Глухая республика

шагают в тюрьмы,

я подстригаю Анушке волосы:

на ее плече

на ее плече

собираются маленькие пучки.

.

Я смертная –

и я кемарю.

.

Анушка, твоя пижама –

последний в моей жизни смысл.

Надеть на тебя пижаму,

Анушка!

Как же много причин жить.

.

Анушка, в кроватку!

Я не глухая,

я просто сказала миру

вырубить его безумную музыку на минутку.

Тост Гали

За твой голос, загадочная сила,

за двадцать шесть костей одной стопы, четыре измерения дыхания,

за секвойю, папоротник, сосну, перечную мяту,

за гиацинт и колокольчик,

за ослика на привязи у того, кто проводник в поезде,

за аромат лимона и мальчика, блистательно писающего на деревья.

Благословим все на земле пока не станет дурно,

пока каждое непокорное сердце ни признает: Я запутался,

но все же я любил, и что любил,

то я забыл, а что забыл, прославило мои странствия,

к тебе я приблизился настолько, Боже, насколько посмел.

Ночи в Театре

Женщина на сцене Галиного театра наклоняется, чтобы прикрыть застенчивые коленки, при этом демонстрируя полному залу солдат бурлеск своей ложбинки.

Сцена вокруг нее погружается в темноту. Марионетки тащат еще одного задушенного солдата в закоулок.

В центре сцены Мама Галя чиркает спичкой.

И в то время как марионеток арестовывают

тишина?

это палка, которой я тебя бью, я тебя бью палкой, голос, тебя бью

пока ты не заговоришь, пока

не заговоришь правильно.

Солдаты не любят выглядеть глупо

Утро. Кто-то неразборчиво пишет имена арестованных и вешает их список на стену. Некоторые имена едва различимы, сплошные завитки, вроде усов.

Мы видим как дрожит палец Гали над этим списком.

После задержания всех женщин на улице Тедна за то, что Галины девочки сделали с солдатом Иваноффым, армия начинает каждое утро бомбить по новому магазину за то, что Галины девочки сделали с солдатом Петровичем,за то, что Галины девочки сделали с солдатом Дебенко.

Улицы пустеют.

Овощной ларек взрывается, помидор летит в нашу сторону и разваливается на ветру.

Поисковые патрули

Я закрываю глаза Гене (семь лет) и Яше (девять),

когда их отец снимает брюки во время обыска, и его плоть трясется,

и вокруг него –