Бессмертные 2

– Я тоже больше не буду так доверчив… Но я хочу эту самку гиззарда. Жаль, что ты не понимаешь меня, дружище…

«Да, я не понимаю тебя, Санхар. Ты поступаешь неразумно. Но это твой выбор. Я должен защищать тебя, поэтому буду следить за ней. И если она попытается ещё раз навредить тебе, я её убью!»

– Договорились, друг мой, – улыбнулся принц.

Акс демонстративно улёгся у двери, ведущей в комнату Элиды, всем своим видом показывая, что он больше не позволит этой негодной самке навредить другу.

Благодаря хорошему уходу и заботам лекаря, которому Санхар приказал любым способом поставить девушку на ноги, Элида быстро оправилась от ран и перенесённых испытаний. Вскоре она уже свободно передвигалась по замку под недружелюбными и недоумёнными взглядами стражников и челяди. Никто не понимал, почему господин так снисходителен к ней. Но открыто проявлять враждебность к пленнице опасались, не зная, как воспримет это барон.

Санхар же относился к Элиде так, словно ничего не случилось: был приветлив, заботлив и щедр. Каждый раз, при встрече, девушка невольно напрягалась, словно ожидая удара, а получая очередной подарок, терялась, будто не желая его принимать, но боясь отказом рассердить дарителя. Санхар не предпринимал никаких попыток к сближению, не делал никаких намёков на интимную близость, вёл себя ровно и вежливо, как с Мильсой или баронессой Сабуотер. Он разрешил ей свободно ходить по замку и крепости, но запретил покидать их пределы. Покидать замок она могла только в компании Санхара, который, иногда, брал её на верховые прогулки. При этом их всегда сопровождал Акс. После поимки, а также, видя недружелюбное отношение к ней пса, Элида панически его боялась и пряталась за спину Санхара всякий раз, когда Акс подходил слишком близко.

Девушка заметила необычайный ум и понятливость собаки, и то, что Санхар разговаривает с ним, получая непонятные для неё ответы. Это удивляло её, как и многое другое, что она замечала за бароном. Однажды она подсмотрела, когда он переодевался, но не увидела на чистой гладкой коже ни единой царапины или шрама, даже следа от удара ножом, нанесённого её рукой. Набравшись смелости, она спросила, как такое может быть, и тот ли он человек, который любил её в ту роковую ночь? Санхар улыбнулся и ответил:

– Прости, дорогая, что забыл тебя предупредить: меня невозможно убить… Ни яд, ни камень, ни меч, ни даже деревянный кол, который используют против духов, не уложат меня в могилу… Так что выбрось подобные мысли из головы, если ещё мечтаешь об этом.

– Тогда, кто же вы? – пролепетала изумлённая девушка.

– Ты не поверишь… Я – Бессмертный из рода Бессмертных… Можешь считать меня богом или демоном, как тебе угодно. Только забудь о мести… Кстати, я так до сих пор и не понял, за что? Я отпустил твоих товарищей, как ты просила. Я не принуждал тебя к близости, пока ты сама не пришла ко мне. Я любил тебя так, как до сих пор не любил ни одну женщину… За что ты меня до сих пор ненавидишь?

Элида опустила голову и тихо ответила:

– Меня с самого детства учили, что нужно быть верным своему господину, даже если он не достоин этого… Его враги становятся твоими врагами, а с врагами нужно бороться, пока стучит сердце и рука держит меч. Я королевский гвардеец, а ты – горный барон. Горные бароны, как и вальдо, были извечными врагами илларийских королей… К тому же, в том бою погибли многие мои товарищи, в том числе тот, кто был мне особенно дорог…

– Но ведь не я начал тот бой. Упрямство и спесь вашего капитана вынудили меня применить силу. А твой господин – король – отказался от своих верных воинов, когда прислал выкуп за груз и мастеров. И ты всё ещё верна ему?

