Чистой воды блеф. Настоящая итальянская жена

Снежана пожала плечами и присела в кресло. Александр Сергеевич пододвинул к её креслу стул, перевернул его задом наперед, и уселся на него, как на коня.

– Твоё появление на моей фирме не случайно?

– Нет.

– Ты хотела разорить меня, так же, как «Орфея»?

Снежана фыркнула и с презрением ответила:

– Баграмян – козёл! Жалко, что не успела довести дело до логического конца, меньше бы распускал руки и тряс своими штанами!

Александр Сергеевич вспомнил, как о хозяине «Орфея» отзывался его начальник охраны – «мутный мужик», и ответ Снежаны его не удивил.

– Что же тебе помешало?

– У вас появилась вакансия, и я не могла её упустить.

– Тогда повторяю свой вопрос: твоей целью было моё разорение?

– Нет.

Нет, так дело не пойдёт! Снежана вроде и отвечала прямо на вопросы, но информации это не прибавляло. Похоже, придётся вытаскивать всё клещами.

– Ну, да, так же, как ты не хотела уничтожить и «Ариадну», но она всё равно загнулась. Правда, на неё у тебя ушло четыре года, а остальным хватало год-полтора.

– Моя профессия – кризисный менеджер, – холодно ответила Снежана, – Вы можете проверить любую фирму, в которой я работала, они существуют и по сей день, и все довольны моей работой.

– Мы бы с удовольствием это сделали, если бы ты со своей помощницей не уничтожила все файлы, – вкрадчиво возразил на это Александр Сергеевич. (В принципе, они уже проверили несколько питерских фирм – Снежана говорила правду. Только вот «Ариадна» никак не вписывалась в общую схему), – Но мы вернёмся ещё к этому вопросу. А сейчас – так что по поводу «Ариадны»?

– А этой фирмы и не было. Она существовала только на бумаге.

– Четыре месяца оплачивать офис, платить сотрудникам – и всё это ради чего?

– Мне нужно было прикрыть три года своей работы за границей, когда не было записей в моей трудовой книжке, я же знала, что вы будете меня проверять и…

– Что же ты замолчала? Я тебя внимательно слушаю.

– И… и создать имидж роковой женщины, что бы ты мной гарантированно заинтересовался…

– То есть целью твоего прихода на фирму был я?

– Да.

Снежана опять зажалась и перешла к односложным ответам, а у Александра Сергеевича голова пошла кругом.

– Почему?

Снежана застыла, глаза её заледенели и невидяще смотрели сквозь него. Александр Сергеевич потянулся к креслу Снежаны руками, придвинул его вплотную к своему стулу и взял лицо девушки в ладони, как будто хотел отогреть её.

– У тебя получилось, заинтересовала! Кстати, могло и не получится. И что дальше? Почему ты сбежала? Да ещё так тайно, с уничтожением документов?

– Не могло не получиться! – предпочла ответить Снежана только на один из вопросов, но Александр Сергеевич обрадовался и этому. Главное, чтобы говорила, а не зависала с застывшими глазами, такими страшными в этот момент. Хочет говорить об этом – будем говорить об этом, а потом выведем разговор куда нужно.

– Это почему же?

– Эффект «голого короля». Если все вокруг говорят, что такой-то человек умный, талантливый, красивый, сексуальный и он сам в этом уверен, то и вы будете думать точно также. Может, когда-нибудь и очнётесь, и подумаете – «Ну, и дурак же я был! Не замечал очевидного!», но это будет потом, не сразу. Плюс знание твоих привычек, предпочтений, интересов – и вот уже создан образ идеальной женщины: соратника, друга, любовницы, хозяйки…

– Значит, всё это – ложь? Тонкий расчёт?

– Да!

Это было больно. Очень больно. И он не сдержался, спросил:

– И в «Березках» тоже?

– Да. Я видела, как ты отреагировал на моё преображение, но почему-то не подошёл, даже на танец не пригласил, только хмурился и стрелял гневным взглядом, а потом и вовсе ушёл. Пришлось задействовать запасной вариант «б». Я знала, что ты катаешься на лыжах по утрам и просто тебя ждала…

Александр Сергеевич вспомнил светлое лицо Снежаны в лыжной шапочке, щурящиеся от яркого солнца глаза…

– Так меня изучала целая шпионская сеть? – насмешливо спросил Александр Сергеевич, пряча за насмешкой горечь от воспоминаний.

– Зачем нужна сеть, если есть младший брат, обожающий старшего брата и готовый говорить о нём часами? – в тон ему ответила Снежана.

Ох, как хотелось Александру Сергеевичу стереть эту насмешку с её лица! Никогда в жизни он не поднимал руку на женщин, но сейчас первый раз в жизни ему захотелось сделать это.

– Продолжай!

– Потом ты сорвался и уехал, а я стала обдумывать план «в». Но ты неожиданно вернулся…

– И ты не преминула воспользоваться ситуацией?

В вопросе прозвучало больше горечи, чем насмешки, как хотелось бы Александру Сергеевичу. Он вдруг с ясностью осознал, что, если бы не открытый призыв во взгляде Снежаны, дальнейшие события не развивались бы столь стремительно и бурно. Снежана не ответила на этот риторический вопрос, только слегка передёрнула плечами – мол, и так всё ясно, о чём говорить? И опять замолчала. Пришлось продолжать Александру Сергеевичу:

– Ну, хорошо, покувыркались в постели к взаимному удовольствию, что дальше?

– Покувыркались?! – хрипло расхохоталась Снежана и вскочила с кресла, нависнув над Александром Сергеевичем, – И ты каждой, с кем «покувыркался» даришь обручальное кольцо? Ну, нет, милый, ты меня любишь! И ещё не скоро забудешь! И тебе будет очень-очень больно! Надеюсь, что долго! Как бы я хотела сделать тебе ещё больнее, но не могу, не могу…

Александр Сергеевич был ошеломлён этой вспышкой ненависти и – да, ему было очень больно, но внешне он этого никак не показал, лишь побледнел немного. Подчеркнуто медленно встал, отодвинул в сторону стул (хотя на самом деле хотелось его отшвырнуть в сторону) и вернул своё доминирующее положение над Снежаной не только в силу роста, но и больно сжав её за плечи.

– За что?

Хотелось спросить по-другому: «За что ты так с нами? Зачем ты это делаешь? У нас была любовь! У нас было счастье!» Он не мог до конца поверить Снежане, что она не испытывала к нему никаких чувств. Уж за свои холостяцкие сорок пять лет, он умел отличать голый секс от занятий любовью, да и так притворяться двадцать четыре часа в сутки в течение четырёх месяцев просто невозможно! Его последний простенький вопрос как будто выпустил весь воздух из Снежаны. Горящие ненавистью глаза заледенели, помертвели и она тихо произнесла:

– Анечка Светлова…

Александр Сергеевич дёрнулся, как от пощёчины, и опустил руки. А Снежана, лишившись опоры, медленно опустилась обратно в кресло, а потом подняла глаза на растерянно покачивающегося мужчину:

– Вижу тебе знакомо её имя…