Божественная трагедия

– Мадмуазель, мы проезжаем Руан, столицу Шампани. Не желаете ли Dom Perignon? Сухое игристое, с волшебными пузырьками, от которых мозг становится воздушным.

– Мне больше нравится нормальное агрегатное состояние мозга. А шампанское я предпочитаю пить где мне захочется. И с кем мне захочется.

– Ну, вчера вы были не против моей компании, – игриво обиделся Умник.

– А сегодня против, – отрезала Марлен. – Пузырики очень щекотят нос.

– Скажите, ваши друзья не упоминали Трир? – проглотив атаку, продолжил Умник.

Рачовски заметил, легкое замешательство Марлен.

«Они не просто упоминали, они туда собирались ехать», – решил Энди.

Значит, вероятность, что карту засветили случайно – крайне мала. Значит, в Трире их ждет сюрприз. Интересно, кого они призвали на помощь? Пресловутую Русскую мафию? Впрочем нет, вряд ли у него есть в этой среде связи. А Макс крайне самоуверенный тип. Хочет все провернуть в одиночку. При грамотной засаде теоретически все возможно. Нужно как следует охранять Марлен. Именно из-за нее они засветились. Хотят отбить. Ну что же пусть попробуют. Можно даже подыграть ему, будто они ничего не подозревают. Пусть даже оглушит парочку ребят. Ничего, у них черепа крепкие. До убийства дело не дойдет. Иначе им потом будет шагу по Европе не сделать. Рачовски полностью погрузился в обдумывание плана, не обращая внимания, как коряво и безуспешно Гетц пытается выудить из Марлен хоть что-то.

Он открыл ноутбук. Замечательную программу, все-таки, ему сделали. Как в google street view он мог ходить по улицам почти любого города, осматривать окрестности, Но, в отличие от оригинальной программы google, в соседнем окошке он мог видеть вид от реальных камер наблюдения. Не со всех, но со многих, к которым информационная группа смогла подключиться. Подключались, обычно, к камерам на частных домах. Их сети наиболее слабо защищены. Вполне достаточно. Но ни Макса, ни хлюпика камеры не показывали. Правда, Энди и не рассчитывал их увидеть. Ему было важно другое. Он просматривал все закоулки, все проезды. Где припаркованы машины, все узкие места. Прямо на карте он расставлял людей, моделировал возможные ситуации. Гетц сказал, что они, скорее всего, ищут в Базилике. Как понял Рачовски из его рассказа, изрядно сдобренного ругательствами и досадой на самого себя, Гетц там раньше все облазил. Но ничего не нашел. И все-таки, этот искатель сокровищ, с которым Рачовски ранее не доводилось работать, дал важную информацию для подготовки операции. С задней части Базилики имелся вход в подвал. Наверняка поиски ведутся там.

Перед Базиликой открытая площадь с автомобильным движением. С другой стороны парк. Это плохо. Очень плохо. Макс явно не будет устраивать засаду на открытом пространстве. Зато сбежать по площади очень легко. Ну ладно, в конце концов подопечных двое, вернее полтора. А в его команде восемь. До пункта назначения оставалось минут 15.

– Мадмуазель Марлен, – обратился Энди к латышке, подражая немцу. – Не соблаговолите ли вы протянуть мне свои ручки, я хочу, чтобы вы примерили вот эти замечательные украшения, – и он помахал пластиковыми стяжками-наручниками.

– Я всегда подозревала тебя в подобных наклонностях, – невозмутимо ответила Марлен. – Насилие над беззащитными женщинами свойственно такому типу личности. Но признайся, – томно прошептала она, протянув ему обе руки и подавшись вперед, – ты ведь хочешь, чтобы и я тебя приковала?

Рачовски дернулся, почувствовав жар от ее близкого тела. Он схватил одну ее руку и приковал к ручки двери. При этом ему пришлось перегнуться через нее. Она пахла нежностью. От этой близости его нутро забурлило, в глазах потемнело. Разогнувшись, он посмотрел на Марлен. Ее глаза сверкали огнем ненависти. Очень красиво. Энди мысленно потянулся за телефоном, чтобы сфотографировать и выложить в Instagram.

Припарковались около Базилики. До входа было метров пятьдесят по площади. Субарбаны нелепо смотрелись на маленькой улочке с крохотными домами. Прохожие морщились, глядя на черных мастадонтов.