Элида тяжко вздохнула. Ей нелегко давалось осознание правды. Но она не была тупой служакой и понимала, что дорога в королевство ей закрыта, даже если каким-то чудом она освободится из-под опеки этого странного Белого Барона и захочет вернуться домой. Ей оставался один выход, если она не хотела провести остаток своей жизни в плену или, того хуже, в качестве бесправной рабыни. И она сделала правильный выбор.

– Я прошу прощения за свой неразумный поступок и… прошу принять меня на службу, если это возможно… Я хочу служить вам, милорд, и клянусь вам в верности и чести.

Санхар заглянул ей в душу и почувствовал, что девушка искренна в своих желаниях. Положив руку на плечо, он ответил:

– Я прощаю тебя, Элида. Что было между нами – ушло в прошлое. Но в будущем я не потерплю обмана и притворства. Если хочешь быть со мной – иди до конца. Если не хочешь – скажи об этом сразу. Если захочешь уехать – я не стану тебя удерживать, как бы мне ни не хотелось с тобой расставаться. Но если потом мы встретимся, как враги – я убью тебя без сожаления.

Элида взглянула в прозрачные зелёные глаза и улыбнулась. Затем опустилась на одно колено, склонила голову и произнесла слова клятвы:

– Я останусь и буду с вами, пока смерть или воля богов не разлучат нас. Клянусь именем Богини-Матери и своей честью служить вам верно с этого момента и пока обстоятельства или ваша воля не снимут с меня этой клятвы. Моя жизнь теперь принадлежит вам, мой меч – ваш меч, милорд.

– Я не требовал от тебя клятвы, но раз уж ты произнесла её – принимаю… – он поднял девушку и заглянул в её глаза. – И ещё: Элида Сайтли, ты согласна стать моей супругой и разделить со мной ложе по доброй воле и согласию?

В глазах девушки вспыхнуло удивление, а потом они радостно заблестели.

– Да… – тихо ответила она.

Санхар наклонился и нежно поцеловал её. Элида искренне ответила на поцелуй.

– А теперь ответь: ты хочешь пышную свадьбу по обычаям горных баронов или достаточно клятвы перед алтарём? – прошептал принц, обнимая невесту.

– Церемонии так утомительны… К тому же я не знаю, как себя вести и что делать.

– Согласен… Достаточно будет небольшого обряда венчания и весёлой пирушки для моих людей.

Весть о помолвке Белого Барона и безродной пленницы, которая чуть не прикончила его, не стала для соседей такой уж поразительной. Они уже привыкли, что узурпатор замка Сабуотер нарушает веками установленные традиции и обычаи. Он был чужаком, пришлым – и этим всё объяснялось. И свадьбу он сыграл странную: не было торжеств, гостей, пира. Он и невеста просто обменялись брачными клятвами перед алтарём в присутствии жреца и двух свидетелей, и устроили застолье для челяди и воинов. После свадьбы молодая жена, вместо того, чтобы перебраться на женскую половину и заняться домом и хозяйством, возглавила один из отрядов, и целыми днями патрулировала границы, гонялась за разбойниками, взимала налоги и воевала с непокорными варварами. Но она никогда не вмешивалась в конфликты на дороге. Это была прерогатива супруга. И ещё, по слухам, барон так и не порвал отношений со своим любовником Грацианом, даже после женитьбы. Как к этому относилась молодая баронесса – неизвестно, но парочка иногда покидала замок, отправляясь якобы на охоту, и возвращалась только через несколько дней, часто без добычи. В замке в это время правила принцесса, как приказал называть супругу Санхар, ибо он всё время утверждал, что есть принц королевской крови. Он никогда не претендовал на титул барона Сабуотера, всецело отдав его юному Лукиану.

