Наш неоконченный роман. Молчун ты мой любимый

Только в отеле, перебирая отщёлканные кадры, Шурочка рассмотрела «мюнхенского младенца» на шпиле башни, который держит в левой руке Евангелие, а правой благословляет город.

А Шурочка физически чувствовала свою руку в руке Тимура Георгиевича, когда шла извилистыми улочками к Фрауэнкирхе

, как тогда, в Меерсбурге, когда они искали забронированный ею отель…

В Нимфебург – великолепный дворцово-парковый ансамбль баварских королей, вдохновивший знаменитого Людвига II на строительство ещё более великолепных и вычурных замков -Нойшванштайн, Линдерхоф, Херренкимзее, Шурочка решила не ездить. Его красота и очарование было связано, в том числе, и с огромным парком, в котором находились ещё 3 небольших летних дворца – Амалиенбург, Баденбург и Пагоденбург, которые были на то и летними, чтобы зимой быть закрытыми. Кроме того, с парком граничил Ботанический сад, а какой в него поход зимой?!

По этой же причине – из-за парков, ехать в Линдерхоф и Херренкимзее тоже было бессмысленно, так что Шурочка решила посетить только Нойшванштайн, отложив поездки в остальные замки Людвига II на следующие приезды в Германию поздней весной или ранней осенью. И почему-то мыслились они ей вместе с Тимуром Георгиевичем. А потом она вспоминала, что они расстались, и ей становилось грустно. Но это была какая-то светлая грусть. Потихоньку Шурочка излечивалась от любви к своему угрюмому шефу.

Да и в самом Мюнхене пришлось многое отложить на потом: тот же Максимиллиан-парк – райский уголок для тех, кто хочет отдохнуть в спокойной обстановке. Парк тянется вдоль реки Изар. Группы деревьев посажены таким образом, что всегда можно увидеть Старый город. Но абсолютным центром парка является, конечно, Ангел, мира. Как здесь было бы здорово организовать семейный пикник! А ещё Английский парк, уникально соединяющий природный ландшафт Изара со Старым городом благодаря его создателю – Фридриху Людвигу фон Скеллу

. С его японским чайным домиком, ротондой со смотровой площадкой, откуда открывается вид как на ладони на весь Мюнхен, пивной в виде китайской пагоды и, конечно, искусственным водопадом, образующим большие волны на ручье Айсбах, на которых тренируются серфингисты, устраивая ежедневный бесплатный аттракцион для праздношатающейся публики. Там тоже очень хотелось побывать и увидеть всё своими глазами. Только не одной, конечно, не одной…

А вот куда Шурочка однозначно не смогла бы затащить Тимура Георгиевича, так это в знаменитые Пинакотеки Мюнхена. И коль уж ей довелось «наслаждаться» одиночеством, так она решила наслаждаться им в обстановке искусства, и прошерстила их все три – и Пинакотеку современности, и Старую, и Новую.

В Старой Пинакотеке были собраны произведения мастеров XIII-XVIII веков. Там яблоку негде было упасть, не в смысле количества посетителей, желающих погрузиться в древнее искусство, а в смысле количества картин, плотно развешенных по стенам в 2 яруса. Количество великих имён тоже зашкаливало, достаточно сказать, что в Старой Пинакотеке представлено самое большое собрание картин Рубенса.

В Пинакотеке современности были собраны работы, начиная со второй половины ХХ века. Здесь царил простор, редкие шаги одиноких посетителей отдавались гулким эхом от пустых стен, на которых вольготно висели одна-две картины. У Шурочки возникли две версии. Одна – это что место оставлено на будущие шедевры. Но! За окном уже век ХХI-й, а шедевры никак не находятся. Едва ли две-три картины зацепили Шурочкино внимание. А вторая версия – что ничегошеньки она не смыслит в современном искусстве. Большинство кадров, которые она нащёлкала в Пинакотеке современности, были скорее забавны в своей нелепости, чем могли относиться хотя бы одним своим уголком к произведению искусства.

Нойшванштайн Шурочка оставила «на закуску» и правильно сделала, потому что перед его великолепием померкло всё остальное, что она видела в Мюнхене. Все эпитеты, которыми награждали замок в статьях, прочитанных Шурочкой при подготовке к поездке, – сказочный, романтичный, эклектичный, архитектурное чудо, роскошный, живописный, экстравагантный, причудливый, соответствовали действительности и одновременно блекли перед ней. И в то, что Чайковский написал свой волшебный балет «Лебединое озеро», будучи очарованным Новым Лебединым Утёсом, как переводится с немецкого Нойшванштайн, воспринималась как быль, а не легенда. И то, что Дисней использовал замок, как прототип замка Спящей красавицы в Диснейленде, было непререкаемо.