План был прост. Двое, он и надежный Волтентен, у каравана машин, охранять прикованную Марлен. Двое у входа в подземелье. Трое вместе с Гетцем спускаются вниз. Сам Энди остался рядом с Марлен. Руководить операцией, как он объяснил немцу. На самом деле, он ожидал решающей схватки рядом с Максом здесь, около автомобилей. На открытом пространстве маленькой площади Максу против трех подготовленных агентов не совладать. А Гетц пусть идет вниз, там его ждет сюрприз. Почти наверняка получит по голове. Профилактический массаж лица ему не помешает. Этот надменный и самоуверенный немец его раздражал все больше. По его вине, они потеряли кучу времени в Петербурге, и в Париже. Сам ничего найти не может. И в результате приходится зачищать его ошибки и обслуживать его некомпетентность. И пусть Макс захлебнется в адреналине первого успеха. В шахматах это, называется, гамбит, кажется.

Шаг 9. В тенетах численного преимущества

Рачовски наблюдал за тем, как его люди спускались в подвал Базилики на экране лэптопа. К одежде каждого были прикреплены камеры, и Энди видел картинку со всех четырех камер. Кладка тонкого кирпича опускалась вглубь земли. Наконец, винтовая лестница закончилась и группа вышла в низкие коридоры со множеством арок. Опоры Базилики простояли почти две тысячи лет и, несмотря на войны на поверхности, готовы были выдержать еще не одну эпоху.

– Свет вырубаем, – коротко отдал приказ Энди.

В темноте было не видно почти ничего, но одна камера дернулась. Где-то в глубине подвала задрожал свет. Группа тихо двинулась в ту сторону. На всех четырех экранах проявился небольшой зал (если подвальное помещение вообще можно было назвать залом). В центре стоял ящик с айфоном и минипроектором, который проецировал на стену картину. Энди узнал – это были ворота из Пергамского музея. У стены, на которую бил луч, увлеченно копошился хлюпик. Он уже расковырял кирпичи и пытался вытащить что-то. Фонари резко включились.

– Так-так, – сладким голосом произнес Гетц. – Бартоломью. Как славно, что мы тебя снова нашли. А ты нашел то, что мы, по твоему совету, искали в Париже. Хлюпик как-то скукожился, и даже, Энди показалось, затрясся.

– А что, в Париже не нашли? – наивно произнес Бартоломью.

– Ценю твое чувство юмора, но ты же сам знаешь ответ на этот вопрос. Никаких амулетов на линии розы нет. А вот в Трире я искал тоже.

– И тут не нашел? – также наивно спросил маленький человечек. – Это же несложно.

– Я нашел, – нагловато сказал Гетц. – И сейчас возьму это. Главное результат. Кстати, где твой дружок. Не советую ему заниматься глупостями, нас численное преимущество.

Хлюпик, поняв, что застигнут врасплох, протянул какую-то древнюю тряпицу Умнику. Тот шагнул вперед, и вдруг, неестественно забарахтался, будто в паутине. В эту же секунду изображение на всех экранах запрыгало, завертелось, заерзало. Послышались удары. Камеры одна за другой оказались на уровне пола. Все произошло молниеносно. Когда вертушка изображений успокоилась, Рачовски увидел картинку с одной из камер. Русский и карлик оказались верх ногами, но стояли, почему-то на полу. Зато его люди и немец, странно подергивались и их ноги болтались в воздухе на полом. Энди понял, что этот раунд проигран.

Шаг 10. Пионеры новой истории

Когда Барт попросил воды для того, чтобы вытащить кирпичи из кладки, Макс составил план. Нехитрый и простой. Он был уверен, что их найдут. Подключатся к системе безопасности, и через систему распознавания лиц вычислят рано или поздно. Нужно было действовать на опережение. Он нашел строительный магазин, купил рыболовную сеть, трос, селитру в маленьких пакетиках, бутылки с водой, местных газет, скотч, электрические стяжки. Вернувшись в подвал, он растянул сетку на потолке подвала. Закрепил толстый трос на блоках. И теперь, дернув за трос он мог набросить сеть на непрошенных, вернее заманенных, гостей. После, он смастерил дымовые шашки, напоминавшие свернутые в тугой рулон кучу газет.

Заманить их в Трир было легче легкого, достаточно расплатиться карточкой Барта, причем желательно поближе к Базилике. Сами приедут. Из Парижа часа три плюс полчаса на сборы. Но вначале надо найти то, за чем сюда приезжали.

