И ни на одно мгновение дольше

– А ты не проигрывай.

– Ну, а если все-таки проиграешь?

– Ты же сам сказал… Если боишься проиграть, то лучше сразу беги и не оглядывайся прямо до моей избушки на болоте. Целее будешь. Хотя не факт.

– А вон и Анастасия Владимировна едет. Сейчас что-нибудь узнаем, – увидел Рома приближающийся автомобиль председателя и сделал два шага навстречу подъезжающей машине.

Влад посмотрел на приятеля и, убедившись, что тот в своих мыслях и ожиданиях уже далеко от него, не прощаясь запрыгнул в свой пикап и умчался, шумно развернувшись перед мастерской.

*****

О том, что произошло с ее дочерью у магазина, Анастасии Владимировне рассказала, позвонив по телефону, знакомая женщина, которой, как и всем остальным, поведал об этом Санек, бродивший по деревне в сильном подпитии с желанием продолжить. В магазине, где работал Рафик, никто ничего толкового сказать не мог, и напуганная мать не раздумывая поехала в полицию.

Начальник районного отдела – ее бывший одноклассник Вася Кравцов – в то далекое время, когда они еще учились в школе, был обычным худеньким деревенским пареньком, только очень замкнутым и немного себе на уме. Наверное, из-за этой неуверенности в своих силах он после армии и пошел на службу в тогда еще милицию, надеясь, что там за него будут решать другие, а ему надо будет лишь выполнять чужие приказы.

За время работы в полиции он сильно изменился. Исчезла робость и стеснительность. Появился большой круглый живот и барственный тон в разговоре. Он быстро продвигался по служебной лестнице и скоро стал начальником районного отдела.

Теперь даже друзья детства не могли узнать в грузном человеке с вечно красным угрюмым лицом и презрительно искривленными узкими губами своего бывшего замкнутого и стеснительного одноклассника.

Анастасии Владимировне с Васей, то есть уже Василием Вениаминовичем, приходилось сталкиваться довольно часто. И их отношения не были безоблачными. Она прекрасно знала, кого и за сколько он крышует, какие предприятия отжал у местных бизнесменов и перевел на своих родственников, знала, почему так удачно сложилась его карьера.

Но сегодня все это было неважно. Главное, было найти дочь. В то, что Дина опять уехала в Москву, мать не верила. Ее паспорт и сумка с вещами остались дома. Но и разговорам про драку и похищение верить тоже не хотелось: слишком все это выглядело нереальным.

Она заранее позвонила Василию, рассказала ему о том, что произошло, и попросила выяснить все что можно. Поэтому, когда он вышел ей навстречу из-за своего сверкающего изгибами резных деталей стола, приветствуя старую знакомую в своем огромном рабочем кабинете, Анастасия Владимировна с нетерпением ждала от него хотя бы какой-нибудь информации.

– Присаживайся, дорогая моя, – пригласил ее к журнальному столу бывший одноклассник.

Анастасия Владимировна опустилась в очень мягкое глубокое кресло, но сразу встала, почувствовав в нем себя очень неуютно. Подвинула стул, стоявший у стены, и пересела на него.

– Есть что? – коротко спросила она, с надеждой глядя на начальника райотдела.

– Есть кое-что, но вряд ли тебе понравится.

– Говори. Не тяни.

– Мои ребята поговорили с тем мужичком, – Василий взял со стола листок бумаги. – С Лапсиковым Александром Петровичем. С тем, который все это рассказал… Про драку и похищение. Но так вот: он сейчас все отрицает. Говорит, выдумал ради красного словца. Теперь он утверждает, что твоя дочь Дина, и это подтвердила продавщица в магазине, просто уехала с тем парнем… с Рафиком, – он опять посмотрел на свой листок. – Точнее, с Рафкатом Азизовичом Челиевым добровольно. Предположительно, до автобусной остановки, – Василий Вениаминович отложил листок, подошел к Анастасии сзади и положил руки ей на плечи. – Или сразу до поезда. Ведь она и раньше никого не предупреждала о своих планах, – он обошел стол вокруг и сел напротив председателя, – ни тебя, ни жениха своего. Думаю, Настя, тебе надо успокоиться. А дочь скоро объявится. Как в прошлый раз.

