Что курил автор

Что курил автор
Игорь Менщиков

Пособие по написанию крутого бестселлера.

Начинающий писатель Сергей Алхутов приходит в крутое издательство "Инжир-пресс", где знакомиться с коварной и строптивой редакторшей Натальей Лебедевой. Они заключают умопомрачительное пари, цель которого – издание самого крутого бестселлера всех времён и народов. На пути к цели героям предстоит исколесить полмира и прочитать тонну неудачных рукописей. Зато персонажи этих рукописей – дотошный мистер Бромс и трусливый доктор Фрейд – всласть повеселят читателя, перекочёвывая из жанра в жанр. Пародии на детектив, любовный роман, фэнтези, хоррор, детскую сказку, фантастику, авантюрный роман сведут с ума Наталью и помогут Сергею выиграть пари. Или наоборот.

Игорь Менщиков

Что курил автор

Глава 1,

В которой писатель Сергей Алхутов медленно садится за крутой бестселлер, редактор Наталья Лебедева подозревает, чем ей это грозит, а читатель насквозь проникается идеей стать либо первым, либо вторым.

Вот и настало время снова взять в руки перо с позолоченным колпачком и нежно вонзить его в обнажённое тело чистого листа бумаги. За окном красная жара, на носу новый гот, а в душе – такая благодать, что трудно удержаться от сотворения чего-нибудь гениальненького. Ведь как говорил изобретатель кириллицы Мефодий: «Что написано на лбу – не вылетит в трубу».

Вообще, любая путная книга пишется одним из двух возможных способов. Первый прост: посадить фабулу, распустить сюжетные ветви, прополоть характеры персонажей и назначить себе гонорар. Соловьиная доля книг создана именно так. Второй же способ ещё проще: схватить за уши первую попавшуюся идею и начать писать, не зная, о чём будет книга и сколько придётся заплатить за её издание. При таком подходе книжные персонажи отбирают у автора право на проживание своей судьбы примерно в начале пятой главы, а затем жалуются в интервью: «Наш автор совсем обнаглел: он считает, что может думать вместо нас!»

Прочие способы создания книг представляют собой помесь вышеупомянутых двух. Понимая это, многие авторы битый век разрабатывают третий способ – с целью отличиться от остальных, с целью открыть новое направление в искусстве, с целью получить покетбукеровскую премию. Понимая это, автор сего произведения решил придумать четвёртый способ написания книг, минуя третий, и для начала, дабы вы не заскучали, он предлагает перейти к чтению второй главы, в которой начнётся полная эпических коллизий человеческая драма. А первая глава пишется для тех, кто хочет получить полезные советы по созданию крутых бестселлеров и продать их подороже. И ради всеобщего блага эта глава переносится в самый конец книги и отныне будет торчать там.

Однако вам стоит задуматься, как же крутые бестселлеры пишутся на самом деле. Покажем это на ненаглядном примере.

Главным героем нашего шедевра будет обыкновенный начинающий писатель. Такой же, как мы с вами: бесславно прогулявший детский сад, получивший золотой пендаль из школы и окончивший в кабаке три первых семестра литинститута. Этот писатель глядит на церемонию вручения Нобелевской премии по литературе смутным взором Бориса Пастернака. Этот человек читает в метро о божественной любви Маркеса, Борхеса и Кортасара, а вовсе не о зловещих похождениях няни-терминатора. Более того, он знает разницу между спорыньёй и полыньёй, лапидарностью и латентностью, санскритом и доломитом, Дэвидом Линчем и судом Линча. И этот славный отрок по имени Сергей и по фамилии Алхутов, возрастом почти тридцати трёх лет от рождества Христова, однажды раз и навсегда решил: «Я достоин того, чтобы встать на полку с такими великими умами, как Пушкин, Белинский, Чуковский и Чапаев! Я создам великое произведение, которое было бы не стыдно написать таким великим перьям, как Лев Толстой, Михаэль Шумахер, Агния Барто и Эдди Мерфи! И я сделаю это, показав всем своим завистникам анютины глазки, медвежьи ушки, язык без костей и Кузькину мать!»

Подумав так, Сергей Алхутов крепко уснул, ещё не зная, что на утро проснётся с кем-то другим. К великому сожалению, он даже не догадывался, какую коварную, жирную, изысканную и ретивую свинью готовилась подбросить в его белоснежную постель прохиндейка-судьба.

