Дневник из преисподней

– Я видел, как Дэниэль фехтует. Его мне не победить. И ты права, моя леди. Я почти все потерял… Просто не хочу, чтобы ты уходила…

Я допила одним глотком все, что плескалось в бокале, и протянула его милорду для добавочной порции. Мысли в моей голове смешались, а предсказанный отцом Дэниэля поединок между его сыновьями на глазах превращался в реальность. Кошмарное видение, посетившее меня в Ночных землях, отчетливо пронеслось перед глазами.

– Дэниэль не сможет! Он не сможет убить вас, ведь вы его брат, его младший брат по крови. Но, если он откажется, он проиграет, не начав боя! – Я почти прокричала, не в силах сдержать себя, – Господи! Боги этого мира также несчастны, как и Ты!

– Лиина! – Милорд остановил мою истерику одним своим зовом и вернул мне бокал, снова наполненный до краев, – твой Бог здесь ни при чем, и я не нуждаюсь в Его помощи также, как и в твоей!

На мгновение я решила, что он пытается оттолкнуть меня, но по какой-то причине мои слова вдруг разозлили его и абсолютный атеизм его холодного рассудка больно ударил по мне:

– Твой Бог так далек от людей, что невозможно поверить даже тебе, чей разум допускает Его существование. Иногда мне кажется, что ты спишь наяву, Лиина, или грезишь, очарованная пустотой, которую пытаешься заполнить чьим-то Величием. Когда ты поймешь наконец, что земная жизнь – это не воля твоего Бога, а твоя собственная?

Его слова были резки, как и тон, словно он провоцировал меня, почти проклинал, и я возразила ему с горячностью, которую не ожидала от самой себя:

– Вы ничего не знаете о моем Боге! Он был человеком и страдал от боли, как человек. Он умер, как человек, и вновь возродился, но уже Богом. Только никто и никогда не задумывался над тем, а счастлив ли мой Бог и был ли Он когда-нибудь счастлив? Жизнь человека не сделала Его счастливым. Никто не знает, любил ли Он!? Был ли у Него ребенок? Обнимал ли Он любимую женщину в объятиях, которые невозможно разжать от невыносимой любви? И вдыхал ли Он запах волос своего малыша, которые пахнут так сладко и так знакомо!? – Мой голос сорвался и я заметила, как вздрогнул милорд, пристально смотревший на меня. Его губы что-то пытались сказать мне, но звуки его голоса так и не коснулись моего слуха.

На миг я остановилась, словно внутренняя дрожь поразила и меня тоже, но времени было слишком мало, а я так много хотела ему сказать:

– А что, если Он не успел? Не успел понять простого человеческого счастья? Что, если Он принял лишь боль? И так ли странно, что я обращаюсь к Нему, когда больно моему сердцу? Может быть, Он может слышать нас или наши сердца могут слышать Его лишь потому, что Он несчастен!? И тогда все мы – люди всех миров ошибаемся, ошибаемся и снова ошибаемся! Он не отвернулся от нас, но Он по-прежнему несчастен. А мы в слепом непонимании делимся с ним только болью! Мы просим его: «Помоги!», но Его собственная боль принимается нами лишь тогда, когда больно нам!

Я смотрела на милорда так, словно не ему, а мне предстояло завтра выйти на бой и проиграть его, и я перестала кричать и закончила шепотом свою мысль:

– Что вы хотите услышать от меня, милорд? Какие слова я должна сказать, чтобы вы поняли, что мне не все равно?

И он ответил мне слишком быстро, чтобы уловить ход его мыслей до конца:

– Ты просишь сейчас о помощи Его или меня? И кому ты хочешь помочь, Лиина?

Я задохнулась от собственных мыслей после его слов, ощущая себя еретиком, которого следует сжечь. Но на этот раз мое сердце было заодно с моим разумом и моей верой.

– Я могу задать вам тот же вопрос, милорд. О чем вы просите меня? И ко мне вы обращаетесь или к самому себе? А может вы просите о чем-то ту самую пустоту, которую не желаете заполнить ничем, даже присутствием моего Бога. Вы не можете просить Бога о любви или чуде, и я не могу. И люди не должны Его просить. Но я могу поделиться с Ним своим счастьем, своей любовью и своей жизнью, потому что все мы должны с делиться с теми, кого любим, в кого верим, к кому обращаемся! Я думаю, только тогда Бог способен услышать людей и снова полюбить их. Любят счастливых, милорд! Несчастных не пускают в свои сердца и с ними не делятся радостью. Люди не понимают, что счастье мы строим лишь сами – его невозможно купить, нельзя подарить или выпросить у Бога. А вот забрать его можно очень легко! И мы уступаем его, потому что не ведаем, в чем оно заключается. Бог не подарит счастья – только глупец может просить Его о нем. Но и я не могу подарить счастье Ему – и вовсе не потому, что он Бог. Но если бы Он только знал, как я хочу, чтобы Его счастье было таким же огромным, как и Его любовь к людям! Мы все несчастны, пока несчастен наш Бог. И когда мы это поймем, мы сможем поделиться с Ним не только болью, но и нашей радостью, и ее будет больше, чем боли, и тогда даже Бог может стать счастливым!