На мгновение Анастасия Владимировна подумала, что может быть он прав. Но только на мгновение.

– В прошлый раз все было не так. Она предупредила: оставила записку. Да и паспорт с собой взяла, и вещи. Так что не равняй, – она резко встала. – А то, что этот Саня отказался от своих слов, так может он твоих ребят испугался или мести того самого Рафика. Где он кстати? Нашли этого Рафката Азизовича?

– Да понимаешь, в чем дело… – Василий отвел взгляд в сторону, чтобы не смотреть Анастасии в глаза. – Он же не местный. В магазине сказали, что где-то загулял с друзьями. А что мы можем предъявить, чтобы подать во всероссийский розыск? Нет у нас на него ничего. Да и не только из-за этого… – Василий Вениаминович замялся, подбирая слова. – Может у них с Диной что-нибудь получилось. Они молодые. Кровь играет. Уверен, дочь твоя через пару дней объявится. У нас такие случаи каждый день происходят.

Анастасия задумалась. Если бы она не была матерью и пропала не ее дочь, то, скорее всего, рассуждала бы точно так же. Но сейчас материнское чувство подсказывало ей, что не могла ее Дина загулять с тем парнем из магазина и уж точно не могла уехать обратно в Москву.

– Кстати… – Василий подошел к ней поближе и, зачем-то понизив голос, сказал: – Тут с тобой два человека из Москвы хотят поговорить. Хотели к тебе в деревню ехать, а ты сама примчалась.

– Сейчас? О чем? Разве они не пропали на озере? – машинально спросила Анастасия  Владимировна, думая совсем о другом.

– Это другие. Приехали своих пропавших коллег искать. Вот и обратились ко мне. Ну и, главное, с тобой хотят пообщаться. О колхозе…

– Понятно. Опять. Не до них мне. Дочь найдется, тогда поговорим.

– Настя, это много времени не займет, – настаивал полицейский. – Может как раз сейчас и время. Поверь мне. Это может помочь.

– Хорошо. Где они?

– Здесь. Рядом, – радостно засуетился Василий. – Сейчас позвоню и примчатся за пять минут. А мы пока чай с тобой попьем. Молодость вспомним.

После телефонного звонка от Василия Вениаминовича приехавшие из столицы ребята, остановившиеся в гостинице по соседству, собрались действительно очень быстро. Торчать долго в этой дыре в их планы не входило. К тому же, пробыв в этой командировке вместе всего пару дней, они уже успели возненавидеть друг друга.

Сережа – сын главного бухгалтера их конторы – только что закончил юридический факультет и работал первую неделю. В светло-синем узком костюмчике, который, казалось, был маловат для его долговязой фигуры, он ничем не отличался от других менеджеров из сотен московских организаций. С виду вежливый мальчик за секунду мог сбросить маску и превратиться в хамовитого мерзавца, которого безнадежно испортила мать, с детства балуя лишними деньгами и дорогими подарками.

Все это хорошо понимал его напарник – бывший московский опер Герман Борисович – внешне обычный интеллигентный мужчина, с седой аккуратной бородкой, и всегда опущенными на кончик носа очками с тонкой желтой оправой. Год назад он взял взятку не у того человека и из-за этого был вынужден поменять работу всего за два года до пенсии.

Когда они вошли в кабинет начальника райотдела, Анастасия Владимировна мгновенно поняла, с кем имеет дело, и сразу объявила:

– У меня не больше пяти минут. Так что, если есть что сказать, говорите быстро и по делу.

Пока Сережа открывал блестящие замки на своем новом дорогом портфеле из светло-коричневой кожи, чтобы достать отпечатанные экземпляры возможного договора их конторы с колхозом, опытный Герман Борисович, осторожно взяв Анастасию Владимировну за локоть, усадил обратно за стол и сам присел рядом.

В отличие от Сергея он заранее подготовился к этому разговору. Изучил биографию председателя, ее семейное положение, характер. Получив от начальника райотдела свежие данные, бывший опер детально продумал, что может заинтересовать такую женщину, а о чем с ней говорить бесполезно. Для него удачное завершение этого дела сулило не только большую премию, но и, может быть, существенное повышение в должности. Герман Борисович знал, что интерес конторы не только в том лесе, которым колхоз владеет. Владельцы компании планировали получить огромный долгосрочный кредит для строительства здесь современного предприятия по переработке древесины и производства мебели. Проценты по кредиту были смешные, но, скорее всего, строить этот завод никто бы не стал. Кредит сразу бы растащили, а весь проект и строительство заболтали бы и забыли. Возможность поучаствовать в этом деле очень стимулировала Германа, который после той неприятности на работе остался практически без накоплений.