Принц и принцесса жили дружно и в согласии несколько лет. Нельзя сказать, что между ними царила безумная любовь. Их отношения походили, скорее, на дружбу, подкреплённую клятвой верности. Они не часто разделяли общее ложе, в остальное время Санхар продолжал пользоваться услугами наложниц или уединялся с Грацианом, делая это, правда, тайно, за пределами замка, чтобы не шокировать Элиду. Его супруга не относилась к разряду страстных или ревнивых женщин, и такие отношения устраивали обоих. Женившись на Элиде, Санхар приобрёл не любовницу, а друга и помощника, которому мог доверять. Ведь данная ею клятва верности не позволяла девушке вредить ему ни под каким предлогом. К тому же Элида была хорошим воином и женщиной с твёрдым жёстким характером, и отлично подходила на роль хозяйки замка и бароната в его отсутствие. А последнее время Санхар начал часто и надолго уезжать в одному ему известном направлении. Он не брал в поездки никого, даже любимчика Грациана или Акса. Но однажды, из очередной пятидневной поездки, он вернулся в сопровождении отряда наёмников, а потом неожиданно напал на ближайшего соседа, захватив его земли и замок. Через год подобное повторилось с другим соседом, и владения Белого Барона стали самыми большими в Ледеберге. Остальные горные бароны забеспокоились, начали срочно укреплять свои замки и усиливать гарнизоны. Белый Барон же, совместно с супругой, занялся обучением наёмников и реорганизацией дружины. Его баронат стал похож на крошечное государство со своей столицей, селениями, войсками и полицией. Множество фермеров работали на него, отдавая часть урожая и скота, снабжая замки провизией и содержа армию. Дружина барона разделилась на пограничные отряды, дорожный патруль и гвардейцев, которые следили за порядком на землях бароната, принимали участие в набегах и отбивали вражеские нападения.

Лукиан подрастал. Санхар занялся его обучением, и учил так, словно он был его собственным сыном. Мальчик уже знал, что Санхар – не его отец, но от этого его любовь к принцу не стала меньше.

Так как в жилах мальчика текла кровь многих поколений горных баронов, он оказался способным учеником. К пятнадцати годам прекрасно держался в седле, стрелял из лука, фехтовал лучше всех своих ровесников, легко побеждал в единоборстве более сильных воинов, мыслил масштабно и стратегически. Лукиан был смел и находчив, но немного вспыльчив, как и дед. Санхар учил его сдерживать эмоции, обдумывать поступки и предвидеть последствия.

– Не начинай дела, которое не в силах завершить, – не раз говорил он. – Не завидуй другим, гордись тем, что имеешь.

С годами Санхар начал замечать, что с ним происходит что-то непонятное. Вечерами, особенно после захода солнца, он начинал ощущать странную усталость, почти незнакому прежде. По утрам тело не переполняла энергия бодрости, как обычно. Ему не хотелось вставать, а тянуло поваляться в постели подольше. Затем появилась сонливость. Особенно остро он ощутил это с приходом зимы. Он стал на удивление вялым и ленивым. Возникло странное навязчивое желание, крепнувшее с каждым днём: хотелось спрятаться в тихом тёплом уединённом месте и уснуть. И чтобы его никто не трогал и не беспокоил. Его начали раздражать люди, и даже самые близкие и любимые существа – Акс, Грациан, Элида.

Не зная и не понимая, что с ним происходит – мать никогда не рассказывала о чём-либо подобном – Санхар сначала обеспокоился, что заразился какой-то тяжёлой болезнью, которую организм не может побороть. Но затем и Акс стал ленивым и сонливым, а Санхар не знал ни одной болезни, которой могут болеть Бессмертные, одновременно и люди, и животные. Тогда Санхар понял, что то, что происходит с ним и его другом детства, естественное состояние их бессмертных тел, которые, по-видимому, нуждались в каком-то периоде покоя после долгих лет активной жизни. Они с Аксом были почти ровесниками. Если Санхар родился от бессмертных родителей, то Акс переродился в довольно раннем щенячьем возрасте. Поэтому им почти одновременно понадобился такой отдых. Те же, кто стал Бессмертным в зрелые годы, как, например, его мать, отец или Грациан, не нуждались в подобном отдыхе.

