Наследники и самозванцы. Книга пятая

Она радостная подбежала и уселась третьей позади.

– Эге-гей! – вдруг налетел откуда-то Голицын, хватаясь на верёвку их салазок, – Подтолкнуть вас, девчата?

– Да! – обрадовались Маша с Катей.

Митяй обошёл салазки и неожиданно увидел сидящую позади Юлию. И опешил:

– Простите. Госпожа Менгден, Вы не возражаете?

– Нет, не возражаю, – ответила она, глядя ему в лицо.

– Ну, тогда поехали-и-и! – зычно крикнул он, упершись в край с деревянными рейками, и взял разбег.

– Ааааааа, – хором завизжали девушки, устремляясь навстречу ветру.

Митяй разогнал салазки и в последний момент передумал и запрыгнул тоже, навалившись сзади, и подмял под себя сразу и Юлию, и сидящих впереди Машу с Катериной. И со всей этой кучей-малой салазки с нарастающей скоростью понеслись вниз.

У всех четверых захватило дух оттого, что перед глазами всё полетело кувырком, а в лицо засвистал ветер со снегом. А Митяй, чтоб не вывалиться на ходу, ещё крепче обнял Юлию и даже прижался щекой к её щёке.

– Аааа-ооо-ууу, – в панике кричали все на разные голоса, неистово хватаясь друг за друга.

В конце пути они плавно вписались в мягкий сугроб и все вчетвером вывалились, дружно за борт, громко хохоча, забарахтались в снегу.

– Голицын! Ты сумасшедший! – отхлестала его муфтой Маша Волынская, – Я думала, мы разобьёмся!

– Я чуть не умерла со страху, – призналась Катерина и, скатав снежный колобок, запустила в Митяя.

– А давайте его в снегу закопаем! – озорно предложила Юлия, угрожающе поправляя рукавицы.

– Точно! – поддержала Маша, – Ну, Голицын, берегись!

И все втроём дружно набросились на него, повалив в сугроб. Митяй хохотал, извивался ужом, и вырывался, как мог:

– Эй, девчата, вы чего? Перестаньте! Я щекотки боюсь!…

Но они безжалостно изваляли его в снегу, так, что снег попал за шиворот и заструился по спине. Он не остался в долгу – перетискал всех троих и закидал снегом. Наконец, все умаялись и уселись, весело хохоча друг над другом и вытряхивая снег отовсюду; из рукавичек, из валенок и из-за шиворота. Голицын, с алым румянцем во всю щёку, вскочил, откопал салазки и бросил боевой клич:

– Ну, что? Скатимся ещё раз?

Девчонки переглянулись:

– А давай! – азартно откликнулась Маша, – Пошли! Ещё раз!

– Мне пора идти, – развела руками Юлия, – Анна Леопольдовна меня ждёт.

– Я провожу, – живо вызвался Голицын.

Но она остановила его властным взглядом:

– Не надо.

И ушла.

Голицын, быстро сделав вид, что всё в порядке, весело подмигнул девчонкам:

– Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить, а?

Они дружно встали по обе стороны от него и тоже взялись за верёвку.

– Эх, мчится тройка удалая! – призывно крикнул Митяй и скомандовал, – Айда на гору бегом!

Невская перспектива, трактир «Остерия»

Иван с Митяем коротали вечер в трактире «Остерия». Изрядно выпив венгерского вперемешку с пивом, Лопухин уронил руку на плечо приятеля:

– Слышь, Митяй, мне нужен твой совет.

– Валяй.

– Ты ведь среди нас самый искушённый в амурных делах.

– Пожалуй, – не без гордости откликнулся тот.

– Выручай.

– Чем могу?

– Понимаешь, какая ерунда… Анюта ревнует меня к Ягужинской.

– К кому?! – фыркнул Голицын и чуть не поперхнулся.

– Вот! И я о том же! – подхватил Иван, – Вбила себе в голову, что между нами что-то есть. Ну, будто бы потому, что я из-за Настьки на дуэли дрался, и ещё кучу всякой другой чепухи припомнила… Одним, словом, я не знаю, что делать.

– Так поговори с ней и объясни.

– Я пробовал. Не вышло.

– Почему?

– Чёрт его знает. Я как-то не силён в красноречии. Взялся объяснять, да ещё больше запутался.

– Ну, хочешь, я с ней поговорю?

– Нет, это плохая идея.

– Почему?

– Она ведь знает, что ты – мой друг. И решит, что ты просто выгораживаешь меня.