Нойшванштайн открылся Шурочке во всей красе с подвесного мостика, перекинутого через ущелье, по которому шумел звонкий ручей, и сразу же влюбил в себя однозначно и бесповоротно. Но любовь эта возникла вместе с грустинкой, остро кольнувшей в сердце. Да, замок был, безусловно, сказочно красив, но и очень одинок, доминируя над окружающим пейзажем, выбиваясь из него. Шурочка с трудом представляла замок как место, которое можно считать домом, всерьёз планировать,

как Людвиг II, жить там

.

Несмотря на яркую театральность внутреннего убранства замка, а почти все его помещения были посвящены операм Вагнера, которого Людвиг II обожал и перед которым преклонялся, ощущения Шурочки об одиночестве его хозяина только усилились. И, удивительным образом, напомнили Тимура Георгиевича. Ему очень бы подошёл Нойшванштайн с его богатым, но темным, тяжеловесным оформлением, очень точно отражающим глубину трагической музыки Вагнера.

Вот на такой щемяще-грустной ноте окончилась поездка Шурочки в Германию.

– немецкий  феодальный род, с конца XII века и до конца Первой мировой войны правивший Баварией, к которой относится Мюнхен, Курпфальцем, а также некоторыми близлежащими землями. (из Википедии)

– Собор Пресвятой Девы Марии XV-XVIвв, именуемый в обиходе Фрауэнкирхе. В соборе могли разместиться до 20 000 прихожан, однако внутри он не производит впечатления огромного сооружения, так как 22 колонны, поддерживающие крышу, создают иллюзию значительно меньшего пространства. С собором связывают много легенд. По одной из них архитектор заключил сделку с дьяволом, чтобы тот не мешал строительству. Дьяволу было обещано не делать в соборе окна. Действительно, в одном из ракурсов колонны скрывают оконные проёмы так, что окон не видно. В подтверждение легенды в соборе хранится «след дьявола» – отпечаток мужского ботинка на плите (из Википедии)

– «Природа лишь случайно выражает себя образно, искусство делает это с умыслом», – так описывает своё творение авторитетный создатель Английского сада.

– Нойшванштайн так и не был закончен при жизни Людвига II. Король прожил в нём всего 172 дня.

15

После возвращения в родные пенаты, грустить Шурочки стало некогда. Надо было вплотную заниматься поисками работы, во что она и окунулась с головой.

Поиски, казавшиеся поначалу не таким уж и сложным делом (это с её-то квалификацией!), вдруг стали затягиваться. Январь подходил к концу, а она всё ещё оставалась в статусе безработной. Шурочку даже стало подташнивать по утрам от нервов, когда она включала компьютер, чтобы просмотреть новые вакансии и ответы на свои запросы. Писем было много, но в большинстве своём это был мусор. Ничего реального, а, тем более, стоящего, не было.

Но однажды случилось чудо – Шурочке пришло сообщение с сайта по поиску работы о полном соответствии её квалификации и весьма приличной зарплате одной вакансии. Она прошла по ссылке и с удивлением обнаружила объявление о вакантной должности менеджера по связям с общественностью… РинГлара. Ха! – развеселилась Шурочка. Оказывается, и Тимур Георгиевич не смог подыскать ей замену за эти два месяца! Объявление это ничего не давало ей в практическом смысле – она не собиралась на него откликаться, так что как была без работы, так и оставалась, но зато существенно поднимало самооценку, упавшую было ниже плинтуса в связи с безрезультатными поисками.

Никак не отреагировала Шурочка и на письмо автомата от РинГлара, приглашающее её на собеседование. Снова работать с Тимуром Георгиевичем она не собиралась. Тем более что и свет в конце тоннеля уже забрезжил – Шурочку пригласили на собеседования в две вполне приличные, пусть и небольшие, но зато реальные фирмы. Она в обеих договорилась о дне и времени собеседования, а вечером ей позвонила Маринка – секретарь Тимура Георгиевича.

