Что курил автор

А навстречу ему неторопливо ехали два почтенных дворянина. Первый, средних лет, одетый в кафтан чиновника и вооружённый двумя пистолетами, ковылял на кобыле, а второй, в костюме пажа, красовался на осле. Де Канат едва успел осадить свою лошадь, и та, прыснув от удовольствия, захотела сбросить всадника на землю. Однако виконт, обученный верховой езде самим конём короля Франции, удержался в седле и чихнул.

– Позвольте спросить, сударь, – начал беседу тот, кто на кобыле. – Куда это вы мчитесь в такое неспокойное время с такой немыслимой скоростью?

– Меня зовут виконт де Канат! Я скачу в замок герцога Буржуйского по поручению его величества короля Франции! А кто вы такой и что делаете в этом лесу?

– Позвольте представиться – граф Бромс де Монстрант, можно просто Бромс. А это, – он указал на своего пажа. – Доктор Фрейд. Он скрывается от правосудия под псевдонимом. Мы направляемся на материк кратчайшей дорогой. Вы такой измученный и горячий, позвольте доктору осмотреть ваше ухо, горло и нос?

Думая, что граф и его спутник настроены миролюбиво, виконт спрыгнул с лошади и вынул из седла редиску.

– Пожалуй, вы правы, Бромс, надо сделать привал. Пусть доктор осмотрит мою лошадь. Похоже, она подхватила конъюнктивит.

С этими словами де Канат откусил от редиски и протянул Бромсу:

– Угощайтесь, сударь! Мой учитель, капитан королевских грызунов Анри де Путат, говорил так: «Тот, кто поделится последним, никогда не будет крысятничать».

– А, по-моему, так говорили ещё дервиши древней Месопотамии, – заметил доктор Фрейд.

Но его никто не слушал. Бромс, откусив от редиски второй раз, вежливо поинтересовался:

– А не скажете ли вы, виконт, что за поручение доверил вам король?

– Конечно, скажу. Мне необходимо донести до герцога Буржуйского следующую фразу: «Анна предала вас». После чего выхватить шпагу и проткнуть герцога столько раз, сколько раз Анна изменила ему.

– Но у вас даже шпаги-то нет, – усмехнулся доктор Фрейд.

Но его никто не слушал. Бромс, скрестив брови домиком, выразил неподдельное удивление:

– Виконт, скажите, а кто такая Анна и как она предала герцога Буржуйского?

– Анна де Вальвация, графиня де Сант, любовница короля Франции! Неужели вы о ней ничего не слыхали?

– Нет! – покачал головой Бромс.

– А я слыхал, – заметил доктор Фрейд, но, поскольку его никто не слушал, то и смысла передавать суть его реплик тоже нет.

– Ну так вот, Анна предала герцога, изменив ему с королём. Неужели непонятно?

– А, извините, а как же граф де Сант?

– А граф де Сант пронюхал про это! Всё очень просто!

– И что же сделал граф?

– Странный вы малый, Бромс, ничего не знаете, хотя с виду – коренной француз. Вы не поверите, но граф де Сант следил за королём, поскольку был английским шпионом, а нанял его лорд Манчестер. Англичане в заговоре с поляками против нашего короля, они хотят подменить его шутом, не зная, что он давно уже подменён! Ха-ха-ха!

Виконт де Канат позволил себе рассмеяться в такой драматический для короны Франции момент. Но это нисколько не смутило Бромса. А доктор Фрейд, находясь под лошадью виконта де Каната, кокетливо облизывался, и лишь верхний рыжий ус подёргивался в такт колыхания его упругой груди.

– Граф де Сант выслал гонца к лорду Манчестеру, – добавил де Канат.

– Но гонец не добрался до своей цели? – предположил Бромс.

– Верно! Ему перерезали кое-что в одном из постоялых дворов. Это сделал мэтр Николя Брадор всего за каких-то пятьдесят золотых экю и мешок гнилой картошки.

– Что же сделал лорд Манчестер?

– Не долго думая, он объявил войну Франции! – лицо виконта стало печальным. – Лорд Манчестер подозревал, что дело не ладно, а когда гонец графа не явился к нему в назначенный час, лорд велел кораблям англичан наехать на четыре французских крепости: Ля Ваш, Ля Мыш, Ля Кыш и Ля Бульон.

– Краем правого уха я слышал, что Ля Бульон выстоял, – заметил Бромс.

– Сударь, у вас ложная информация. К сожалению, все четыре города пали под натиском похотливых англичан. А после того, как враг занял Мордо, Сен-Жульен и Хрюман, дорога на чёртов Париж оказалась открытой!

– Вот это да! – лицо Бромса тоже стало печальным. – Но кто же спас чёртов Париж и короля?

– Их спас маркиз де Мяург. Он – единственный друг короля, который не потерял голову в то время, когда балерины предавали своего возлюбленного пачками, а в ряды мушкетёров затесалась кисейная барышня!

– И что же сделал маркиз де Мяург?

– Ночью он прокрался в спальню королевы, выкурил её пояс верности и надругался над её прекрасным телом!

– Вот это да! – лицо Бромса просветлело. – И долго он ругался?

– Несколько часов! Маркиз проявил всю свою доблесть и отвагу! – лицо виконта тоже просветлело. – Потому что королеву Луизу Валлийскую, супругу короля, королева-мать Екатерина Бретонская давно подменила на каталонскую шпионку Хуаниту Гомес.

– И после этого каталонская армия пришла на помощь французской?

– Да нет же! Хуанита попросила короля не посылать маркиза де Мяурга на передовую! В результате чего атакующий корпус французских крыс возглавил храбрый и бесстрашный Анри де Путат!

– Но вы только что сказали, что де Мяург был доблестным и отважным подданным его Величества!

– Разумеется, только не того величества! – расхохотался де Канат. – Де Мяург ещё при жизни продался английскому королю Эдуарду Анютины Глазки!

– Неужели де Мяурга убили?! – встревожился Бромс.

– Нет, он в Бастилии. Но это хуже смерти, – подчеркнул виконт.

– А откуда у короля Англии такое идиотское прозвище?

– Любопытный вы малый, Бромс! Неужели не очевидно, что Анна де Вальвация, графиня де Сант, любовница короля Франции, была внебрачной дочерью короля Эдуарда и монахини ордена Святой Генриетты сестры Беатрис?

– И действительно, как я раньше не догадался… – Бромс призадумался. – Итак, храбрый Анри де Путат остановил английские войска?

– Он закрыл дорогу на чёртов Париж своим телом и геройски погиб. Зато лорд Манчестер был пленён, обесчещен и доставлен в Лувр под присмотром шевалье Д’Уремара.

– Значит, этот гнусный английский прихвостень и рассказал про подлость герцога де Мяурга?

Виконт де Канат чванливо кивнул:

– Как только на лорда Манчестера надели чухонский воротник и китайскую рубаху, он ещё сдюжил. Но когда его обули в босоножки маркизы де Строфик, он не выдержал таких нечеловеческих страданий и сразу же раскололся. После чего всех предателей переловили, обесчестили и посадили в Бастилию, а Николя Брадора трижды четвертовали на площади Милосердия в Сен-Амьене.