Санхар не знал, сколько продлится такое состояние, и каким оно будет – подобным сну или мнимой смерти, как при перерождении, и сколько продлится: декаду, месяц или год, поэтому, с первым весенним теплом приготовил себе убежище в тайном укромном месте. Это была сухая прохладная пещера в труднодоступном месте, куда мог взобраться только такой сильный человек, как он. Для большей безопасности, он снабдил её крепкой дверью с внутренним запором. В пещере он поместил толстое ложе их сухого мха, сена и веток юсса и покрыл его меховой накидкой. Затем приготовил запас пищи в виде бочонка солонины и припас бочонок лёгкого вина, которое хорошо утоляло жажду и могло храниться долгое время.

Когда убежище было готово, Санхар сообщил близким, что должен на некоторое время покинуть их, и отправился к убежищу пешком, в сопровождении верного Акса.

Стояла ранняя весна, когда он вошёл в пещеру и закрыл за собой дверь. Сняв лишнюю одежду, положив рядом оружие, он вытянулся на ложе, закутавшись в тёплое шерстяное покрывало. Тело приятно расслабилось. Он не стал больше сопротивляться непреодолимой усталости и желанию закрыть глаза и уснуть. Акс покрутился по пещере и улёгся у его ног, положив морду на вытянутые лапы. Оба закрыли сонные глаза, и вскоре погрузились в глубокий, похожий на оцепенение, сон.

Санхар не сказал, когда вернётся, и Элида, и Грациан терпеливо его ждали. Но прошла весна, за ней жаркое грозовое лето, промелькнула осень, а следом и зима. Прошёл год, а о Санхаре не было ни слуху, ни духу. Он никогда прежде не оставлял замок так надолго. Грациан начал беспокоиться, но Элида не теряла присутствия духа. Она правила баронатом твёрдой рукой. Лукиан ещё не достиг совершеннолетия и не мог вступить в свои права, да и не стремился к этому. Ему нравилась беззаботная жизнь юного наследника. Он ходил в походы или развлекался на охоте, кутил со сверстниками на пирушках и познавал женскую любовь, устраивал турниры или охотничьи соревнования. Он совсем не желал забивать голову проблемами замка и бароната, управлять и руководить, решать споры и вершить правосудие, подсчитывать доходы и расходы, и думать о тысяче других необходимых дел.

После загадочного исчезновения Санхара, Грациан как бы остался не у дел. Элида прекрасно справлялась со всем сама, к тому же у неё имелись более компетентные помощники. Лукиан тоже вырос и более не нуждался в его опеке. Мильса постарела, стала зрелой матроной, а Грациан оставался двадцатипятилетним парнем, во всяком случае, внешне.

Чувствуя свою ненужность, Грациан решил покинуть замок и уехать в путешествие. Сообщив о своём решении Элиде, которую никак не тронуло это известие, он взял на конюшне хорошего коня, прихватил свои немалые сбережения, и покинул замок, направившись в Медаус, куда они так и не попали с Санхаром в своё время. Он планировал вернуться в замок спустя какое-то время, в надежде, что Санхар к тому времени объявится.

А пока под копытами его коня стелилась узкая серая лента каменистой горной дороги, петлявшей среди лесистых гор и холмов Ледеберга, и он ещё никогда не чувствовал себя таким одиноким…

Конец второй части

Часть третья. Доблестный сын

Глава 1

Пробуждение было медленным и тяжёлым. Первым проснулось сознание, но глаза не открывались, словно веки склеились. Но и с закрытыми глазами Санхар ЗНАЛ и ОЩУЩАЛ окружающее пространство. Он ещё не видел, но уже ЗНАЛ, что его оцепеневшее тело обступают массивные, шероховатые, влажные стены, до мельчайших подробностей ЗНАЛ, как выглядит пещера, в которой находится, ЗНАЛ, что снаружи в разгаре лето, солнце поливает землю знойными лучами и веет лёгкий северный ветерок. Эти знания странным образом переплетались в мозгу с остатками уходящего сна, и непонятно было, это ещё сон или уже явь.

