Часть

Я просто сюда пришел и начать работать, не согласовывая ни с кем.

Со мной Костя П, Гайсон – мелкий, но миролюбивый молдаванин, ещё трое ребят моего

призыва и двое-старшего: Антоха и Никитос, тот самый, что Чепчику пиздюлей дал во

время чистки картошки.

Руководят нашим квартетом четыре гражданские бабы быковатого вида, весом чуть

меньше сотки, разговаривающие свободно на блатном диалекте.

Меня находят прямо за раздачей, только когда изголодавшийся личный состав всё же

привели на завтрак, собираясь объявлять в розыск пропавшего срочника в моём лице.

Дежурному старлею объяснил, что работаю на камбузе теперь, начмед одобрил (хотя и

никого не спрашивал на самом деле).

Тот наехал, напомнил, что надо сообщать, куда съябываешь и всё.

Пока я стою на раздаче, неруси шипят на меня, мол, какого хуя я сбежал, но больше всего

возмущается Фаха.

Обычно не матерящийся Фахылов вспомнил весь матершинный словарь и просклонял

слова во всех лучших армейских традициях.

–Ты все равно вернёшься в роту, N-ов. – в конце добавляет он, стоя по ту сторону раздачи. -

Ты придёшь туда ночевать. Я тебя спас от ебли, а ты вот как со мной обошёлся. Это не

пройдёт просто так.

–Да.-отвечаю, глядя на него. -Тут ты прав. Это не пройдет просто так.

Фаха проходит дальше.

Работа не сахар.

Поварихи вечно орут, спихивают самую уёбищную работу на нас.

По вечерам иногда заваливался бухой контрактник – дежурный по камбузу и пиздит всех

срочников, что ему попадаются на пути (особенно Синельников это любит исполнять).

Сплю я ещё меньше, чем в роте, т.к. работницы съябывают после ужина, а на нас висят

заготовки для еды на семьсот человек каждый день. Освобождаемся, часа в 2-3 ночи и

снова приступаем к работе в 5-6 утра.

Чаще всего ночуем прямо там, в тесной раздевалке, разложив кителя и прижавшись друг

к другу на полу, так как в этой каморке всего одна маленькая скамейка, где помещается

только Гайсон.

Иногда дежурный по камбузу приходил и разгонял нас по ротам спать. Мы расходились

по ротам, чтобы через час-полтора проснуться и снова пойти на работу.

Через какое-то время моя жизнь пошла обособлено от моей роты.

Мои враги и Фахылов поклялись, что едва я вернусь-мне пиздец.

Я знаю,-они это мне не спустят.

Но я и не хочу…

Про военный камбуз долго рассказывать, там кипит своя жизнь,-это по сути своя

экосистема, со своими движухами, иерархией, проблемами.

Было много историй, приколов, угаров и траблов.

Я стал больше кушать, много отжиматься, качаться на импровизированных брусьях

(сдвигал два цеховых стола близко друг к другу) в свободное время. Неплохо набрал в

мышечной массе и за полтора месяца добрал потерянный вес, с 57 до 62 кг. При том все

ушло в мышцы рук и плеч (это было внешне заметно).

Я стараюсь помогать парням и на раздаче наливаю ребятам моего призыва больше кофе и

накладываю крупнее порции.

По возможности, по ночам приношу уставные галеты и обычное нормальное печенье в

роту (в пачках по 5 штук) и даю первому встречному пацану своего призыва, а если все

спят, то отдаю дневальному.

Южанам всё это не нравится и они требуют тоже добавки, но я их наоборот обделяю.

Как-то ночью к нам на кухню приходит Стрельников, ещё один стос с моей роты, нашего