Эксельсиор. Вакуумный дебют

Входная группа верфей Штерна выглядела как нагромождение металлических конструкций, однако, по мере приближения ко входу, перспектива менялась, и края конструкций вдруг складывались в силуэт известного корабля, ещё шаг, и силуэт распадался, но в другом месте складывался новый. Большинство мерцающих кораблей Ник опознал без труда, судя по всему, все они были построены здесь.

Гиперлинкор «Суворов» шёл за легендой того же класса «Багратионом», их силуэты были почти одинаковы, но по деталям надстройки любой офицер различил бы их без труда. Затем из металла сложился типовой корвет класса «Несущий». Таких кораблей построена целая серия, но Ник сразу понял, что это «Варяг 22·17» – единственный корабль из трёх флотов, уцелевший во время битвы при Ириде. А это лайнер «Свирель», который спас тысячи поселенцев во время эпидемии на Фобосе. Так, двигаясь от корабля к кораблю, Ник оказался перед стойкой дежурного. Чтобы подчеркнуть респектабельность предприятия, посетителей здесь встречал живой человек.

Лейт, должно быть, ровесник Ника, с трудом отвёл взгляд от своего визора. Он даже не попытался скрыть раздражения, мол, уни-лейт, выскочка. Ник подумал, что дежурный мог решить, что он явно не на хорошем счету, если в субботу вечером выполняет какой-то мелкий приказ. К примеру, может попросить обновление драйвера реактора, потому что их нельзя передавать по сети, только на одноразовом физическом стике и лично.

– Вечер, чем могу вам помочь? – спросил дежурный. Между слов было легко прочесть «вот зачем ходить по субботам и отвлекать нормальных людей от их нормальных занятий?».

– Добрый, – ответил Ник, – я бы хотел получить…

– Да, да понимаю, – перебил дежурный, – давайте уже стик, я запишу.

– Вы меня не поняли, я хочу получить корабль.

– Корабль? Вы, лейт? Принять корабль, без капитана? – переспросил служащий. Он попытался припомнить строили ли они какой-нибудь мелкий корабль, или шлюп, да хоть бы и шлюпку. Очевидно нет, за такие проекты верфь не бралась. Впрочем, на конфликт дежурный не пошел и сухо сказал: – Передайте мне номер заказа.

– У меня нет заказа, корабль не строили, он здесь хранился. Найдите его по моим метрикам, – Ник переслал свое доменное имя и положил руку на сканер.

Дежурный уставился в визор. Ему понадобилась пара секунд, чтобы сменить настрой. Если раньше он не пытался скрыть раздражение, то теперь не мог справиться с удивлением.

– Прошу подождать несколько минут, вас встретит главный конструктор верфи, лично. Он вас ждал. Простите за недоразумение. Может, чаю, кофе?

– То-то, кофе на Луне неожиданно хорош.

* * *

После небольшой поездки на пассажирском трансфертере, они шли по внутренним коридорам верфи мимо огромных панорамных иллюминаторов с тёмными ангарами за ними. Просторные помещения утопали во тьме, едва подсвечиваясь контрольной сигнализацией и аншлагами безопасности. Главкон верфи, облачённый в стандартный рабочий костюм, уверенно шагал чуть впереди, и весь его вид внушал прагматичную обстоятельность, скорее рабочую, чем инженерную. Приземистый, даже для землянина, с грубо высеченным лицом и крепко сбитым телом, он почти ничем не выделялся среди других сотрудников верфи, иногда встречающихся им по пути.

– Мы стараемся сдержанно освещать наши изделия, поэтому доки выглядят тёмными, – объяснял конструктор, – боремся со шпионажем. Активные шпионские дроны себя выдают сразу, но некоторые модели пассивного сканирования сложно выявить вовремя. Наши изделия постоянно работают с перегрузками, такие лучше строить здесь, при слабом тяготении. Пока на корпусе нет обшивки, видна внутренняя структура изделия, такая информация очень ценна в определённых кругах.

На полу коридора проступила красная и зелёная подсветка.

– Держитесь зелёных зон – предупредил конструктор.

Мимо деловито пронеслось несколько гружёных дронов.

– Сейчас мы делаем небольшой крюк вокруг дока к обзорной площадке. Полагаю, вы хотели бы сначала взглянуть на корабль со стороны, чтобы сложить общее представление.

– Так точно! – вытянулся Ник. Он тщетно старался не выдавать волнения, хотя даже строгий лётный устав предполагал вполне допустимым сдержанное проявление чувств перед поступлением на новый корабль. Тем более на свой первый корабль.

