Индульгенции

– Большие города всегда движутся, – тихо шепчу я.

– Чего? – он явно не расслышал.

Не стоит мне ему перечить. Он не поймет. Как бы он ни хотел понимать меня, чтобы стать ближе, он не сможет осознать это.

– Нет, ничего. Говорю, рассвет сегодня красивый.

– Да. На редкость, – кивает Игорь и снова теребит в руке сигариллу, но потом кладет ее обратно в пачку, хотя я бы не возражала, закури он в своей машине.

Я знаю, что большие города, которые вытягивают таких, как я, из провинций и малых городов, всегда движутся. В этом моя единственная надежда. Только из-за этого я оставила позади все то, на что могла опереться без особого труда. Может, я стала бы кем-то другой там, дома. Но теперь я верю в безостановочное движение вокруг, которое ведет меня. Я верю в то, что на эту карусель я уже выкупила билет, и меня никто с нее не скинет. Иначе и залезать не стоило. Я пишу контрольное смс няне, и она подтверждает, что все в порядке. Так каждый час. У меня пока не сложилось какой-то паранойи насчет Лизы – даже наоборот, она – единственная, кому я доверяю Манечку. Но я вынуждена проверять всех подряд. Почему-то после последней встречи с Андреем меня стали мучить кошмары и какие-то странные домыслы. Словно что-то намекает мне о необходимости обезопасить себя как следует, подготовиться, установить где-нибудь дома веб-камеру, например, купить еще один баллончик для самозащиты. Купить оружие?

– Я думаю, все наладится само собой.

– Как это? – машинально уточняю у Игоря.

– Ну, как оно обычно бывает.

Меня прошибает холодный пот, потому что я не понимаю – сказала я что-то такое вслух, или Игорь просто читает мои мысли, или…

– Доведут какой-то участок до полнейшего фарша – и тогда построят развязку. Доведут целый район – и запланируют еще один скоростной диаметр. Этот-то до сих пор открыть не могут, например.

Я с облегчением вздыхаю, только сейчас понимая, что Игорь – о своем, а я – о своих страхах. Все всегда может разрешиться действительно очень просто и само собой. Тут он прав.

– Ир, у тебя все в порядке? Ну, кроме того, о чем мы и так знаем? – задает достаточно неожиданный вопрос Игорь.

– Да, как обычно. У меня редко бывают большие обновления.

– Между прочим, платье, на котором ты была на последней корпоративной вечеринке – это было что-то, а вчерашний твой стиль – еще круче, так что обновления у тебя еще как бывают, – улыбается Игорь.

– Спасибо. Ты всегда это замечаешь. Мне кажется, только ты.

– Тебе кажется, – он качает головой. – И тебе кажется, что ты одна, и тебе иногда страшно, так ведь?

– Возможно. Я так плохо выгляжу сегодня? – стараюсь парировать это максимально холодно.

– Ты выглядишь здорово, но очень расстроено, – Игорь отвлекается на то, чтобы посигналить кому-то на дороге и прошипеть сквозь зубы что-то матерное. – И вот что меня беспокоит. Ты же всегда можешь просто сказать мне, что не так. Ты это давно знаешь. И мы решим вопрос.

– Да нет вопросов. Все нормально, – пожимаю плечами, изображая спокойствие и немного срываясь только на последнем слове. – Может, последний полет вымотал.

– Всякое может быть, – Игорь пожимает плечами и продолжает рулить.

В последнее время, он все чаще заезжает в наш офис, и прилюдно я остаюсь с ним на «Вы», но мне всегда неловко от того чувства недосказанности, которое остается при каждой случайной встрече с ним. Сухое приветствие – и только. Какие дела могут быть у рядового менеджера и собственника группы компаний? Мы слишком разные люди. Разного уровня, разных потребностей. Я вижу, чего он хочет, и меня каждый раз удивляет то, насколько деликатным он остается и как осторожно задает все вопросы, несмотря на имидж крайне резкого и крутого по нраву собственника. Но я не могу ответить ему взаимностью. Кто-то может назвать это комплексом, кто-то – откровенной глупостью. Я предпочитаю ссылаться на верность. Я – независимая единица. И у меня есть тот, кого я люблю. В моей, если называть вещи своими именами, хреновой ситуации все это выглядит довольно забавно, но я предпочитаю обходиться без иронии там, где дело касается дорогих мне вещей и людей.

– Ира, – после долгой паузы продолжает Игорь.

– Сегодня так много «Иры», – улыбаюсь, стараясь сгладить некоторую напряженность этой рваной беседы.

– Ты сильная женщина. Просто потрясающая. Но ты не обязана быть такой всегда.

– Может, мне так проще. Откуда ты знаешь? – пожимаю плечами и отвечаю спокойно, будто меня спросили про любимое мороженое.

– Я знаю людей. Может, не всех и не каждого я вижу насквозь, но в тебя я всматриваюсь очень часто.

– И что ты видишь?

– Печаль по тебе самой. Просто дикую. Ты живешь не той жизнью, которой достойна. Ты просто обязана быть счастливой.

– Может, я сама могу ей стать, – наношу укол, который, возможно, Игорь и не заслужил. – Может, это правда, с которой нужно смириться?

– Возможно. Но зачем терять это время? Ты знаешь, что я у тебя есть. Со всем, что я могу.

– Я знаю, что это немало. Знаю, что ты очень хороший человек, – тяжело вздыхаю, причем искренне. – Но и ты пойми – я не могу отказаться от того, во что верю. Люди же верят в бога, и никто их за это не осуждает. Вот и меня осуждать не нужно.

