Жемчужина, выпавшая из короны. Любовный исторический роман

– По обоюдному, – ответил Орлов рассеянно, – А что, есть разница?

– А как же-с! Давеча приходил к ним один господин насчет пожертвований на настройку колокольного звона, так они их с лестницы спустили! И ругалися при сем по матерному, фармазоном обозвали!

Насчет колоколов Леонард не понял, но переспрашивать не стал, ибо уже пришли. Дав коридорному гривенник за услугу, решительно постучался в высокую дверь. Створка вскоре отворилась. На пороге стоял бородатый и косматый человек в расстегнутом сюртуке и развязанном галстухе. Ростом он был на голову выше поручика.

– Ну? – вежливо спросил человек.

– Поручик от артиллерии… в отставке… Орлов, к господину Булдакову, – несколько запнувшись, отрекомендовался Леонард.

– А! Леонард Федорович! Ждем с нетерпением! Проходите в нумер! – засиял улыбкой косматый бородач. Или бородатый космач, г-м!

Приглашаемый вошел. Хозяин крикнул в коридор, чтобы принесли самовар и повернулся к гостю:

– Булдаков, стало быть, это я и есть! Михаил Матвеич!

Они обменялись рукопожатием. Рука у Булдакова была крепкая и широкая, как лопата.

– Располагайтесь, пожалуйста, Леонард Федорович! Сейчас чайку принесут, сядем рядком, да поговорим ладком!

Через минуту уже знакомый коридорный втащил самовар и всё, что положено к чаю. Подав Орлову красивую чашку, Булдаков, покосившись, налил и себе, но, почему-то, в деревянную расписную пиалу, явно китайскую.

– Привычка-с! – пояснил он, – Ни пальцы, ни губу не обожгёшь. Рому не желаете?

Выпили по рюмке рому. За Государя. Леонард взял с подноса свежий бублик.

– Так, что за деловое предложение, Михаил Матвеич?

Купец не спешил с ответом, налил по второй:

– За удачу!

Выпили за удачу.

– Я, однако, хочу Вам службу предложить, Леонард Федорович, – задушевно начал сибиряк, крутя пальцами, – По Вашей специальности: фортификации и прочим инженерным материям. Сам я из Иркутска, но все почти дела веду на Аляске. Про Российско-Американскую компанию слыхали? Так я один из совладельцев. Забот полон рот, работы не в проворот! Сейчас Форт-Росс строим-расширяем, да и Ново-Архангельск в укреплениях нуждается. Причал, пристань позарез нужно. Как без инженера?

– Просите, Форт… Росс? – переспросил Леонард.

– Ай не слыхали? – удивился Булдаков, – Хотя, конечно… Далеконько Калифорния от первопрестольной! Сие – поселение наше. Его в 1812 годе лейтенант Иван Кусков основал. Территорию у местных индейцев племени Кашайя-помо купил за три одеяла, три пары штанов, два топора, три мотыги и несколько ниток бус, – он захохотал.

– Недорого! – согласился собеседник, отхлебывая чай.

– Именно, именно! А место очень першпективное: и пушнину индейцы тащат на продажу, и камни самоцветные, и… – тут купец понизил голос, – и золотишко! Да и в рассуждении торговли с Северо-Американскими Соединенными Штатами удобно, и с Калифорнией гишпанской, и с Китаем. Стратегическое место! А земля – палка воткнутая растет! Там сейчас такие огороды развели, что любо-дорого! Всю Аляску овощами снабжают.

Он ещё довольно долго, на протяжении трёх чашек, рассказывал об Америке.

– Ну, как? – спросил он, наливая четвертую и утирая пот со лба полотенцем, – Интересно ли? Везде сами побываете, все сами увидите. Идёте компании на службу?

Леонард задумался. Почему бы и нет? Так сказать, а пуркуа бы и не па бы? В Москве, да и вообще в России жить ему невозможно из-за позора: уже ославили и извращенцем, и ведьминым любовником. Куда ни пойдешь, шепчутся за спиной и пальцами показывают! Денег, фактически, кот наплакал, имение выкупить не удастся, пойдет с молотка. Дядя женился, ему не до племянника. Наследства ждать не приходится…

– Какие же кондиции, Михаил Матвеевич? – поинтересовался он, и закурил, чтобы скрыть смущение, ибо это был его первый опыт трудоустройства.

– Кондиции, Леонард Федорович, такие, – Булдаков достал из бумажника лист и стал читать.

