Жемчужина, выпавшая из короны. Любовный исторический роман

На следующий день наш поручик в отставке поехал к Булдакову. Тот встретил его по деловому.

– Вот-с, Леонард Федорович, контракт. Прочитайте внимательно, спрашивайте, ежели что не ясно.

Леонард взял стопку листов, исписанных каллиграфическим почерком писца. Вчитался. Все было, как купец и обещал накануне. Вот только…

– Здесь написано, что сей контракт заключается на двадцать лет, – отчеркнул он ногтем нужное место.

– Да. На двадцать лет. Отслужите – получите пенсион, – кивнул купец косматой головой.

– Но, ежели я пожелаю уволиться ранее? —спросил нанимаемый.

– Тогда пенсиона не будет. И, вообще, увольнение ранее двадцати лет только на усмотрение компании.

– Но это же… кабала! – неуверенно заметил Леонард, почесывaя кончик носа.

– Ой, Леонард Федорович! Ну, какая «кабала»? Коли не захотите служить, насильно никто Вас держать не будет. Только тогда уж проезд в Россию за свой счет. И неустойку заплатить придется. Там все расписано, господин Орлов! – толстым пальцем купчина указал на контракт.

Господин Орлов задумался. На усмотрение компании… То-есть, могут уволить, а могут и нет. Неустойка… Он плохо разбирался, точнее, никак не разбирался в сих юридических тонкостях, но чувствовал, что подвох есть.

– Сами посудите, – снова заговорил Булдаков, – Мы Вас нанимаем на ответственную службу, оплачиваем проезд, подъёмные, квартиру, прислугу. Надо же нам быть уверену, что Вы на другой день не передумаете и лыжи обратно не навострите!

В его словах был резон. Леонард вздохнул, умакнул перо и размашисто расписался на обоих экземплярах.

Булдаков со своим секретарем также расписались, свидетельствуя подпись Орлова. Секретарь приложил печать.

– Ну, милейший Леонард Федорович, дело сделано! Ей-Богу, не пожалеете! – радостно пробасил новый хозяин, – Теперь поехали праздновать! Я ресторацию одну знаю, там сегодня цыгане приедут! Эх, погуляем!

Леонард приглашение принял.

Гуляли долго, обстоятельно и весело. С широким размахом, но в отдельном кабинете! Стол ломился от яств и напитков. Щедро оплаченные Булдаковым цыгане пели: «К нам приехал, к нам приехал Леонард Федорович дорогой!» и «Лёня, Лёня, Лёня! Лёня, Лёня, Лёня! Лёня, Лёня, Лёня, Лёня! Лёня, пей до дна! Пей до дна, пей до дна, пей до дна…» И Лёня пил. Шампанское, водку, коньяк – все подряд. Прощался со старой жизнью и праздновал наступление новой эры.

Скрипки пели то сладко и вкрадчиво, то разухабисто-бесшабашно. Слышался гитарный звон, слышался со всех сторон! Цыганки самозабвенно плясали, тряся плечами, монистами и грудями, цыгане выделывали немыслимые коленца, хлопая ладонями по сапогам, полу и коленкам, иногда даже попукивая от усердия. Раздавались крики: «Жги! Ходи шибчей, черноголовый! Ромалэ!» Под бряканье бубнов взметались цветастые юбки, обдавая пирующих интригующей смесью запахов возбужденной женской промежности и едкого пота. Стук каблуков грозил паркету повреждениями. На коленях у купца сидели, кокетливо дрыгая ногами, сразу две красотки, отнюдь не цыганки. Блондинки!

На нравственность Леонарда также посягала какая-то особа женского полу. Притиснув его к могучему напудренному бюсту, она страстно шептала в ухо:

– Красивый мущ-щина! Поедем в нумера!

Но Леонард был уже за гранью реальности и неадекватно воспринимал окружающую среду. А вскоре и вовсе отключился, упав лицом в миску с солеными рыжиками.

Булдаков стряхнул с колен блондинок, подошел к бесчувственной тушке, оттянул веко:

– Угу! Дошел до точки! Жаль, я только-только в раж начал входить… Стешка! Поедешь с господином Орловым! Ночуешь у них, значит.

– Да они же не могут ничего! – надув губы, возразила та.

– Уплочено! – веско прогудел купец.

И господина Орлова в сопровождении Стешки отправили домой на извозчике. По дороге седок слегка очнулся и в резкой форме сделал замечание вознице по спине кулаком, что транспортное средство не вымыто с мылом.

– И кобыле клизму поставь! – потребовал пассажир, тыкая пальцем в Стешкин ядреный бюст.

Извозчик заржал. Стешка обиделась.

С помощью Данилы его перенесли в спальню и раздели. Стешка, справедливо рассудив, что, раз гонорар все равно получен, можно неплохо выспаться, прикорнула рядом. Данила погрозил ей кулаком, чтоб не баловалась, и ушел к себе. Зиновий под печкой неодобрительно вздохнул: опять человек назюзюкался. Алкоголь он не одобрял, у пьяного человека эмоции становились тусклые и малоприятные.

Сон, приснившийся Леонарду в ту ночь, был снова цветным, ярким, объёмным – полное подобие реальности.