Шурочка сразу поняла, что Маринка звонит не просто так поболтать (два месяца ей было не нужно, а тут вдруг понадобилось!), но облегчать ей задачу перейти к делу не собиралась. С удовольствием поддержала тему очередного отсутствия зимы в Питере, радостно поделилась впечатлениями о поездке в Германию, без всякой задней мысли приняла поздравления с выздоровлением племянницы, и даже не стала скрывать, что на работу ещё не устроилась.

– К нам не планируешь вернуться? – осторожно подхватила нужную тему Маринка.

– А что такое? – решила поиграть в неведение Шурочка, – Никого на моё место до сих пор не нашли?

– Да приходили всякие, и до сих пор приходят, но Тимуру Георгиевичу никто не нравится. Ты же знаешь, какой он у нас привередливый.

– А то! Ещё как знаю! Всё такой же угрюмый?

– Хуже! Туча-тучей! Тут ещё слух прошёл, что его любовница бросила.

– Эта та, которая к нему на работу приходила? – навострила уши Шурочка.

– Да нет! Это бывшая, а я говорю о последней.

– А-а-а! – неопределённо протянула Шурочка, стараясь не показать радость от того, что после неё у Тимура Георгиевича никого нет.

– Так ты всё-таки подумай – зарплата хорошая, работу ты знаешь, – вернулась к теме возвращения в РинГлар Маринка.

– Нет! – жизнерадостно ответила Шурочка и почти искренне добавила, – Хочется чем-нибудь новеньким заняться!

И на следующий же день отправилась на свою бывшую работу.

16

Маринка сделала вид, что не удивлена появлению Шурочки, накануне твёрдо заявившей, что возвращаться не собирается, и проводила её в комнату для переговоров. Шурочка рассчитывала, что, как и в прошлый раз, она сразу попадёт в кабинет шефа. Это было логично – менеджер по связям с общественностью практически является личным помощником, и если он не понравится боссу, то никакие профессиональные навыки не помогут соискателю получить эту должность.

Откровенно говоря, именно возможность поговорить с Тимуром Георгиевичем, подвигла Шурочку изменить своё вчерашнее решение. Вариант, что он не захочет с ней общаться в день приёма на работу, она просчитывала. И, поскольку не чувствовала себя ни соискательницей вакансии, ни просительницей (сами пригласили и не один раз, даже Маринку подослали), восприняла философски – нет, так нет! Кто бы ни пришёл – начальник службы безопасности Павел Петрович (он в прошлый раз разговаривал с Шурочкой непосредственно после Тимура Георгиевича), или начальник отдела кадров Игорь Андреевич (принял у неё документы), она просто поболтает с ними о том, о сём, и закроет главу своей жизни с РинГларом и его шефом окончательно и бесповоротно.

Но в комнату вошёл сам Тимур Георгиевич. Шурочка восприняла это так, что он тоже хочет с ней поговорить не как начальник с подчинённой, а как человек с человеком, иначе принимал бы её в своём кабинете. Только вот начинать разговор Тимур Георгиевич не торопился. Вошёл, сел за стол напротив Шурочки, и молчит.

Шурочка не собиралась играть с Тимуром Георгиевичем в молчанку по перетягиванию нервов. А потому спросила прямо:

– Тимур Георгиевич, что Вы от меня хотите?

Дальше собиралась действовать в зависимости от его ответа. Если он заговорит о работе – она собиралась отказаться и уйти. Если об их отношениях – то… Там посмотрим. Но Тимур Георгиевич высказался предельно ясно:

– Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне на работу и в постель.

Для Шурочки фраза прозвучала как «ко мне на работу в постель». Она взбеленилась и не стала сдерживать себя ни в словах, ни в тоне:

– А я хочу, чтобы меня любили и уважали! Хочу найти надёжную опору, плечо! Хочу нежности, страсти! Уверенности в завтрашнем дне! Хочу доверять! Верности хочу!

– Любви нет! – припечатал Тимур Георгиевич, скривив губы, – Это химера, сказка для романтичных подростков. Я не могу дать то, чего нет. Остальное – пожалуйста. Можем даже штамп в паспорте поставить для твоей уверенности в завтрашнем дне.

Шурочка услышала для себя главное – он её не любит, а без любви всё остальное ей было не нужно. Нет! Не о таком предложении руки и сердца мечтает женщина!

– Бумажка мне не нужна! И работа у Вас тоже! – гордо ответила Шурочка, встала и пошла к выходу.