Затем пробудилось тело. Лёгкие болезненно сжались, а затем судорожно распрямились, наполняясь воздухом и насыщая побежавшую по жилам кровь необходимым кислородом. Сердце застучало сильно и ровно, разгоняя застывшую в долгом сне кровь, бег которой отдался в пальцах рук и ног неприятным покалыванием. Санхар снова попытался открыть глаза, и тяжёлые веки неохотно поднялись, впуская в отвыкшие от работы зрачки скудный свет, на который они болезненно отреагировали. Несколько раз моргнув, чтобы разогреть застывшие мышцы и увлажнить пересохшие глаза, Санхар попытался подняться, но тело, оцепеневшее в долгой неподвижности, не слушалось. Ему пришлось по очереди, применив волевое усилие, напрячь все мышцы одну за другой несколько раз, пока суставы и конечности приобрели некоторую гибкость и подвижность. С трудом поднявшись, Санхар сел, ощутив сильное головокружение, которое быстро прошло.

Последними проснулись чувства. Первым и самым сильным стала жажда. Санхар вспомнил о припасах и потянулся к стоявшему рядом бочонку. Вытащив затычку крепкими зубами, нацедил в запыленную кружку прохладную, пенящуюся, кисло-сладкую жидкость и с жадностью выпил. В желудок влилось ещё несколько кружек, пока жажда не отступила. В голове немного прояснилось, в теле исчезло чувство тяжести, но зато появился невыносимый зуд. Санхар почесал руку, затем спину, потом грудь. Послышались треск и сухой шелест. Осмотрев себя, он увидел, что кожа слазит грязно-серыми лохмотьями, обнажая здоровую, упругую, розовую, как у младенца, чистую кожу. Сбросив одежду, Санхар скрутил её в жгут и начал усиленно растирать тело, отслаивая и сбрасывая старую кожу, словно линяющая змея. Он заметил на ложе и свои старые свалявшиеся волосы. Пощупав голову, обнаружил новые – густые, шелковистые и блестящие, словно серебро, ещё не слишком длинные, едва прикрывавшие шею и уши.

Растираясь, обратил внимание на неимоверную худобу тела – кожа да кости. Это его не удивило, ведь, пока он спал, организм поддерживал силы собственными запасами.

Приведя себя в порядок, Санхар вспомнил об Аксе. Пёс ещё спал, вытянувшись на боку, в коконе из старой вылезшей шерсти. Зато новая, белоснежная и шелковистая, искрила в полумраке, словно свежевыпавший снег при свете звёзд.

Санхар откинул запор и распахнул дверь, впуская в пещеру свет, тепло и свежий воздух. Выйдя на солнце, подставил горячим лучам жаждущее тепла и света тело, и физически ощутил, как солнечный жар проникает внутрь, обжигая новую нежную кожу и прогревая кости. С каждой живительной волной Санхар получал заряд энергии, которая наполняла его, словно жидкость пустой сосуд, возвращая телу необходимые силы. Только, когда испытал знакомое чувство избытка сил, он вернулся в пещеру и вынес наружу Акса. Тот уже проснулся, но был ещё вялым и скованным. Санхар уложил его на солнышке, а сам оделся, взял оружие и спустился вниз.

Как только тело полностью восстановилось, оно потребовало еды. Еды сытной, калорийной и питательной – мяса. Санхар тут же, непостижимым образом, УЗНАЛ, что поблизости находится крупное животное, и ЗНАЛ, в каком направлении его искать. Это новое чувство всезнания отличалось от прежнего эмоционального восприятия. Раньше он просто чувствовал эмоциональные проявления живых существ, лишь различая их и отделяя людей от животных. Но сейчас он просто ЗНАЛ, словно видел всё каким-то непостижимым образом, и знания эти были чёткими, понятными и конкретными: вон там пасётся олень, он находится на небольшой поляне у ручья, а в десяти шагах севернее по лесу крадется горный волк в поисках мелкой дичи; в двух шагах справа, среди камней, скользнула змейка, убегая от него – Санхар это ЗНАЛ, хотя и не видел самой змеи.