Выходило очень даже неплохо. Да, что там, неплохо! Совсем даже хорошо! Жалованье вдвое противу армейского, с надбавкой за выслугу лет каждый год. Большие подъёмные. Проезд к месту службы за счёт компании. Оплачиваемый ежегодный отпуск – месяц! Бесплатная квартира и прислуга! Пенсион по выслуге двадцати лет в размере семидесяти процентов жалованья. Предусматривались также наградные за успешно выполненную в срок работу.

– Меня устраивает, – кивнул Леонард, когда перечисление благ закончилось, – Но нужно подумать.

– Думайте, сколько Вам потребно, – покладисто согласился работодатель, – Я здесь ещё неделю пробуду. А пока думаете, я контракт составлю. Надумаете – подпишете.

Выпили ещё по рюмке.

– А что у вас за история вышла с настройкой колокольного звона, Михаил Матвеич? Коридорный рассказал, гневались вы, – расслабившись, спросил поручик.

– Да ну, глупость одна, – поморщился купец, – Пришел какой-то жулик, знаете, из тех, что нас, провинциалов, за круглых дураков считают, и заявил, что собирает пожертвования на настройку колокольного звона по всей первопрестольной. Чтобы, значит, колокола на всех звонницах одинаково звонили. Дескать, он некую машину, синхронизатор, изобрел, и на постройку средства нужны! Звон, говорит, будет не в пример красивше нынешнего и благолепнее! Я сразу его плутню понял, ну и дал ему в ухо. Слышишь, спрашиваю, звон? Он кивает: мол, да! А, спрашиваю, знаешь, где он? Говорит: нет! Ну, я его с лестницы и наладил, звон искать!

«Да, не прост, ох, не прост, сей первой гильдии купчина!» – думал Леонард, смеясь над незадачливым жуликом.

Расставшись с Булдаковым, подумав, велел извозчику ехать на Калужскую заставу, к Михайлову.

Тот встретил его с распростертыми объятиями и сразу же повлек ужинать. За ужином, меню которого Автор описывать не будет, чтобы не захлебнуться слюной, Леонард поинтересовался, что знает Александр о японских мечах.

Александр вытер губы салфеткой и призадумался.

– Японский меч есть одно из важнейших достояний дворянина-самурая. По форме напоминает казачью шашку. Клинок длиной в аршин без двух-трёх вершков, изогнутый, но незначительно. Рукоять прямая, длинная, позволяет двуручный хват. Сталь особенная: сердечник вязкий, а режущий край – твердый. Говорят, лучше дамасской. Острота необычайная! Можно рубить кирпичи, дерево, черепицу, а потом – рассечь волос, плавающий в пруду. Секрет ковки и полировки-заточки – величайшая тайна. Представь, один меч шесть недель делают!

– Так у тебя такой есть? – напрямик спросил Леонард.

– Нет, только описание да рисунок в книге… Они шибко дорогие, Лёня. Да и купить-то негде – Япония страна секретная, закрыта для европейцев. А в самурайском роду меч переходит по наследству, как самое ценное имение. Читал я ещё, что техника фехтования у японцев наособицу от европейской. Удар наносят не рубящий, а режущий, скользящий! Колющий, впрочем, тоже. Могут человека распластать напополам запросто, даже в броне!

– А у фон Теофельса есть?

– Нет, и у него нету. Он за такой меч все, что угодно отдал бы, а человек он не бедный. Слушай, да пойдем в библиотеку, я тебе рисунок покажу!

Он быстро нашел нужную книгу и продемонстрировал рисунок Леонарду. Тот вздрогнул: именно такой меч он видел во сне! Вот тебе и воображение! Нет, тут что-то другое…

Они перешли обратно в столовую и принялись за кофе с мороженным.

– Отличное мороженное, слушай! – похвалил Леонард, – Где покупаешь?

– Это своё. Дело несложное: сливки, яйца, сахар, ваниль в мороженицу заправляешь, вставляешь в бак со льдом и солью – и знай, ручку крути! Я сладкое люблю, ты же знаешь. Такие, между прочим, рецепты есть: с шоколадом, с ягодами, с цитроном! – несколько самодовольно объяснил Александр.

Поболтав ещё с полчасика о всяких пустяках, друзья расстались.

Остаток вечера Леонард раздумывал над предложением Булдакова.

«Надо соглашаться! В самом деле: деньги хорошие, новые места увижу… Америка далеко, меня там никто не знает. Даже ежели и дойдут слухи – наплевать, переживу. А там видно будет: вернусь лет через несколько, куплю деревеньку, да и буду жить помаленьку!»

Глава восьмая