Иллюзия вторая. Перелом

– Я догадался. Но я не понял.

Акула молча кивнула своей большой серой головой, соглашаясь с моей трактовкой понимания.

– Я догадался. Но я не понял, – задумчиво повторил я, – и каждый за своей белой дверью получил своё собственное осознание, может быть, даже совсем непохожее на моё?

– Каждый, – кивнул Артак.

– А может быть и похожее.

– Может быть, – кивнула Агафья Тихоновна, – вариантов-то бесконечность.

– Но ведь это значит что и опыт у нас общий. Это значит – знания одинаковы. Тогда и цели одни, ибо опыт определяет возможности!

– Да, да, да. Знание – оно вообще одно.

– Но я подумал что эти двери – двери выбора поступков, а не целых жизней.

– И поступков тоже… Если изменить масштаб. Поступки определяют жизнь, а жизнь определяет бессмертие, – Артак сидел на зеркальном полу и с улыбкой смотрел на мою растерянную физиономию, – да, да, схема одна и та же – выбор жизней, выбор поступков в ней, выбор решений каждого поступка, выбор реакций на каждое решение, выбор последствий за каждую реакцию – всё это имеет ровно столько же вариантов, сколько было, есть и будет белых дверей.

– Бесконечность?

– Или ноль!

– Ноль???

– Конечно, – дракон демонстративно зевнул, – когда у тебя бесконечное количество вариантов – что в мыслях, что в действиях, что в жизнях, можешь считать что этих вариантов ноль. Всё, абсолютно всё, придется прожить и испытать. Всё без исключения. Так сколько тогда получается вариантов?

– Один!

– Почему?

– Один вариант – всё и сразу.

– Ну что ж, – Артак склонил набок голову, – ну что ж, может быть и так. Но наличие даже одного варианта – это всегда выбор, ты не находишь?

Я только нахмурился, размышляя, однако, спустя некоторое время, моё лицо разгладилось и посветлело, а мысленные тучи разошлись, и слова – чисто вымытые в летящем грозовом облаке шквальных мыслей сами соскочили с языка:

– Я понял! Без вариантов. Ноль. Большой, жирный, круглый ноль без конца и без края.

– Именно так, – устало подтвердил Артак и лениво подтащил ко мне пустой и вывернутый наизнанку мешок с любовью, – получите. Вы обрели Форму, и если я не ошибаюсь, ваша Форма соответствует человеческому облику. Значит – это именно ваш мешок. И именно вам его и наполнять. Если вы, конечно, хотите этого и что немаловажно – планируете двигаться дальше…

Конечно же, я хотел. И планировал. Собирался. Жаждал.

Но, молча придвинув к себе холщовую ткань, я застыл в неподвижности, не зная что с ней делать дальше.

– Ну же, ну… – Агафья Тихоновна, улыбаясь, подсказывала мне, – вы же видите, мешок вывернут, значит надо привести его в правильный вид, – она помогла мне с этой простой задачей и затянула небольшую веревочку на горловине мешка.

– А где я возьму любовь? Чем я его наполню?

– Везде! Она везде! – Артак рассматривал свои когти, но вдруг раскинул лапы широко в стороны, словно демонстрируя ширь самого пространства и глубину пустоты, – она воистину везде! И вам её собирать. Кстати, тара для этого у вас уже есть, – он кивнул на мешок в моих руках.

– Но как? Как собирать любовь?

– И тут нет ничего сложного. Собирайте, как собирали бы ароматную и спелую клубнику под тёплым весенним солнцем. Собирайте неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением. Собирайте упруго, мягко, по кошачьи спрятав когти в подушечки. Собирайте с ясными мыслями, собирайте отсюда и до самого горизонта, собирайте дальше него. Только внимательно выбирайте ягоды. Берите исключительно здоровые, яркие и упругие, только полезные плоды. Не гонитесь за количеством, оно никогда и ничего не определяет. Качество – вот ваша цель! Качество! – Артак повысил голос, как бы настаивая на своём видении, – качество – вот залог успеха любого дела, любого предприятия. Впрочем, как и любого человека. Качество! И всегда помните, что даже одна ягодка с гнильцой – даже лёгкий, бывает что и невидимый глазу налёт плесени на ней с потрясающей легкостью и завидной быстротой испортят содержимое всего мешка. И тогда придется вытряхивать и перебирать.

– Но как увидеть невидимое глазу?