Снова сверкало солнце, клонясь к заходу, синело море и золотилась в отдалении кромка пляжа. Но город был другой: двух-трехэтажные деревянные дома, улицы, мощеные булыжником, с чахлыми пыльными пальмами вдоль тротуаров. Кабы не пальмы, город был похож на любой русский – Коломну, или, скажем, Боровск. Церковь без креста на куполе имела на себе вывеску: «Кинотеатр «Октябрь». На стене висела афиша, анонсирующая, что на сеансах в 14.00 и 18.00 демонстрируется художественная кинокартина «Трактористы» с орденоносцем Н. Крючковым в главной роли. К окошку с надписью «Касса» стояла очередь. Все это не представляло для Леонарда никакого смысла. Пожав плечами, он, тем не менее, привычно перекрестился на купол и подошел ближе, оказавшись в конце очереди. По дороге с тарахтением, испуская зловонный дым, проехала странная самодвижущаяся повозка, нагруженная бочками. Леонард шарахнулся. Паровоз? Колеса широкие, толстые, упругие, рельсов не видно. Однако! Какое достижение прогресса и техники! Почти сразу же проехал другой странный аппарат: двухколесный, и наездник сидел на нем верхом, держась за блестящие рога. Тарахтел и вонял он ещё сильнее.

«Железный конь!» – мысленно ахнул от восторга Орлов, – «Вот бы прокатиться!»

– Мущина, Вы крайний? – раздался голос сзади.

Странное обращение и слово «крайний» резануло слух. Леонард обернулся: спрашивающей оказалась смуглая местная женщина средних лет с цветком за ухом. В руках у неё были бесформенные сумки с картофелем, в одной поверх клубней лежал небольшой кошелек.

– Нет, сударыня… Я просто так стою, – ответил он смущенно.

– А, понятно! А я, вот, карточки на картошку отоварила, дай думаю, схожу со своим в кино. На восемнадцать билеты ещё есть, не подскажете? – словоохотливо вступила в процесс общения тетка.

По русски она говорила как-то странно. И дело было даже не в непонятных словах, а в употреблении знакомых: «не подскажете?» вместо привычного «не скажете ли». И что такое «восемнадцать»? Не говоря уже о «карточках на картошку»!

Пока Леонард думал, что ответить, двое парней протиснулись мимо них, чувствительно толкнув женщину, хотя места, чтобы пройти, было достаточно.

– Хулиганы! – крикнула она им вслед, одергивая платье.

Парни удалялись быстрым шагом. Когда они были уже в двадцати саженях, тетка вдруг отчаянно завизжала:

– Кошелек! Ой, люди! Кошелек вытянули!

Очередь оживилась и завертела головами. Парни прибавили ходу, теперь они бежали рысью, и вот-вот должны были скрыться за углом. Не раздумывая, Леонард рванулся за ними. Парни были коренастые, полноватые, как и большинство местных, поэтому догнать их было не очень трудно. Они остановились, поджидая преследователя. У одного в руке сверкнуло лезвие ножа.

– Не рыпайся, хаоле! Кишки выпущу! – угрожающе заявил он, пятясь к лазу в заборе.

Другой сжал здоровенные кулаки и тоже попятился.

Леонард шагнул вперед и провел свинг в голову тому, что с ножом. Бокс – спорт английских джентльмэнов, он освоил во время командировки на Британские острова ещё в 1810 году, равно, как и язык. Ворюга охнул и выронил нож. Второй, размахивая кулачищами как попало, двинулся на нашего героя. Тот, несмотря на различие весовых категорий, не отступил, и апперкотом нокаутировал оппонента. Падая, тот зацепил скрюченными пальцами за рубаху и порвал оную до самого пояса. Раздалась трель свистка, и из-за угла выскочил немолодой человек в белой рубахе, перетянутой ремнями, и картузе – страж порядка, ярыга. За ним следовала давешняя тетка и несколько мужчин.

– Вот! Вот, товарищ милиционер! Эти у меня кошелек стырили! – истошно вопила обворованная.

– Разберемся, – одышливо просипел тот, вытирая тыльной стороной ладони обильный пот со лба, – Ну-ка, – он вытащил из кобуры на животе пистолет, – Шагом марш в отделение!

Преступники понуро поплелись вдоль по улице.

– А Вы, товарищ, тоже пройдите, свидетелем будете! – кивнул страж Леонарду.

Обращение «товарищ» резануло слух едва ли не сильнее, чем «мущина»! Но приглашение пришлось принять – против власти не попрешь.

В околотке, который здесь назывался непонятно: «Отделение Народной Милиции №2 гор. Ново-Мурманска» Леонарду было велено сидеть и ждать, пока вызовут. Ждать пришлось с четверть часа. Все это время он с любопытством рассматривал стены коридора. На одной доске размером два на полтора аршина под заголовком «Их разыскивает милиция» было приклеено несколько портретов – мерзкого вида рожи с подписанными ниже именами. Были там и цифры, но Леонард в них не разобрался. На другой такой же доске с заголовком «На Страже Правопорядка и Соцзаконности» висело несколько листов бумаги, исписанных печатными мелкими буквами. Леонард попытался разобрать, что там написано, но освещение было плохое, да и после яркого солнца глаза ещё не привыкли – зрение застилалось плавающими цветными пятнами. Было тихо, только жужжала неподалеку здоровенная заблудившаяся муха.