– Я не уверен, что твой бог тебя не предаст.

– А кто не предаст вообще?

Он молчит. Я бы на его месте вышвырнула такую пассажирку пинком под зад прямо на ходу. Но он просто пожимает плечами – спокойно, деловито. У него пунцовые щеки и напряженные скулы. Честно говоря, я боюсь что-то добавлять к вышесказанному. И хоть по-своему я права, доказывать это мне больше не хочется.

Игорь закуривает перед самым подъездом к бизнес-центру. Когда он с размаху криво паркуется около входа, я пару секунд собираюсь с мыслями, но не нахожу, что сказать. Обычно, когда он меня подвозит, я по-дружески целую его в щеку, но сегодня этот номер не пройдет. Я молча забираю сумочку, закрываю дверь, и «тахо» с ревом уносится с парковки куда-то вдоль по Лиговке.

Сейчас, как никогда, мне кажется, что Игорь следит за мной чьими-то чужими глазами и ушами, и он знает, что только на днях мы получили отказ по УДО для Андрея, и я даже догадываюсь, чьи это глаза и уши. Мне даже кажется, что он играет какую-то роль в том, чтобы прошения оставались безрезультатными. Я старательно отгоняю столь жуткую мысль, надеясь, что мне не взбредет в голову когда-либо спросить о таком человека, который оказал мне столько внимания и поддержки, даже получая в ответ нескончаемое «динамо».

Я сажусь на ступеньки бизнес-центра, потому что у меня еще есть десять минут. Мы приехали очень быстро, быстрее обычного. И это лишний раз доказывает, что Игорь – человек, который всегда может сделать все по-своему. Вот она – ситуация, в которой можно верить всем и не верить никому. И что теперь делать? Я все равно никого ни в чем не могу уличить. Я – просто жалкое пятнышко на крыльце бизнес-центра на Лиговке. Но могу ли я быть большим? Большим хоть для кого-то? Кого-то, кроме Игоря и…

{17}

…благодаря засранцам из автосервиса, которые ни черта не смыслят в машинах. Ну как можно было так подгадать? Что-то там в двигателе надо ждать неделю, и машина без этого уже не поедет. И вот – я, с доброй половиной бутылки белого сухого в голове мчусь навстречу милому дому. Неплохо мы посидели с девчонками. В такие моменты они даже не кажутся мне сучками и карьеристками, которые косо смотрят на меня из-за ставшего приметным внимания Игоря к моей персоне. Чертовы коллективы. Чертова корпоративная этика. Некоторых людей надо просто брать и…

Оу, что это тут у нас? У моей соседки по сиденью в вагоне метро – книга, которая называется «Научись быть счастливым», а заголовок открытой главы – «Четыре вида гамбургеров». Видимо, я слишком утомилась за неделю, но где может быть связь между гамбургерами и счастьем – мне никак не уловить. На самом деле, периодически на книжных лотках на станциях метро я вижу огромное количество такого рода книг с бредовыми фразами и повторяющимися тупыми репликами об одном и том же, с одними и теми же мотивационными текстами, откровениями и умозаключениями, доступными любому идиоту. Мне даже как-то страшно и неудобно от осознания того, что я зачем-то занимаюсь настоящей работой в настоящем бизнесе с настоящими оборотами, продажей каких-то машин и расходников, а ведь тоже могла бы делать деньги из воздуха, придумывая бредовые книги про пять видов шаурмы или пятьдесят оттенков копченой колбасы. Сидела бы на своей вилле в Испании, потягивала коктейль и придумывала очередной ералаш на потеху особо одухотворенным девам вроде этой.

Эта мысль заставляет меня мгновенно разразиться гомерическим хохотом, и это сильно смущает дамочку с книгой про гамбургеры. Вплоть до того, что она встает и отходит к выходу. Я делаю экстремально удивленный вид, размашисто пожимаю плечами и развожу руками на показ соседям рядом, и те тоже перемещаются к выходу. Странное совпадение – все они выходят на следующей. А мне дальше, на переход. Как же хорошо, что сегодня не вышло поехать с Игорем. Я бы такого ему наплела – век не оправдаешься.

Но сейчас мне, в кои-то веки, хорошо. Просто легко и беззаботно. Няня, которую я приглашаю обычно только на рабочий день, определенно заработала свои сверхурочные, так что в следующий раз…

{16}

…и меня даже начало клонить в сон.

Снаружи ничего. Кромешная тьма и вспышки красного огонька. Когда мне показалось, что в моей кромешной тьме появился свет, способный осветить мне дорогу, он снова исчез. Остались только вспышки во тьме, слепые надежды на то, что вот-вот все наладится. Только бы я сама ничего не испортила. Все это как-то слишком просто и слишком безоговорочно понятно. Ведь так не может быть – чтобы человеку бог сразу давал и тут же у него забирал. Должны быть еще какие-то процессы…

Боже, мне вот-вот станет плохо. Надеюсь, мне не понадобится пакет из кармашка напротив. Ладно, надо отпроситься в туалет. Ну-ка, Леха и ты, жирный увалень, пропустите меня в эту узкую кабинку…

{15}

…хотя и без четкого понимания, для чего меня послали к ним. Очевидно, что Леша Шкапин, как новый коммерческий, должен лететь. Даже лучше бы ему было улететь еще вчера. Нет, он, конечно, добрый малый, как я заметила, но он будто что-то постоянно скрывает, а это ведь…

– Ты как? Готова к взлету? – почему-то интересуется он у меня.