У меня не было сил продолжать и я выпила все, что оставалось в моем бокале. В эти минуты мне казалось, что Он смотрит на меня прямо с небес, и мои губы не почувствовали вкуса вина – лишь горечь от понимания слишком важных и таких простых истин. И мне было нехорошо от одной только мысли, что я одна в целом мире понимаю Его.

– Ваш мир, милорд, несчастен так же, как и вы, и принц Дэниэль, и ваш отец! И никто из вас ничего не делает, чтобы это изменить! Даже ваша любовь, если вы любите, не является способом достижения счастья. Вы такой же, как и все – только ваши желания движут вами! Вы хотите завладеть целым миром, который не принадлежит никому, кроме Бога. Но мне не нужны миры! Я всего лишь хочу спросить у Бога – счастлив ли Он!?…

Я испугалась собственных мыслей и не смогла удержать свои слезы, не понимая, плачу ли я по милорду или по своему Богу, который так не успел стать счастливым. И милорд, стоявший ко мне так близко, что я ощущала запах его кожи, одним движением поднял меня с кресла и обнял, пытаясь то ли утешить меня, то ли поддержать. Когда я успокоилась, он отпустил меня из своих объятий и протянул свой платок, и я подумала, что это вошло в его привычку, и принимается мною, как должное.

– То, что я чего-то не понимаю в тебе, Лиина, не означает моего осуждения. Но мои чувства к тебе всегда оставались неизменными, независимо от твоей веры или моих сомнений. И ты права – этот мир будет принадлежать мне или продолжит свое существование без меня. Моя честь не способна доверить тебе все мои чувства. Моя гордость заставляет меня молчать. Мое сердце живет в неизменном страхе, боясь отказа. И надежда мертва уже давно и не старается воскреснуть. Я не умею просить, и у меня слишком мало времени, чтобы научиться этому. И я никогда не признаю своего поражения. Слова не нужны там, где само сердце не способно солгать. Я был откровенен с тобою, Лиина, – последние мгновения жизни могут показаться вечностью без тебя…

И я оставила его в одиночестве, так и не вернув платок.

Состоявшийся через два дня бой показал явное преимущество принца Дэниэля. Милорд чаще использовал тактику защиты, а его редкие контратаки не достигали нужной цели. Если бы Дэниэль усилил натиск, он бы победил своего брата в первых же двух лесталях, но он продолжил поединок, давая возможность своему противнику контратаковать снова и снова. И бой закончился вничью.

Сразу же после боя я отправилась к принцу Дэниэлю, наплевав на его режим, на врача, на массаж, на водные процедуры, и в итоге, даже на наготу своего названного брата. И мне было все равно, что он с трудом скрыл свое неудовольствие от моего вторжения. И все же, увидев выражение моего лица, принц Дэниэль отослал от себя всех и спокойно оделся.

– Вы не должны продолжать поединок! – На какое-то время я забыла, что он не только мой названный брат, но и правитель огромной страны. И самое удивительное, что он не сделал даже попытки напомнить мне об этом.

Дэниэль просто кивнул мне в знак своего согласия, устало присел на кресло возле горящего камина и жестом дал понять мне, что слушает дальше. Поскольку кресло было одно, я присела на каминный стол, спиной к декоративному порталу из белого камня, и посмотрела прямо в его глаза, а затем повторила:

– Вы не можете убить брата!

И тогда он спросил у меня:

– Даже ради своего народа?

И мой ответ был таким же категоричным, какими были все мои прежние действия и решения:

– Даже ради своей страны или моего Бога, или ваших богов – какими бы они ни были. Даже ради меня… – Имя Анлии я не решилась произнести.

– Тогда я потеряю тысячи жизней, Лиина. Ты одна понимаешь, почему я не убил сэра Гаа Рона, и ты единственная, кто не считает это ошибкой, потому что я знаю, что ошибся. Я не смог убить его в том бою, но я бы сделал это в следующем. А сейчас я не знаю, как поступить, Лиина, впервые в своей жизни! – Принц злился и его эмоции легко читались у него на лице.