И свинья эта скоро явится к нему – в образе длинноволосой, обаятельной, умной и коварной незнакомки по имени Главный Редактор Наталья Лебедева.

Глава 2,

В которой неповторимый мистер Бромс изобличает кровожадного убийцу, любвеобильный доктор Фрейд едва не лишается разума, а читатель находит первые параллели со знаменитыми персонажами.

Скрипучая дверь гостиной, окрашенной в иссиня-чёрные цвета ещё на заре XVIII века кистью прованского скульптора-мариниста Чезаре Блондини, медленно отворилась. Экономка, повар и камердинер в одном флаконе, миссис Коттон ввалилась внутрь и произнесла голосом любимой двери:

– Мистер Бромс! К вам доктор Фрейд. Он вернулся от любовницы и весь пропах потом!

Мистер Бромс, кокетливый серьёзный мужчина с пронырливым профилем, вскинул брови и, слегка сощурившись, ответил:

– Спасибо, миссис Коттон! Принесите, пожалуйста, нам ланч, мы с доктором основательно проголодались.

Миссис Коттон, кряхтя и шипя, спустилась в подвал, где и потонули непередаваемые звуки её исконно швейцарской речи. А доктор Фрейд уже впорхнул в просторную комнату, уставленную книгами и усыпанную уликами сотен побывавших в ней гостей – от чумазых венских оборванцев до обрюзгших инфантов королевского двора.

Мистер Бромс прекратил растирать бертолетову соль на виолончельном грифе и сунул в рот камертон.

– Дорогой Бромс! Вы, как всегда, при деле! – распахнул свои объятия вошедший.

– А вы, дорогой доктор, как всегда наставляете рога шефу полиции. Но, право, я вас не виню – будь на вашем месте человек, более преданный своему телу, нежели я своему делу, он бы тоже не устоял перед чертовски деликатным обаянием юной миссис Розенблюм.

Доктор Фрейд позеленел от удивления и схватился за свою трость с набалдашником в виде красного полумесяца.

– Чёрт возьми, Бромс! Вы, конечно, тёртый фрукт, но даже я не понимаю – как вы догадались?!

– Элементарно, мой милый друг! – мистер Бромс вытащил из правого кармана портативные очки-хамелеоны и прицепил их к носу. – Пока вы не сняли свою шляпу, я расскажу, а чтобы зрителям не было скучно, добавлю, что сегодня вам предстоит вляпаться в сногсшибательную историю, в которой замешаны кровавые тайны, сексуальные интриги, ядовитые стрелы, лучшие оперные красотки и великосветские мужланы.

Доктор Фрейд поднёс левую руку к своей фиолетовой шляпе, глядя закадычному другу промеж глаз.

– Наблюдательность – мать греха! – мистер Бромс вздёрнул кверху орлиный нос. – Ваша шляпа, уважаемый коллега, обычно перекошена на правый бок, оттеняя шрам над бровью, полученный вами в неравной схватке с бенгальским тигром пятнадцать лет назад, когда вы служили полковым писарем в батальоне зачистки на Ямайке. Сегодня же ваша шляпа перекошена на левый бок, что говорит о том, что вы спешно покинули предыдущий дом, даже не посмотревшись в зеркало. Но такой случай произошёл с вами лишь однажды: вы были оглушены вашей собственной тростью в доме профессора Пентхауза после того, как выпустили в его жену все шесть патронов из украденного у меня накануне револьвера. А затем вы были вынесены Пентхаузом на улицу и сброшены в Дунай с моста кронпринца Рудольфа.

Мистер Бромс деловито пощёлкал пальцами перед застывшим в камне лицом доктора Фрейда.

– Итак, вы сегодня смотрелись в зеркало, и, тем не менее, ваша шляпа находится чёрт знает где. Это может значить только одно: вам больше нет дела до шрама над вашей бровью!

Из подвала донеслись вялые аплодисменты миссис Коттон, отчего у мистера Бромса сразу же встрепенулась холка. Доктор Фрейд едва не свалился в обморок прямо на пороге собственной гостиной.