«Вот так, наверное, чувствует себя жених перед встречей с невестой на шоу "Семья вслепую"», – подумалось лейтенанту. На глупом, но популярном шоу сначала по старинному обычаю женили двух незнакомых людей, которых выбрали зрительским голосованием, а затем долго растягивали и смаковали процесс знакомства новой семьи. Сначала знакомили пару – это был ключевой момент, затем знакомили их с родственниками, друзьями, знаменитостями и так далее. Встреча зятя с отцом невесты тоже считалась примечательным этапом.

«Стоп! Стоп. Вот почему, чем важнее момент, тем абсурднее мысли посещают голову?»

Пока Ник отгонял от себя лишние мысли, они приблизились к большому панорамному окну.

– Я подал команду на включение освещения, требуется подождать, – пояснил главкон. – Свет включается поэтапно, с промежуточными проверками и сканированием.

Внизу ангара нарастало голубоватое свечение, постепенно оно поднималось выше и набирало силу. Света все еще было мало, но в центре помещения уже проступал тёмный силуэт корабля более ста пятидесяти метров в высоту. Ник знал, что крейсер никак не может быть короче пятидесяти метров, потому что даже современные компактные вакуумные двигатели требовали камеру не менее двадцати метров в длину, но сто пятьдесят! – Нет, скорее даже сто семьдесят! – Это превосходило любые его ожидания.

Тем временем по тёмному доку стали сновать скан-боты, узкие лучи их прожекторов скользили по стенам помещения, корабль их не интересовал. Случайные отблески иногда пробегали по тёмному корпусу, быстрые штрихи лишь намечали общую форму корабля. Наконец включилось основное освещение, боты суетливо спрятались от яркого света, а в центре дока со всей чёткостью проявился корпус «Наутилуса».

Когда корабль красив, то это видно сразу. Про него так и говорят – красивый корабль. Если начинают с того, что он грозный, мощный или внушительный, то, скорее всего, корабль достойный, но не выделяется особым шармом; если же говорят что практичный, значит, плохо дело – судно по всем статьям будет невзрачным. Выучка Академии заставляла в первую очередь оценивать тактические качества, Ник ещё не осознал этого, но уже отметил торпедные порты (шесть) по одному борту, реактивные двигатели ориентации (тип С, видно восемь), антенны системы наведения и орудийные узлы (семь средних, два тяжёлых). Обтекаемая форма выдавала атмосферный класс, ровный нижний киль недвусмысленно указывал на линейную пушку. Много часов подряд курсантам Академии на доли секунды показывали изображение различных объектов: корабли, станции, дроны, ракеты, торпеды – по одной, по две, в группе – а затем требовали дать полную тактическую оценку увиденного. Тем не менее сейчас выучка дала сбой, спроси кто Ника, что он увидел, тот не задумываясь ответил бы: «Красивый корабль».

– Впечатляет, да? – понимающе заметил конструктор. – Не дайте себя обмануть, это практичная и опасная красота. Покрытие корпуса чёрное и глянцевое, чтобы снизить общее альбедо. Чёрное матовое покрытие разрешено только для военных, гражданские суда должны быть либо яркими, либо блестеть. Видите, нос покрыт белой краской? Казалось бы, это идёт в разрез с идеей незаметности, но это уловка. По нормам, в процессе износа или старения внешнее покрытие может на тридцать пять процентов утратить яркость; уверяю вас, очень скоро этот белый станет не таким ослепляющим. Даже красные пятна и полосы по корпусу скрупулёзно выверены, этот оттенок только человеку кажется заметным, а для сканеров он почти не виден. Перед вами настоящий боевой корабль, всеми средствами пытающийся выглядеть гражданским. А форма? Пропорции? Это шедевр!

– Я даже не знаю, что сказать.

– И не нужно. Я вижу, что вы чувствуете, а знаете, что ощущаю я? – Главкон резко повернулся к Нику. – Зависть, острую профессиональную зависть. Не сочтите за хвастовство, но во всей системе не найдётся других мастеров моего дела, которые не завидуют мне и моим изделиям. Но здесь… – корабел почтительно повёл рукой, отдавая должное коллеге.

– Полагаю, вы знаете, кто его построил?

– Догадываюсь, но вы, как владелец и капитан этого корабля, уже должны знать о его особом статусе: точных данных мало, зато домыслов с хвост кометы.

Обтекаемые формы белоснежного носа к корме постепенно становились более строгими, геометрическими и чёрными, плавные кривые сменялись прямыми, а гнутые поверхности – сложной системой плоскостей, будто белое пламя застывало углями в форме космического корабля. Несколько красных полос стекали вниз, оббегая боковую надстройку. Они были нанесены на корпус симметрично, так, чтобы сложнее было сосчитать торпедные порты. В прошлой астероидной войне часто пользовались такой уловкой, а сейчас это выглядело немного старомодно, но стильно. Крупными белыми буквами на борту было выведено «НАУ·127». Гармония чёрного, белого и красного.

