Чистой воды блеф. Настоящая итальянская жена

Алексей пришёл к Снежане на следующий день, но не застал её дома. Дверь открыла пожилая женщина, удивительно похожая на Снежану, такая же красивая, как она, не смотря на свой возраст. Алексей сразу догадался, что это её мама.

– Здравствуйте! А Снежана дома?

– Нет, молодой человек.

– А когда она появится?

– А, Вы, собственно говоря, кто такой?

– Извините, меня зовут Алексей Савельев. Мы со Снежаной вместе работали в Москве. Я вчера был у неё в гостях, и мы договорились встретиться сегодня.

– Ах, вот как, – заколебалась женщина.

Она слышала от дочери фамилию Савельев, но вот в отрицательном это было смысле или в положительном, не помнила, поскольку Снежана не очень-то посвящала мать в свои действия, а потому Ирина Анатольевна ответила уклончиво:

– Снежана в больнице и выйдет оттуда ещё не скоро. Да не пугайтесь Вы так, это не Вы виноваты, – поспешила успокоить побледневшего юношу пожилая женщина, – её уже давно уговаривали лечь, а она всё тянула и тянула.

– Ей можно позвонить?

– Попробуйте ближе к вечеру, сейчас она на процедурах.

Алексей попрощался и ушел. Сначала хотел тут же позвонить брату, но потом решил поставить его в известность о болезни Снежаны (не даром он обратил внимание на изменения в её внешности) после того, как переговорит с ней сам. И до вечера маялся чувством вины, поскольку был уверен, что к ухудшению её состояния привёл его вчерашний рассказ. Ну, вот, хотел помирить этих двух гордецов, а сделал только хуже.

Вечерний разговор со Снежаной облегчения не принёс. В её голосе чувствовалась усталость. Его просьбу навестить её, она категорически отклонила, не помогли даже клятвы не заговаривать больше об их отношениях с Сашей. А когда он попытался выяснить по телефону, в чём заключается её болезнь и не нужна ли какая-то помощь, она сказала, что ничего не нужно и она со всем справится сама, а если – нет, то ей поможет мама. Другими словами, ему почти открыто велели не лезть не в своё дело и отправляться восвояси.

С полным ощущением, что он наломал кучу дров, Алексей позвонил старшему брату:

– Да, – ответил уставший голос Сашки.

– Саш, привет! Я тут, кажется, облажался по полной! Мы вчера разговаривали со Снежаной, а сегодня она попала в больницу, и я думаю…

– Постой! – перебил его брат, – Где это «тут» ты разговаривал со Снежаной?

– Ну, тут, в Стокгольме.

– Какого чёрта ты туда попёрся?!? – в голосе Саши явственно звучал нарастающий гнев, – Я же просил тебя не лезть не в своё дело! Что ты ей наговорил???

– Я ей рассказал свою историю…

– Боже мой, – застонал Сашка, – что же ты наделал!!!

– Я думал, она поймёт, как больно терять свою любовь…

– Да это ты ничегошеньки не понимаешь!!! – буквально взвыл на том конце провода старший брат, – Давай мне адрес её больницы и сейчас же возвращайся домой!

– Она мне его не сказала…

– Ну, да, конечно… Что я, дурак, у тебя спрашиваю…

… На следующий день, когда Алексей вернулся в Москву, Александра Сергеевича уже дома не было.

19

За время между звонком Алексея и приземлением в аэропорту Стокгольма, в Александре Сергеевиче десять раз возрождалась надежда, что, может быть, и к лучшему, что Снежана знает правду, и столько же раз гасла. Он так привык действовать в своей жизни решительно, не терзаясь многочисленными сомнениями, всегда умея выбрать главное, и идти к цели, невзирая на отдельные щепки, летящие в стороны, что эти душевные метания измучили его окончательно.

Но, не смотря на свою смертельную усталость, старший Савельев понравился Ирине Анатольевне куда больше, чем младший, в нём была харизма и чувствовался характер. И чего Снежана фордыбачится? Будь она сама помоложе, эх! Тем не менее, она не дала ему адрес больницы дочери, как та и просила. «Значит, всё-таки, не простила нас», – удручённо решил Александр Сергеевич, продолжая делить вину на двоих.