– Затягивать поединок в надежде, что все разрешится само собой – тоже не выход, мой принц. Уже после сегодняшней схватки самому последнему зрителю стало ясно, что вы щадите своего брата. Подобное унижение для него хуже смерти! Поединок следует прекратить!

– Если я откажусь официально, это будет моим поражением. Я могу ранить брата и выиграть немного времени. Возможно, решение придет само! – Дэниэль откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза рукой. – Что бы ты ни предлагала мне в качестве решения, я не приму его. Мои инстинкты подсказывают мне, что милорд заявил о своих правах на тебя и ты слепо доверилась ему.

– Мой принц, мы оба хотим того, чтобы поединок прекратился. И не говорите мне, что не любите своего брата. Каким бы ни было прошлое, и независимо от того, что вы делаете вид, будто вас не касаются мои отношения с Алексом, он стал Королем Орлов, и наше будущее с ним перестало существовать вместе с его титулом…

Я закрыла глаза и снова открыла их – так больно стало лишь при одном упоминании о новом Короле Орлов, но надо было закончить. Мною двигали смешанные чувства. Объяснение милорда в любви было его предложением вновь вернуться к началу наших отношений. Все забыть и снова вернуться, но только к другим отношениям. Кто знает, может быть, именно уход Алекса подтолкнул меня к безрассудному выводу, что сейчас еще рано умирать.

– Официально я все еще невеста милорда, мой принц, и вы должны знать, что ваш брат фактически сделал мне предложение, правда, в довольно необычной манере, но, думаю, он боялся отказа, и потому облек его в форму стихов о любви.

– Мой брат читал тебе стихи о любви? – Недоверие в голосе принца вдруг заставило меня рассмеяться.

– Я могу повторить каждое слово и каждую строчку, но они были очень личными, мой принц. Я могу лишь сказать, что ваш брат не может меня потерять. Если я отвечу ему сегодня, вы вправе отложить поединок, и никто не умрет! Никто не умрет, мой принц!

Дэниэль не поддержал меня:

– Возможно, он любит тебя. Но все наши прежние соглашения перестали действовать, и я не могу потребовать от него гарантий твоей безопасности. Ты можешь остаться с ним и принять официальное предложение стать его женой, и раздумывать над условиями взаимного соглашения о браке всю оставшуюся жизнь. Ты даже можешь озвучить свои условия и выдвинуть требование о заключении мирного договора. Меня это устраивает, но лишь, как правителя Эльдарии. Как твой брат и друг, я не могу позволить милорду получить безграничную власть над тобой. Он может вечно хранить обеты, данные тебе, но сохранение твоего доверия не входит в комплект его обязательств.

И тогда я ответила ему и попыталась убедить в своей правоте не столько его, сколько себя:

– Официальное предложение заключить соглашение о браке станет поводом для отложения поединка на неопределенное время. Именно времени сейчас не хватает нам обоим, и особенно вам. Для милорда, готового умереть от вашей руки, – это достойный и, возможно, единственный выход. А для вас и меня, мой принц, нет никакой альтернативы, – только необходимость в принятии решения. Кто сказал, что мы не можем прожить в мире еще лет пятнадцать или пятьдесят?

Дэниэль выпалил свой ответ и как любой из подобных ответов, внезапно срывающихся с наших губ совершенно неосознанно и неожиданно, он стал единственно верным:

– Ты не проживешь с милордом и пяти дней, как он начнет новую игру. И кто знает, чьей смертью она закончится?

И я улыбнулась в ответ:

– Зато будет весело, мой принц!

Правитель Страны Света и Ветров почти угадал. Он только ошибся во времени – я прожила еще пятьдесят дней перед тем, как вернуться домой на долгих четыре года…

Иногда мне кажется, что милорд был прав, и тьма всегда жила во мне, независимо от моих решений и поступков. Иначе, чем объяснить тот факт, что кто-то внутри меня всегда защищал и даже восхищался им. И все же я понимала, что милорд никогда не предлагал мне выбора. Повторяя слова сэра Гаа Рона, милорд предлагал мне альтернативу: умертвить свою душу или погубить свое тело. Даже предлагая сделку моей душе, милорд обещал подарить мне только одну жизнь – мою собственную, но разве она принадлежала ему? Нельзя дарить то, что тебе не принадлежит…

На следующий день принц Дэниэль вышел на бой без оружия, и милорд положил свою шпагу на землю, прежде чем подойти к нему. На всем пространстве вокруг арены воцарилась гробовая тишина. И два правителя спокойно обсудили между собой возможное решение.

Сэр Каас Ли, временно заменивший милорда рядом со мною, наклонился ко мне и шепотом спросил, что происходит. И я ответила, что принц Дэниэль передает милорду мои слова: