Наш неоконченный роман. Молчун ты мой любимый

– На Авесту не рассчитывай, это моя фирма, – догнал её в дверях голос шефа.

Шурочка хотела сказать ему что-нибудь ехидное в ответ, но не стала. Только взглянула коротко, последний раз, и ушла. И уже дома позволила себе расслабиться. Тут же налетела тошнота и температура. Шурочка поплакала, поспала, взяла себя в руки и включила голову.

Но думать о поисках работы не получалось. Мысли возвращались к Тимуру Георгиевичу. Ну почему он такой?!? Весь сотканный из противоречий. Грубый, угрюмый, холодный, отстранённый на работе и в тоже время страстный и нежный в постели. Так трогательно-просто, хоть и молча, делящий с тобой работу по дому – сходить в магазин, приготовить еду, помыть посуду, выбросить мусор. Большой босс огромной фармацевтической фирмы, предпочитающий простую демократичную одежду и гонки на байке вместо престижного автомобиля. Что у него внутри? Почему он считает любовь детской сказочкой?

Размышления не прошли даром. Шурочка вдруг поняла, что практически ничего не знает о Тимуре Георгиевиче. О его семье. Где он родился? Учился? Как создал свою империю? Как дошёл до жизни такой – в одиночестве? Ведь не на пустом месте так горько прозвучали его слова о том, что любви нет?

17

Что-что, а искать информацию и её анализировать Шурочка умела. Ведь эти навыки входили в её профессию. Так что уже через несколько дней она знала о Тимуре Георгиевиче если не всё, то основные вехи его биографии точно.

С удивлением обнаружила, что родился он в Москве. Каким же ветром его в Питер занесло? Между двумя столицами существует негласная конкуренция на уровне неприязни. Коренные питерцы за редким исключением рвутся в Москву, а для москвичей переехать в Питер – вообще нонсенс. Да что там говорить, Шурочка прекрасно помнила, как жёстко отклонил шеф предложение одного из менеджеров о сотрудничестве с московской фирмой. Весьма выгодное, между прочим, для РинГлара. Но тон шефа был настолько безапелляционным, что идея погибла на корню.

Шурочка копнула глубже, и с удивлением обнаружила, что Тимур Георгиевич не только родился в Москве, но там же учился в школе, блестяще закончил Первый Московский медицинский университет имени Сеченова. И создал свою первую фирму тоже в Москве!

По номеру школы Шурочка нашла информацию о Тимуре Георгиевиче в Одноклассниках. И с удивлением рассматривала его школьные фотографии, выложенные на страницах его друзей. На неё смотрел со старых снимков улыбающийся (!), открытый (!) Тимур! В обнимку с парнями. На волейбольной площадке. Где-то на речке в плавках. В спортивном костюме на лыжах.

С одним из своих одноклассников Тимур Георгиевич, оказывается, учился вместе в медицинском университете. Шурочка зашла на страничку Михаила Полякова и там обнаружила фотографии Тимура постарше. Но тоже счастливого. На фоне Москвы. С гитарой в руках у костра, то ли в походе, то ли на картошке. В обнимку вдвоём с одноклассником или втроём с ним же и с какой-то девушкой.

Фотографий после институтского периода не было. Не было Тимура Георгиевича и на общих снимках встреч одноклассников ни на десятилетие окончания школы, ни на следующих юбилеях. Что-то произошло после окончания университета, что вычеркнуло Тимура Георгиевича и из жизни одноклассников, и из жизни сокурсников. Что-то, что заставило его уехать из родного города, начать жизнь с чистого листа в Санкт-Петербурге. Это могло быть что угодно, вплоть до криминальной истории, связанной со становлением своего бизнеса, например. И разобраться с этим можно было только в Москве.

В Москву уже давно звал Шурочку брат. Ещё с декабря, когда она пожаловалась ему на потерю работы. Аргументов было много – и более благоприятный климат, и близость с родными, и экономия при совместной аренде жилья, и огромные возможности по устройству на работу. Да просто сменить обстановку! Но Шурочка никак не решалась на столь кардинальный шаг. А тут всё сошлось! Все пути вели её в Москву!

И не просто в Москву, а к конкретному человеку – Михаилу Сергеевичу Полякову. Владельцу небольшой сети аптек Трика. Бывшему однокласснику и сокурснику Тимура Георгиевича, с которым они вместе создали свой первый бизнес сразу после окончания университета. Счастливому, судя по фотографиям из соцсетей, главе семейства, женатому на той самой девушке с фотографии, где они запечатлены втроём с Тимуром Георгиевичем.

18

К владельцу аптек Трика попасть оказалось не сложно. Михаил Сергеевич встретил Шурочку доброжелательно, хотя и удивился цели её прихода.

– У нас, действительно, есть планы расширения нашей сети, но объявлений о наборе сотрудников мы ещё не давали.

– Я из Питера приехала…

– Решили покорять столицу? – улыбнулся Михаил Сергеевич.

Ехидства в его улыбке не было, и Шурочка улыбнулась в ответ.

– Так, зашла наудачу. Почву прозондировать.

– Опыт работы в нашей сфере имеется? Чем занимались на последней работе?

– Работала в одной крупной компании Питера как раз в сфере фармацевтики. А занималась… Чем только ни занималась. Вот моё резюме.

Михаил Сергеевич взял протянутый Шурочкой листочек и бегло пробежал по тексту глазами. Высказался уважительно:

– Ого! Действительно, чем Вы только ни занимались! Но мы небольшая компания. Ваша квалификация существенно превышает наши потребности и возможности. В смысле зарплаты, я имею в виду.

– Я отдаю себе отчёт, что приехав в столицу, придётся начинать на несколько ступенек ниже. Это не проблема.

– Мы планировали расширить нашу сеть аптек, выйдя за рамки не только Москвы, но и области. Нам будут нужны менеджеры, способные наладить работу в удалении от столицы, умеющие быстро собирать и анализировать информацию, находить нужные контакты.

– Меня не пугает такая работа. Это только часть того, чем я занималась, так что всё знакомо. Путешествовать я люблю. Семьёй не обременена.

– Что ж, если Вас устроит наша зарплата, то можно считать, что мы договорились. Простите, а почему Вы всё-таки решили уехать из Питера?

– На то были личные причины, – ответила, чуть замявшись, Шура.

Она, конечно, могла сослаться на брата, климат и на кучу ещё других выдуманных и невыдуманных причин, но решила сказать правду, пусть и не всю.

– Кхм! – отреагировал Михаил Сергеевич, от которого не укрылась пауза перед ответом соискательницы места в его фирме, и он решил дожать ситуацию, задав ещё один вопрос: – Ваше последнее место работы?

Он бы и так его узнал по трудовой книжке, но, будучи опытным бизнесменом, ему было важно услышать как, каким тоном возможный сотрудник ответит на его вопрос. Тем более женщина, тем более уволившаяся по «личным причинам». Михаил Сергеевич предпочитал осторожно подбирать кадры на важные должности, от которых в немалой степени зависело процветание его детища, а потому тщательно выяснял обстоятельства, приведшие работника к нему на фирму. Не всё то, что можно было выяснить из открытых источников, отражало суть событий, но в сочетании с тоном, которым говорил человек о своей бывшей работе – с обидой, со страхом, с отвращением, с сожалением и так далее, можно было сделать кое-какие выводы.

Сидящая напротив него молодая женщина ему нравилась. Он чувствовал её прямоту, честность, уверенность в себе (не путать с самоуверенностью!). Она не кокетничала, не заигрывала с ним. Но её ответ выбил его из колеи.

– РинГлар.