– Как вам известно, мой достопочтенный друг, я – тонкий знаток женской психологии, и прекрасно осведомлён о том, что только эффективная женщина способна отбить у мужчины охоту прятать свои шрамы под полями любимой шляпы. Но что это за женщина?! – мистер Бромс поднял вверх указательный палец в форме вопросительного знака.

– Д-д-д-да?! – то ли вымолвил, то ли подумал, то ли спросил, то ли воскликнул доктор Фрейд.

– Я знаю только трёх эффективных женщин в нашем городе, а вы, мой любезный Фрейд – ни одной! – мистер Бромс, наконец, уронил свои очки и жадно втоптал их в пол. – А всё потому, любезный, что вы заглядываетесь на женщин, а я позволяю им заглядываться на себя. Но сегодня вы не могли быть ни с одной из этих трёх: миссис Юнг с мужем гостит у сэра Дермантина, мисс Адлер попала под дилижанс, и завтра у неё – свадьба с кучером, а миссис Коттон – ваша двоюродная тёща и весь день читала Коран у себя в подвале.

Доктор Фрейд громко икнул, а затем тихо кивнул.

– А это значит, мой друг, что вы были с юной миссис Розенблюм! Пусть ей так же далеко до звания эффективной женщины, как мне – до бескозырки шефа полиции, но только я и он знаем о шраме на его левой груди, который он тщательно скрывает от всех!

Доктор Фрейд устал слушать мистера Бромса и с треском бросил свою трость на пол, а затем с ещё большим грохотом завалился на него сам.

– Но это ещё не всё, дорогой друг! У вас на щеке – отпечаток губной помады марки «Тефлон», которой пользуется шеф полиции вместо мела для нанесения контура трупа на асфальт. А, поскольку в зеркало вы всё же смотрелись, то не стёрли отпечаток лишь по одной причине – вы слишком сильно влюблены в помаду Розенблюм! Но и это ещё не всё… Количество засосов на вашей шее кратно семи!

– Мистер Бромс! – любезно перебил доктор Фрейд. – Вы превосходный сыщик, великолепный спорщик и талантливый пройдоха. Более того, вы мой друг ещё с тех давних лет, когда один хромой англичанин решил написать про нас с вами сборник памфлетов. Я ценю вас как отличного сапёра, прекрасного электрика и чуткого любовника миссис Коттон. Я даже готов поверить в ваш удивительный дар ясновиденья, когда вы однажды нашли голову моего мопса в соседском холодильнике. Но я терпеть не могу все ваши хитроумные сложносочинённые объяснения, потому что ни черта… повторяю, ни черта не понимаю в вашей проклятой риторике!

Доктор Фрейд вскочил, как прыщ, налился красным и вспотел. А мистер Бромс неожиданно рассмеялся – а смеялся он всегда неожиданно и очень необычно, как человек, штуки которого не понимает даже он сам.

– Кря-кря-кря-кря-кря! – вот так смеялся мистер Бромс.

И вдруг бутафорская дверь шкафа с нарисованными корешками книг открылась, и перед мужчинами предстала очаровательная Дора Розенблюм собственной персоной.

– Очаровательная Дора Розенблюм! – нарочито громко и бесцеремонно представил мистер Бромс.

От неожиданности доктор Фрейд проглотил свои усы.

– Здравствуй, мой милый гинеколог! – ангельским сопрано пропела Дора. – Мистер Бромс, как всегда, делает вид, что загадка сложна, хотя, на самом деле, разгадка проста. Мой муж Ганс постоянно покупается на эти розыгрыши! Но вы, доктор, вы такой юркий! Как вы до сих пор не привыкли к похабным шуточкам вашего достопочтенного друга?

– Дора, простите, но что вы делали в этом шкафу?! – доктор Фрейд смачно приложился к розовой перчатке, натянутой на руку супруги Розенблюм.

– Мой ласковый и нежный Фрейд! Уж поверьте мне! Находясь в шкафу мистера Бромса, я не теряла времени даром! – и Дора заливисто рассмеялась.

И вдруг через открытое окно прямо в гостиную влетел какой-то предмет. Не успел доктор Фрейд отлепить губы от пропитанной эстрагоном перчатки Доры, как неопознанный убийственный объект вонзился прямо в её сердце. И миссис Розенблюм, томно сказав «Ах, умираю!», завалилась на вавилонский ковёр словно подкошенная.

– Господи Иисусе! – воскликнул доктор Фрейд.