– Анастасия Владимировна, – начал он приятным низким голосом, внушающим доверие. – Я знаю, что произошло и поэтому без лишних бумаг.

Герман Борисович рукой отстранил Сережу, пытающегося выложить на стол образцы договоров, и продолжил:

– Я очень коротко. И конечно не жду, что вы ответите сразу. Знаю, наша компания уже неоднократно делала это предложение, вы хорошо с ним знакомы и поэтому обозначу только два его новых момента…

Герман Борисович сделал паузу и посмотрел назад через плечо на начальника полиции. Тот сообразил, что от него требуется, и быстро вышел из своего кабинета.

– Первое – это материальная часть. Я знаю, что вас сильно беспокоило то, что деньги, которые получат ваши сотрудники, они могут… как бы это сказать… – бывший московский опер несколько раз щелкнул пальцами, – очень быстро и не всегда правильно потратить. Чтобы этого не произошло, мы предлагаем следующее: каждый ваш работник получит не наличные, а акции нового предприятия. Он сможет воспользоваться ими разными способами. Можно всю жизнь получать проценты, оставшись на своем месте, здесь, никуда не уезжая. Можно поменять акции на жилье в Москве. Акции и сейчас стоят очень прилично. Даже минимального пакета будет достаточно для приобретения в нашей же московской строительной компании однокомнатной квартиры на территории столицы. А если работников двое, то, естественно, можно выбрать жилье гораздо комфортнее. И еще. Мы гарантируем всем желающим оплату обучения их детей в любых вузах Москвы.

Герман Борисович встал, демонстрируя, что он выполнил обещание закончить разговор быстро, и, протянув руку для прощания, добавил:

– Это если коротко. Детали оставим для бездельников?юристов, – он с усмешкой посмотрел на Сергея. – Все это, естественно, распространяется и на вас, если вы захотите переехать в столицу. Хорошая квартира, оплата обучения вашей дочери. И еще, Анастасия Владимировна, – мужчина задержал руку председателя в своей, – я тоже отец, у меня две дочери. Поэтому понимаю, как трудно их воспитывать, – он глубоко вздохнул и изобразил на лице приятную мягкую улыбку. – Мы с вами из другого времени. Из хорошего прошлого времени. Но сейчас все изменилось. Мир ускорился. У молодых абсолютно другие интересы и нам их понять невозможно. Им здесь, в этом медвежьем углу, неинтересно. Потому что нет перспективы. Вот они и бесятся. Это естественно. Думаю, после переезда в Москву ваша дочь успокоится и найдет себя. Да и нам к старости надо держаться поближе к хорошей медицине, – он отпустил ее руку и вежливо поклонился. – Не смею больше вас задерживать.

Анастасия Владимировна, ничего не ответив, вышла из кабинета. В коридоре перекинулась парой слов с Василием и, так ничего не узнав здесь про дочь, поехала обратно в деревню.

*****

Начальник полиции вернулся в кабинет.

– Василий Вениаминович, – обратился к нему Герман, – очень бы ты нам удружил, если бы разыскал эту девицу – ее дочь. Мы бы в долгу не остались. Баба эта уже почти созрела на продажу колхоза. Да и тебе в этой дыре сидеть, наверное, уже надоело. Поможешь нам – предложим что-нибудь поинтереснее.

Еще год назад Вася бы пинками вышиб наглых москвичей из своего кабинета за такую фамильярность. Но недавно в его жизни кое-что изменилось: он влюбился. Молоденькая девушка так быстро вскружила ему голову, что он не заметил, как полностью потерял контроль над происходящим. В небольшом городке Василий, почти не скрываясь, встречался с ней в купленной для этих целей квартире. Дарил дорогие подарки. То есть потерял всю свою врожденную осторожность.

И все бы нечего, но своей удачной карьерой он был обязан жене, папа которой когда-то возглавлял местный горком КПСС, а теперь являлся теневым хозяином всего края.