Шурочка не собиралась скрывать от одноклассника Тимура Георгиевича, где раньше работала, тем более что это было черным по белому написано в её трудовой книжке. Наоборот, очень хотела, чтобы название фирмы прозвучало в разговоре, чтобы увидеть живую реакцию Михаила Сергеевича. Реакции могло не быть вообще – ведь могли же одноклассники и сокурсники потерять друг друга из вида за двадцать пять лет? Могли. Могли не знать – кто кем стал? Могли. Даже могли не подозревать, живя в одном городе, не говоря уже о разных городах. В этом случае Шурочке пришлось бы искать другого одноклассника или сокурсника Тимура Георгиевича.

Теперь, допустим, что Михаил Сергеевич прекрасно осведомлён и о городе проживания своего бывшего друга, и о месте его работы. И вот он понимает, что перед ним сидит человек, который относительно недавно у него работал. Если он не замешан ни в какой грязной истории, связанной с Тимуром Георгиевичем, если скрывать ему нечего, что он сделает? Правильно! Обрадуется. Начнёт расспрашивать об однокласснике, что да как. А, если замешан, то сделает равнодушный вид – мол, не знаю, кто такой, ни его имя, ни название его фирмы мне ни о чём не говорит и… И не возьмёт Шурочку на работу без объяснения причин. Или… Всё равно не возьмёт, но прервёт собеседование грубо, жёстко. И вот здесь бы Шурочка взялась за него основательно, как она умеет, и докопалась бы до истории, которая превратила жизнерадостного москвича Тимура в хмурого питерца Тимура Георгиевича.

Реакция Михаила Сергеевича свидетельствовала об этом, последнем варианте. Его «РинГларом» как будто под дых ударили. Он замер. Доброжелательное мгновение назад лицо окаменело. А взгляд, такой мягкий, по ощущениям Шурочки даже ласкающий, такой мужской взгляд на красивую женщину, вмиг стал колючим, цепким.

– Наудачу, говорите, зашли? – спросил глухим, вмиг осипшим голосом Михаил Сергеевич.

Выдержал длинную паузу, во время которой Шурочке стало о-о-очень неуютно. И добавил то, что теперь выбило из колеи уже Шурочку:

– Если Вы решили выудить из меня какую-нибудь информацию о Тимуре, чтобы навредить ему по каким-то Вашим личным мотивам, то Вы пришли не по адресу. Нам с Вами не по пути, – жёстко закончил Михаил Сергеевич и протянул Шурочке её документы.

Шурочка документы брать не спешила. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться – ведь не всегда так в жизни везёт, что с первого раза попадаешь в десятку!

– Вы правы! – сказала примирительным тоном, – Я знала к кому я иду. И зачем.

И, вместо того, чтобы забрать протянутые бумаги, полезла в сумочку, а потом выложила перед Михаилом Сергеевичем две фотографии. На одной, старой, вытащенной из недр интернета, был запечатлён улыбающийся молодой Тимур. А на второй, где он случайно попал в кадр на одном из корпоративов, – замкнутый, хмурый Тимур Георгиевич.

– Я люблю Тимура Георгиевича, – просто и обыденно произнесла Шурочка, – и хочу понять, почему он из такого превратился в такого.

По лицу Михаила Сергеевича пробежала тень боли, когда он всматривался в свежий снимок бывшего друга. Он помолчал, потом поднял на Шурочку глаза, испытующе посмотрел на неё. Шурочка свой взгляд не отвела. Смотрела открыто, прямо. А вот Михаил Сергеевич глаза-то отвёл.

– Давайте мы с Вами встретимся после работы, часов в семь? Мне надо посоветоваться. Это касается не только меня и его.

– Где? – уточнила Шурочка.

– Я Вам позвоню, – как-то устало ответил Михаил Сергеевич, – Оставьте мне номер телефона.

Шурочка молча положила перед носом несостоявшегося босса свою визитку, где она была представлена менеджером по связям с общественностью РинГлара, и вышла из кабинета.

19