Несколько минут мужчины стояли в тишине, наконец конструктор прервал созерцательное молчание:

– Что же, пора! Вы будете первым, кто поднимется на борт за последние восемнадцать лет!

– Вы никогда не были внутри? – изумился Ник.

– Увы нет, всё обслуживание проводил корабельный техинтеллект, мы только снабжали его ресурсами.

– В таком случае я приглашаю вас на борт!

– Я обязательно воспользуюсь вашим приглашением, но в другой раз, – вежливо ответил корабел. – Пока вы единственный человек, имеющий право подняться на борт. Вот когда разберётесь с формальностями, я с радостью буду вашим гостем, капитан.

Чтобы вернуться к шлюзу, они снова обогнули док. Главкон проверил, что трап на той стороне под давлением и активировал раскрытие шлюзовых створок.

– Здесь я вас покину. У диспетчера есть разрешение на ваш вылет, корабль полностью снаряжён, но если что-нибудь понадобится – дайте знать. Спешка ни к чему. Если нужно, аренду дока мы продлим. Когда будете готовы отходить, рекомендую использовать реактивную тягу, – посоветовал конструктор. – Вокруг верфи много наблюдателей – ни к чему давать им возможность считать сигнатуры вакуумного двигателя. Пусть сначала погоняются за вами. Удачи, капитан, и чистого вакуума!

Ник с благодарностью пожал крепкую руку конструктора и двинулся вдоль трапа. Створка шлюза закрылась за спиной, задремавшее было волнение тут же напомнило о себе – застряв между двумя закрытыми люками, лейтенант ощутил лёгкую тревогу. Всматриваясь в чёрный глянец впереди, Ник подумал: «Что делать, если шлюз не откроется? Постучать? Уйти? Эта дверь не открывалась почти двадцать лет».

Фантазия подбрасывала картинки заброшенного корабля из популярных фильмов: пыльные палубы, неровный, мерцающий полумрак, протухший воздух, заклинившие механизмы с россыпью сломанных деталей под ними. Полёт воображения был бесцеремонно прерван открывшимся люком. Ник вздрогнул от неожиданности. Опасения были напрасны. Шлюз впереди был в идеальном порядке: аварийная оснастка, техническая маркировка, аншлаг. Несколько смущал размер шлюза – для такого корабля маловат, скорее всего этот шлюз не основной. Когда наружная сворка закрылась, Ник прошёл дальше в небольшой коридор безопасности, тот тоже оказался в безупречном состоянии, дверь напротив была промаркирована: «Командная рубка». Это всё объясняло: по традиции, правом подняться на борт через рубочный шлюз обладал только капитан корабля и его первый помощник. Как любой выпускник Лётной Академии, Ник с почтением относился к флотским традициям. Такой знак внимания его растрогал, к горлу подступил комок.

Чтобы открыть дверь в рубку, он приложил ладонь к стандартной панели авторизации. Проходя лётную практику, Ник часто бывал на мостиках различных судов, поэтому представлял, что его ждет за дверью, однако сейчас оказался в полной растерянности.

Он стоял на пороге просторной старинной комнаты и ошеломленно разглядывал деревянную мебель, полки с книгами, узорчатые обои… Была даже ниша в стене с открытым огнём и фигурные приспособления со свечами – Ник не сумел сходу вспомнить их названия. Стандартные контрольные кресла с компенсаторами перегрузок смотрелись здесь неуместно, впрочем, как и стены дока за занавешенными окнами. У Ника появилось странное чувство, будто он стал героем фильма про древнюю Землю.

Рядом с вычурным кожаным креслом стоял мужчина в старинной одежде. Для древнего землянина он был чересчур высоким, а его взгляд обладал пронзительной остротой. Тонкий орлиный нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о деятельном характере.

– Капитан на мостике, – отрапортовал мужчина. – Приветствую, Ник. Позвольте представиться, Холл·МС, можно просто Холмс, техин корабля.

– Мостик принял, – автоматически ответил Ник. – Рад встрече, я уже наслышан о вас. Мне это пока непривычно, но, согласно субординации, я, как капитан, должен предложить вам, как, вероятно, моему первому помощнику, перейти на «ты». Это уместно? – неуверенно спросил он. Право обращаться к капитану по-дружески было привилегией старпомов.

– Конечно, это обычная флотская практика, я не против.

– Отлично. Признаться, я удивлён здешней обстановкой.