Часть

призыва и клянчит еду.

– И чего ты хочешь?-спрашиваю, с готовностью достаю пару пачек печенья.-Могу пару

банок сгухи ещё нарыть, если подождёшь.

–Стой, нет. Мне надо ящик консервов, ящик сгущенки и коробка печенья…

Я зависаю.

–Ты в себе? На всю службу решил запастись?

–Это не мне. Это они требуют, сказали к тебе подойти…

–Ах это им? Есть хотят? Передай им это. – я показываю «фигу». -И пусть маслом уставным

помажут для вкуса.

Стрельников с мольбой смотрит на меня.

–Мне сказали, без еды не приходить. Я просто посыльный, сжалься, если пустым приду, то

меня ебашить будут. Они или подгон будут есть или меня.

–Передай им от меня, пусть идут на хуй. Тогда тебя не тронут, а ко мне пойдут

разбираться.

Стрельников злобно щурится и опускает лицо.

–Тебе хорошо, ты здесь. А мы там втухаем.

–Я ночую часто с вами. Просто прихожу, когда вы все сладко спите и просыпаюсь, когда вы

все ещё так же сладко спите. И не надо мне жаловаться на жизнь, ты нихуя не сделал, чтобы жить лучше. Иди от сюда.

Стрельников развернулся и побрёл походной человека, которому некуда идти.

Чуть позже, остаюсь на кухне один.

Парни как обычно легли спать в раздевалке, а я греюсь на кухне, жду когда на плите

вскипит кастрюля с кипятком для кофе (чайника нет, а целый котёл заряжать из-за чашки

не варик) и в какой-то момент начинаю засыпать.

Кладу голову на стол, закрываю глаза.

Сновидения мне давно не снятся.

Сон у меня на службе больше похож на «выключило-включило и не секунды между», но

сейчас я вижу образы…

Лежу дома на кровати. Вурдулаки, рычащие черные тени, выползают из-под кровати, хватают меня за конечности и тянут вниз. Я отбиваюсь, вырываю ноги из гниющих лап, раздается хлопок, вспышка… и я лежу на кафельном полу кухни.

–Че сьюка сказал нам пидр! – шипит Сабиров и бьёт ногой мне в грудь. Рядом с ним стоят

Джамбеков, Хамзатов, Магомедов.

Пытаюсь подняться, но на меня обрушивают град ударов ногами и я снова на полу.

–Давай тэбя шас натанэм.-твёрдо изрекает Джамбеков. – Пора нам тэбе борзому препадат

урок.

Я проползаю по полу от них туда, где моё спасение, но сил мало и кружится голова.

–Остановыс э счас ты наша сука! – мне бьют ногой по ребрам.

Становится тяжело дышать, заливаюсь кашлем, медленно тяжело встаю, оперевшись о

плиту.

–Развэрните его, э.-командует Джамбеков.

–Я сам! Не надо я сам, только не бейте пожалуйста, не могу так больше.-из глаз моих течёт

слеза.

Они встали вокруг меня, взяв в полукольцо, вплотную подходит Джамбеков.

–Давай шлуха, я жду! Разворачивайса, э!-требует он.

Разворачиваюсь с нему спиной, немного наклоняюсь вперед, взглянув на то, что мне было

нужно сейчас, как никогда.

Делаю глубокий вдох и выдох.

Мне страшно, но надо решаться на это.

Иначе мне конец.

Я устал и давно пора…

Все случилось одинаково быстро и медленно.

Кипяток из кастрюли, кипящей на плите, бурлящим потоком врезается в лицо