Останавливаюсь на полпути, меняю курс в бытовку, вылавливаю там Клювкина – парня
моего призыва, который неофициально ответственный за мини-кладовую и хранит там
всю контрабанду, еду, посылки старшего призыва и всех нац.меньшинств.
За это его бьют чуть меньше, но дёргают постоянно и пытаются уличить в кражах, вечно
сажают на долги. Словом, парень тоже втухает.
Клювкин закрывает кладовую с заёбаным видом.
–Клювик.
–Тебе чего?-вздыхает он, видя меня.-Тканей для пошив нету. То, что прапор выдал, все
сожрали моментально.
–Клювик, да по хрену мне твои ткани.
Показываю ему сникерсы.
–Приглашаю вас, сударь, предаться чревоугодию.-улыбаюсь.
Клювкин, что за всю службу только и слышал, что он должен кому-то что-то, моментально
оживился.
Вместе в бытовке едим батончики, наверно самые вкусные в нашей жизни.
Говорим о ерунде, не касающейся службы. Просто кайфуем от тишины, сладости и
спокойной компанией друг друга, шутим.
Просто десять минут полного кайфа.
Слышу шаги в коридоре. Выглядываю. Сгорбившись, пиздует в туалет Котлованов.
Нормально. Можно спокойно доедать.
Доели, взглядом поблагодарили друг друга за приятное спокойное общение, что редкость
в этом месте.
В бытовку заходит Тимофеев с грудой кителей в руках. На гражданке он был наркоманом, что отразилось на его глазах, которые хронически притупленные, будто ему скучно жить.
Деловито, не глядя на меня, раскладывает их, достает игольницу, нитки, принимается
подшивать первый китель.
–Хуя ты, швейные войска.-говорю.
Тот не реагирует и спокойно подшивает.
–Нормально так, каждую ночь этим уродам подшиваться?
–А тебе нормально так, каждый день получать пиздюлей? – не поднимая взгляда
спрашивает.
–Как будто ты не получаешь.-усмехаюсь.
Он улыбается и поднимает на меня отупевшие глаза.
–Меня хотя бы не бьют в голову, просто в грудь, жить можно.
Иду в кубрик.
Ночь.
Надеюсь все спят, и никто не обратит на меня внимание.
Почти дохожу, но передумываю.
В туалет схожу, умоюсь, не надо забывать следить за собой. Даже в таком ёбнутом месте.
Щётку не буду брать, потому что хуй знает, кто не спит в кубаре и мне могут уже не дать
выйти.
Сполосну просто рот после сладкого, лицо омою, подмышки, ноги.
Захожу. Подхожу к раковине. Умываю лицо.
Смотрю в зеркало.
Что-то слышу. Вздох или ещё что-то.
Прислушиваюсь.
В отделе, где расположены непосредственно «очки», кто-то есть.
Странно. Был бы кто-то из старшего призыва или нерусских, не ныкались бы, а сразу
сцапали меня и припахали по любой мелочи. Иду на звук…
…Котлованов стоит на туалетной тумбочке возле стены, на шее у него затянут уставной
ремень, привязан с помощью второго ремня, к трубе, дальше не рассматриваю