Наш неоконченный роман. Молчун ты мой любимый

Девушку, виновную в несчастной любви,

Ты к ответу призови.

Если ж в эту девушку и сам ты влюблён,

Ты не говори об этом.

Мало ли на свете есть желанных имён.

Друг один, а их миллион.

– «Я влюбилась навсегда в этого голубоглазого великана, и это был конец», – написала Орлова об Александрове, который предлагал ей в то время сняться в «Весёлых ребятах». А Александров ушёл ради Орловой из первой семьи, где подрастал его единственный сын.

– Рецепт ленивой пикантной Ачмы:

Ингредиенты (на 3 порции):

80г лаваш

40г сыра Российский (или любого аналогичного)

40г сыра Дорблю

2шт яйца

100г обезжиренного творога

100мл молока

соль

Способ приготовления:

Взбить яйца с молоком и солью. Растереть взбитую массу с творогом. Всыпать туда лаваш, нарезанный соломкой, и сыр, натёртый на тёрке. Выложить массу на сковородку, жарим на маленьком огне под крышкой минут 5. Переворачиваем и жарим ещё 2 минуты.

11

Хотя Маринка, секретарь Тимура Георгиевича, предупредила Шурочку, что у шефа посетитель, та всё равно решила подождать перед дверью. Обычно посетители у него надолго не задерживались, а Шурочке надо было срочно решить с ним вопрос о публикации в журнале «Экспериментальная и клиническая фармакология», чтобы успеть до конца рабочего дня скинуть им подписанный Тимуром Георгиевичем материал. Ведь сегодня пятница!

Но посетитель что-то задерживался. Мало того, из-за двери слышался разговор на повышенных тонах. Слов разобрать было нельзя, но то, что разговаривали двое – мужчина и женщина, было понятно. Шурочка удивилась – оказывается, Тимур Георгиевич умеет говорить долго и темпераментно, а не только отдельными словами!

Шурочка подошла к Маринке и спросила о посетительнице.

– Это его бывшая. Поговаривают, что босс новенькую завёл, вот бывшая и беснуется, – заговорщицки ответила Маринка.

Первым порывом Шурочки после такой информации было сбежать. Ведь «новенькой», очевидно, была она. Значит, кто-то с фирмы где-то их видел вместе, но пока её не узнал. Но любопытство взяло верх – очень, уж, хотелось посмотреть на «бывшую». А пока ждала, голову посетила грустная мысль, больно кольнувшая в сердце – ведь когда-нибудь и она перейдёт в разряд «бывших», и о ней также, с некоторой долей пренебрежения, будут говорить на фирме.

Наконец, голоса за дверью смолкли. Как Шурочка ни напрягала слух, но слышно ничего не было. А потом дверь кабинета распахнулась, из него вышел Тимур Георгиевич, а на его плече буквально повисла девушка. Она положила голову на его плечо и цеплялась обеими руками за его руку, так что рассмотреть её лицо Шурочке не удалось. Тимур Георгиевич скользнул взглядом по Шурочке, ничего не сказал ни ей, ни своему секретарю, и парочка удалилась.

До конца работы Шурочка «развлекала» себя поисками информации о бывшей любовнице шефа. Работа на ум не шла. Единственное, что Шурочка сделала, это отложила статью о РинГларе на следующий номер «Экспериментальной и клинической фармакологии». Под вечер её настроение кардинально поменялось, она успокоилась, даже повеселела, ведь скоро предстояла встреча с Тимуром Георгиевичем, на которой всё встанет на свои места.

Но встреча не состоялась. Шурочка полчаса прождала машину шефа на злом ноябрьском ветру. На смс Тимур Георгиевич не ответил, а звонить ему Шурочка побоялась. Так явственно представила себе, как на звонок отвечает развязный женский голос, что спасанула. Да, струсила! Неизвестность оставляла малюю-ю-юсенькую надежду, что шеф занят неотложными делами, а не проводит время с бывшей любовницей.

12

Все выходные Шурочка была сама не своя. Отвлечься какими-то делами не получалось. В голове крутились вопросы к Тимуру Георгиевичу и отметались один за другим. Одни больше походили на претензии, другие звучали унизительно, как будто она что-то выпрашивала. Одни формулировались слишком прямолинейно, другие настолько обтекаемо, что можно было и не понять о чём они. Как всегда, наиболее точная формулировка приходила перед сном, но вставать уже сил не было, а на утро она забывалась. Взгляд, который Тимур Георгиевич бросил на Шурочку, выходя из кабинета в обнимку с девицей, из мимолётного последовательно превратился в холодный – высокомерный – презрительный. К понедельнику Шурочка накрутила себя до тошноты, а тело ломило, как при высокой температуре.

Остаться наедине с начальником удалось только во вторник (наконец-то была подписана статья в журнал «Экспериментальная и клиническая фармакология»). И Шурочка в лоб спросила:

– Вы больше ничего не хотите мне сказать?

По всем канонам психологии вопрос был поставлен не верно – тот, кто хочет получить утвердительный ответ, должен избегать в формулировке частицу «не». Но Шурочка разнервничалась, и получилось, как получилось. В ответ услышала:

– Нет!

Она вышла из кабинета шефа на ватных ногах и до конца недели старалась избегать встречи с ним, передавая материалы через секретаря. В остальном неделя прошла как обычно.

В пятницу после работы Шурочка миновала сквер, как-то отстранённо думая о том, что пора пересесть в машину. Начало декабря, вкупе с пронизывающим Питерским ветром очень холодно, да и не красиво – деревья в сквере уже все стоят голые, тоже зябнут. Перешла дорогу и пошла по тротуару. Впереди заметила машину цвета металлик «тёмная ночь», припаркованную напротив входа в метро. Водитель, видимо, заметил приближающуюся Шурочку и распахнул дверцу на переднее сиденье.

Шурочка остановилась и стала ждать, что Тимур Георгиевич выйдет из машины, подойдёт к ней и хоть что-то скажет, хоть одно слово. Она прекрасно понимала, что будет, если она пойдёт на поводу молчаливого приглашения – кольцо мужских рук, страстный поцелуй и – вперёд, в загородный дом Тимура Георгиевича. Не будет никакого объяснения! А Шурочка так больше не хотела.

Но вместо Тимура Георгиевича прозвучал нетерпеливый сигнал клаксона. «Ах, так!», – взбеленилась Шурочка, развернулась и пошла к метро. Шеф и здесь её не догнал, не остановил. Вместо этого Шурочка услышала визг шин резко стартовавшей машины. Мол, не хочешь – не больно-то и надо! Уговаривать не буду! Возмущению Шурочки не было предела. Она что, на помойке себя нашла, чтобы с ней так обращались?!? Ноги об неё вытирали?!?

Малюсенький червячок сомнения – может, надо было всё-таки сесть в машину и найти в себе силы воспротивиться напору Тимура Георгиевича, заставить его поговорить, шевельнулся в душе Шурочки, но она его задавила. Закусила удила и в понедельник написала заявление об увольнении по собственному желанию. Шеф подписал его в тот же день, не воспользовавшись своим правом задержать её на две недели и изменив формулировку на «увольнение по соглашению сторон». Звучало издевательски и ясно показало Шурочке, что она права – шеф не дорожит ни их отношениями, ни ею, как работником, и трёх месяцев ему вполне хватило, чтобы удовлетвориться её телом в постели.

Что ж, она уже взрослая девочка, не романтичный подросток. Резать вены, бросаться с моста в холодную Неву не будет. Просто начнёт новую главу своей жизни. С новой работой, с новыми людьми и с новой любовью!

13

Шура понимала, что поиск работы перед Новым годом, пустая трата времени. Но надо же ей было себя отвлечь от мыслей о Тимуре Георгиевиче?