– Сердцем, мой друг, только сердцем. Почувствовать, определить, засомневаться, проверить, ещё раз засомневаться и ещё раз почувствовать. И, в конце концов, лучше – выкинуть и забыть, чем принять и испортить – лучше перестраховаться, чем принять и исказить. Гниль тоже должна дать всходы, но пусть это будет не в вашем мешке. Пусть этот перегной питает чьи-то корни, для этого он и необходим, и в этом его предназначение. Но плоды, – Артак наклонился к моему уху, – плоды должны быть ЧЕСТНЫ, чисты и упруги. Как яркий резиновый мяч из вашего детства! Помните это!

– А что делать с подгнившей любовью? Если не в мешок, то куда?

– Гнилые ягоды оставляйте в земле – только там их перегной сможет дать силу новым всходам. Не тащите их в душу. Не пытайтесь вылечить сами. Предоставьте земле обратить в прах то, что и так уже наполовину им является. Только тогда появится молодая листва. Живая и зеленая. Только тогда появится новая завязь и сможет вырасти новый плод.

– Но ягоду можно и вылечить? Это возможно?

– Это, – Артак склонил голову размышляя, – это возможно, – после небольшой паузы добавил он, – конечно, возможно. В исключительных случаях. Но излеченная гниль, как и отмытая начисто плесень может быть только у мумии, и никак не у человека. И если вы не хотите в неё превратиться – оставьте умирающие ягоды в земле. Тогда следующий, вами же взращённый урожай, порадует вас новыми и чистыми, ярко-зелеными ростками под ослепительно чистым солнцем…

– Да, да, вы, конечно, правы. Но что для этого нужно?

– Время. Всё что для этого нужно – это время. То бишь – энергия. Только она в состоянии преобразить уходящее.

– И Солнце?

Артак прищурился и внимательно посмотрел на меня.

– И Солнце, – медленно повторил он, словно пробуя слово на вкус, – конечно же, Солнце будет чрезвычайно полезным, – он набрал полные лёгкие воздуха и шумно выдохнул прямо мне в лицо, – и Солнце и Ветер. И чередование.

– Чередование чего?

– Дня и ночи, конечно, чего же ещё. Зимы и лета – если брать более крупно. Рождения и смерти – если копнуть ещё глубже. Ну а если уж совсем глобально – чередование жизненных необходимостей, а потом и просто необходимостей…

– Чередование необходимостей? Значит необходимость даже больше чем жизнь?

– Да, Необходимость – это причина возникновения жизни. Ведь если вы родились – значит это было необходимо. Ничто не случается просто так. Всему есть…

– Причина! – я выкрикнул, не дождавшись завершения фразы.

– Причина? – Артак округлил глаза и вскинул брови, – да, вы, конечно, правы. Но вы правы относительно, не абсолютно. Ведь саму причину очень легко попутать со следствием. Никто не знает что было раньше, – он хитро усмехнулся, так как умел он один – одними глазами, и их желтизна брызнула на меня золотым дождём, – причина или следствие. В самой вечности, в единстве всех времён нет разделений – рождённый и тот, кто родил – едины. В вечности – вокруг вас одни лишь современники. Нет ни родителей, ни потомства. А вот необходимость есть. Она остаётся и именно она определяет цели движения и взаимодействия всего со всем, – он засмеялся, – она определяет и направления этих движений. Ну, и конечно же, она и только она определяет спелость клубники, – Артак кивнул на мешок.

– Но как мне найти ягоду? Где это поле?

– Найти хорошую ягоду нелегко, хоть в мире и нет ничего легче и приятнее. Найти её несложно, но многие сломали зубы, пытаясь собрать урожай. Самые плодоносные места на горизонте, – дракон неопределенно махнул головой куда-то вдаль, – но наполнить мешок можно и на пути к нему, – он набрал полные лёгкие тягучего, как расплавленная смола, воздуха и медленно выдохнул поверх моей головы, так что мои волосы затрепетали, – учитесь соприкосновению. Оно откроет вам глаза. Оно научит ваше сердце черпать.

– Соприкосновению чего с чем?

– Соприкосновению вашего тела и ваших чувств со всем, что встретится вам по пути, со всем, что вы увидите в дороге. Для этого вы и получили Чувственные Опоры. Соприкасайтесь с горем и с радостью, с болью и наслаждением, со страхом и смелостью, с отвагой и безрассудством, с ярко освещенными полянами и темным непролазным буреломом, соприкасайтесь с жаждой и желаниями, с привязанностями и обладанием, с удовольствием и удовлетворением, соприкасайтесь с разочарованием, с примирением, с ненавистью, с разрушением, опять с болью, опять с наслаждением, да мало ли с чем! С чем угодно! Во всем есть любовь! Она – основа всего. Она – фундамент. Она – цель, но она же и средство. Она – и лекарство и яд. Она, только она одна. Везде, всюду, во всём.

– И как мне её собирать? Чем собирают любовь?