Барт плеснул водой на верхний вертикально стоящий кирпич в самой середине верхнего свода арки и стал неистово ковырять ногтями окаменевший известковый раствор. Макс не спеша вытащил из сумки отвертку, легонько отодвинул Барта. Через минут пятнадцать старый кирпич стал поддаваться. Плоский щербатый как губка, был с осторожностью вытащен. Арка не обвалилась. Ничего особенного, обычный двухтысячелетний кирпич. Но Макс почувствовал, как слабое излучение. Даже не излучение, а энергию. Но еще сильнее, энергия шла от щели, из которого он был вынут. Тайник там. Точно.

Только вытащив пять кирпичей по бокам, Макс смог просунуть руку. Древняя пустота обняла пальцы сырым холодом. За кирпичной кладкой, действительно, находилась небольшая камера, тайник, который, вероятно, был замурован почти две тысячи лет назад.

Пальцы коснулись чего-то, чего-то не каменного. Металла. Холодного, шершавого, липкого. Пальцами сдвинуть металл не удалось. Максу пришлось долбить удочкой, которую он также купил вместе с сетью для отвода глаз. Наконец, он смог вытащить из щели тяжелый свинцовый куб, покрытый патиной.

– Это точно, спрятано здесь еще при римлянах, – затараторил Барт. – Они все делали из свинца, и посуду, и украшения. Поэтому и выродились, – хохотнул он, но за этим хохотком чувствовалось возбуждение от находки.

– Ощущаешь как фонит, даже сквозь свинец, – спросил Макс. – Горячо аж.

Макс вбил отвертку в узкую, едва заметную щель в шкатулке. Барт поежился и протягавать руки не стал. А Макс достал почти сгнившую тряпочку, в которую был завернут амулет. Вернее камешки почти черного необработанного камня на обветшалой нитке, в виде сетки.

– И вот это стоит состояние? – Макс не переставал удивляться.

– Это вообще бесценно, – прошептал Барт.

Макса всего передернуло, будто он вколол себе адреналин. Ощущение могущества влилось в его руки, плечи, взгляд и мысли. Вены вздулись и он буквально видел, как по ним рывками течет кровь, наполняя бицепсы стальной мощью.

Макс желал схватки, страстно желал. Он вышел на свежий воздух. Вечерело. Это хорошо. Через три часа совсем темно будет. Легче работать. И Макс направился в магазин купить воды и горячих сосисок. Расплатился карточкой. Даже вкус еды теперь казался другим. Будто все чувства обострились. Максу вспомнился человек-паук. Макс любил этот фильм, десятки раз ходил в кино и пересматривал по видео. Как раз тот момент, когда Питера Паркера уже укусили, и он начинает ощущать все иначе. Вкус сосисок был лучше, полнее. Видеть Макс стал как будто даже лучше, в сумерках различал детали одежды прохожих издалека.

Теперь он готов. Агенты приедут на его территорию. И он отобьет Марлен. То, что они приедут с ней Макс не сомневался. Им же нужен будет аргумент для торга. До появления долгожданных гостей оставалось не более получаса. Макс надел очки.

Ангел подключился к камерам на частных домах и магазинах, так что на экране очков у него постоянно сменялись виды с камер около Базилики.

Он спустился вниз к Барту.

– Готов?

– Готов, – голос Барта дрогнул.

– Не дрейфь, я готов в полной мере.

Шаг 11. Битва при Трире

Рачовски, глядя на изображения с камер, крутил в голове дальнейший план. Потеря сразу трех своих людей (Гетца он своим не считал), была предсказуемой. У него трое агентов, противник на кураже, но кажется, верит в свою всесильность. Это должно помочь. Если, конечно, он не затеет переговоры. Может начать торговаться об обмене. Хорошо бы. Рачовски с удовольствием отдал бы Марлен взамен на камешки.

Тем временем, экраны изменили горизонт, вероятно, тела спустили. Дальше на одной из камер появилось лицо русского крупным планом, внимательно смотрящего прямо в камеру. Затем в течение минуты на экранах одним за одним появились предупреждения, что сигнал к камер более недоступен. Энди захлопнул лэптоп.

– Как только они выйдут из дверей, наставьте стволы. Он должен понять, что проиграл, – отдал приказ стоящим у дверей Базилики.

– Стрелять?

– Только по ногам. Волтентен, ты меня понял? Быть рядом и не путать ноги и голову!