Менять профиль, в котором она работала последние два года – фармацевтику, ей не хотелось, и она осторожно прозондировала почву в крупных компаниях Санкт-Петербурга, которые могли себе позволить менеджера по связям с общественностью. Народ там сидел плотно, вгрызаясь в место зубами, так что этот путь был бесперспективным. Небольшие фармацевтические компании такой трудовой единицы в активе не имели, и Шурочка перевела своё внимание на газеты и журналы, с которыми имела крепкие связи. Связи связями, но она им была интересна как поставщик информации о РинГларе, а без него, сама по себе, – нет.

Ну, ничего! Отрицательный результат тоже результат! Шура пораскинула мозгами и нащупала ещё варианты. Открывались 2 пути. Один – умерить свои аппетиты по поводу зарплаты, попробовав себя в рекламе. Это сужало рамки её профессиональной деятельности, опуская на ступеньку ниже, но зато раздвигало горизонты в смысле количества мест трудоустройства. Второй вариант заключался в замене профиля на отличный от фармацевтики.

Но хорошенько продумать оба варианта Шура собиралась уже после Новогодних праздников. А пока решила воспользоваться открытой шенгенской визой, чтобы увидеть то, что ей не удалось во время командировки в Германии. Её ждал Мюнхен! Вернее, это она его ждала!

Были и ещё несколько радостных моментов в этом декабре. Почти полугодовое лечение Наденьки дало положительный результат. Врачи отмечали устойчивую ремиссию, правда, окончательно ли болезнь отступила, утверждать пока не могли. У Тараса за пять месяцев в России прочистились мозги от украинской пропаганды по поводу собственной самостийности (недаром власти Незалежной блокировали российские СМИ). По прибытию в Самару он сразу начал искать работу, хоть какую – временную, тяжёлую, ведь надо было на что-то содержать семью и отдавать долги сестре. Пришлось поднять старые связи, порушенные за последние 3 года. Помогли дружбаны по службе в Воздушно-десантных войсках. Голубые береты своих не бросают! И провокационных вопросов, которыми «балуются» украинские пограничники: «Чей Крым?», не задают. В итоге, Тарас очень даже неплохо пристроился, правда, в Подмосковье, а не в Самаре или Питере, и возвращаться с семьёй на Украину не собирался. А там, со временем, можно будет и родителей в Россию перетащить. Так что у Шурочки появилась перспектива не только общаться с родными людьми по телефону, но и видеться с ними.

14

Нет! Зря Шурочка решила провести новогодние дни в Германии. Здесь всё напоминало ей о Тимуре Георгиевиче. Хотя они не были вместе в Мюнхене, она ощущала его присутствие, когда любовалась монументальной красотой Арки Полководцев или очаровывалась скромно спрятавшейся в тени Старой Ратуши статуей Джульетты. Поражалась накопленными богатствами Виттельсбахов

, представленными в их Резиденции, и умилялась непорочно-девственной чистоте Богословской церкви, такой изящно-белоснежной внутри при ярко-жёлтом фасаде снаружи.

Он согревал её своим незримым присутствием, когда она мёрзла на Ратушной площади, пытаясь рассмотреть мельчайшие архитектурные детали великолепной Новой Ратуши (новая – потому что её строительство началось в XIX веке в отличие от старой, первое упоминание о которой датируется 1310 годом), и не могла оторвать глаз от представления на её центральной башне.

Ровно в 11 часов начали бить 43 ратушных колокола, открылись окна под часами-курантами, и 32 фигуры, высотой в человеческий рост, стали разыгрывать сценки из городской жизни, которые происходили на Мариенплац (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%B5%D0%BD%D0%BF%D0%BB%D0%B0%D1%86_(%D0%9C%D1%8E%D0%BD%D1%85%D0%B5%D0%BD)). Герцог Вильгельм V и его жена Рената Лотарингская открыли рыцарский турнир, проходивший на площади в 1568 году в честь их свадьбы. Прошла процессия герольдов с трубами, знаменосцев и оруженосцев, закованных в доспехи конных рыцарей. По сигналу герцога начался турнир, и рыцарь с баварским щитом выбил из седла лотарингского рыцаря. Вслед за турниром дирижёр взмахом палочки открыл на нижней части часов танец бондарей в ярко-красных куртках на празднике в честь отступления чумы в 1517 году.