Но уехать, не убедившись, что с любимой всё в порядке, не мог. Куда обращаться в таких случаях в Швеции не знал, поскольку, пожалуй, впервые, кинулся решать проблему совершенно не подготовленным. Пришлось уже ночью звонить в Москву Аркадию Денисовичу и надеяться на то, что его связи смогут дотянуться и до Швеции.

– Постараюсь, – пообещал разбуженный среди ночи начальник охраны.

– Да, уж, постарайся! Будь любезен! – съехидничал Александр Сергеевич и бросил трубку.

Попробовал бы он не «постараться»! Ежу было понятно, кто вызвал Лёшку из Питера и снабдил адресами в Швеции. И, если за первое, Александр Сергеевич спустил на тормозах, то за второе начальник охраны огрёб «по самое не балуйся»! Пусть попробует теперь не найти адрес больницы, в которой лежит Снежана.

К вечеру второго дня в руках Александра Сергеевича оказался адрес больницы «S?dert?lje», в которой находилась Снежана в отделении Акушерства и гинекологии. И теперь Александру Сергеевичу было над чем подумать, только не долго. Если Снежана беременна и решила сделать аборт (Александр Сергеевич понятия не имел, до какого срока его можно делать), то дорога была каждая минута, если он вообще уже не опоздал.

Но, перво-наперво, надо было выяснить – его ли это ребёнок? Если у Снежаны кто-то был здесь в Швеции в эти три месяца после их расставания, то он тихо уйдёт и никогда больше не потревожит её своим появлением. А если – нет… То тогда он ни за что не допустит, чтобы его ребёнок рос без него! Ему ужасно захотелось, чтобы Снежана родила ему дочку. Он вдруг понял, что уже давно об этом мечтает, по крайней мере, он уже думал об этом, когда покупал ей обручальное кольцо. Чёрт! Кольцо! И колье с серёжками! Он не догадался захватить их с собой! Ну, ничего! Что, он в Стокгольме не найдёт хотя бы кольца? Но это уже были несколько дальние планы. А завтра он начнёт с матери Снежаны. И на этот раз ей не удастся отвертеться от его вопросов.

20

Ирина Анатольевна сразу поняла, что мужчина настроен решительно и молчать, юлить или грозить ему полицией бесполезно. Адрес больницы он уже знал и его интересовали только два вопроса: его ли это ребёнок и что намерена делать с ним Снежана? Удовлетворённый ответами, что в Швеции Снежана ни с кем не встречалась, а в больницу легла на сохранение, Александр Сергеевич убежал, успев лишь на ходу бросить «Спасибо!»

– Вас к ней не пустят! – прокричала ему вслед Ирина Анатольевна, а он только на миг обернулся с задорной улыбкой на губах. «Да, такого не пустишь, пожалуй…»

– Здравствуй, Снежана! Поговорим?

Александр Сергеевич жадно разглядывал Снежану. Его умилили её чуть припухший нос и верхняя губа и очень понравились весёлые веснушки, с которыми она выглядела ещё моложе, чем он её помнил. А ещё в ней появился какой-то внутренний свет. Или это ему только кажется из-за того, что она стоит у окна и солнышко слепит ему глаза?

«Дежавю», – подумала Снежана. Она и ждала, и боялась ждать Александра Сергеевича. Но он пришёл слишком быстро, она ещё не успела придумать, что ему сказать, а потому на автомате повторила то, что сказала три месяца назад на эту его фразу, поскольку разговор тот помнила наизусть: не только слова, но и интонации, выражение глаз, позы:

– А у меня есть выбор?

– Ни малейшего! – ответил Александр Сергеевич и так счастливо заулыбался, что и Снежана не могла не улыбнуться ему в ответ.

– А как ведёт себя наша дочка? – спросил Александр Сергеевич, осторожно положив свою ладонь на едва заметный живот Снежаны, после того, как они оторвались друг от друга, задохнувшись в поцелуе, и присели на кровать.

– Ты и это уже знаешь? – восхитилась Снежана.

Александр Сергеевич рассмеялся:

– А это был чистой воды блеф, любимая!

Апрель 2017

Настоящая итальянская жена

1