозяина, – девушка резко напряглась, отчего заговорила весьма тихо, – но он умер ещё в девяностые и так как не имел наследников, то эту квартиру забрал муниципалитет с целью дальнейшей реализации. И вы, видимо уже знаете, что прошлый хозяин умер от туберкулёза, отчего мы долго не могли найти новых покупателей. То есть, ввиду новых, открывшихся обстоятельств, вы будете расторгать сделку? Меня уволят…

Свободной рукой, девушка, скривив милое лицо, провела по волосам, обратным движением ладони устало закрывая ладонью глаза.

– Я подпишу акт, – медленно, чуть ли не по слогам, ответил задумчивый врач, – сделка не отменяется.

– Правда? – представительница агентства мгновенно вспыхнула белоснежной улыбкой, – я так рада! Подпишите вот здесь.

С зудящим звуком она быстро раскрыла замок на папке, доставая необходимую бумагу.

– Скажите только, уважаемая…

– Люда. Меня зовут Люда, – с готовностью подсказала девушка своё имя.

– Уважаемая Людмила. А где умер Максим Александрович?

– Да прямо здесь и умер, – Анна перехватила подписанную бумагу, надёжно запирая её в папке, – его только через полгода нашли, когда он уже мумифицировался. Мы общались со специалистами – пятнадцать лет, достаточный срок, чтобы болезнь полностью ушла из этих помещений, так что вы не волнуйтесь! Итак, последние формальности соблюдены и я удаляюсь. Мы работаем неподалёку. С меня коньяк!

– Не стоит, – грустно помотал приспущенной головой Евгений Петрович, – всего доброго.

– До свидания!

Люда вышла прочь, оставив несчастного, нового хозяина наедине со своими мыслями.

Цырен, галантно пропустил девушку мимо себя, и нагло стал рассматривать её фигуру, пока она не вышла из квартиры. Только после этого бизнесмен нашёл в себе силы продолжить разговор:

– Всё расставили, Евгений Петрович. Всё занесли. Денег с тебя не возьму. Ты очень хорошо помог моему сыну, поэтому взять с тебя плату было бы проявлением свинства с моей стороны.

– Цырен, ты что? Это же моя работа, помогать детям.

– А моя работа состоит в том, чтобы переезды организовывать, Евгений Петрович. Могу себе позволить тебе помочь.

– Цырен, – немного пожевав губы, решился задать волнующий вопрос Евгений, – ты видел мужчину в квартире?

– Прошлого хозяина? – бригадир усмехнулся, – видел, а что?