Дача

– Почему? Я готов взять под крыло… Всё, что попросите.

– Нетушки, не надо, – вздохнул Игорь. – Аниту в курс введёт Георгий. Да, вот! Это он и есть, кстати.

Игорь указал на Гошу, тот был в наушниках, как и Степан. Игорь замахал руками перед ним, и Гоша снял наушники.

– Мы тебе Аниту отдадим. Будете делать синхронизацию с интернет-магазинами. Проследи, чтобы Москва ей доступы дала.

Гоша кивнул и вернул наушники в уши.

***

– Странный, – делился Борис со Степаном, когда они вышли покурить на крыльцо. – Ему такую бабу вверили, а он – ни рыба ни мясо. Подсуетился б.

Степан хмыкнул и кивнул.

– Не, в самом деле. Может, он вообще этого? Того? – Борис плюнул под ноги, щелчком швырнул сигарету в урну и открыл дверь офиса.

Степан снова хмыкнул и снова кивнул, потом вошёл внутрь следом за Борисом. В коридоре второго этажа они встретили Владимира Геннадьевича, выходящего из туалета: с мокрыми зачёсанными назад волосами, со слегка запотевшими очками, в джинсах и резиновых сланцах на босу ногу. С плеча тяжело свисало мокрое махровое полотенце.

«Эх, хорошо-о. Свежо! – сказал директор. – А вы всё бегаете туда-сюда, куряки. Спорт – вот жизнь!».

И, цыкнув, бодро зашагал к своему кабинету. Борис со Степаном переглянулись и, скинув куртки в шкаф, вернулись в отдел разработки.

Владимир Геннадьевич тянул на своей энергии весь офис. Он был настолько харизматичным, что один парень сделал с его цитатами стикерпак. Хотя оригинальности в них не было: лысый мужик в очках, похожий на чокнутого профессора, желающего захватить мир, говорит: «Работайте, негры, солнце ещё высоко».

Через пару месяцев тот парень, который сделал стикерпак, устроился куда-то в Питер, а из конторы уволился. Стикеры продолжили блуждать среди разработчиков, и через месяц оказались в маркетинге. Кто слил? Непонятно. Все отнекивались. В маркетинге у них работали только Марина и Ольга. Они и соцсети вели, и контент делали, и рекламу заказывали, и выполняли личные поручения Владимира Геннадьевича. Там эти стикеры настиг директор, и там же их законодательно запретили.

В тот день собрание в кабинете Владимира Геннадьевича затянулось до девяти. Вещал исключительно для отдела разработки, но Маришку и Олечку попросил подсуетиться и заказать пиццу на всех.

– Тебе куда? – уточнил Эдик у Аниты, когда всё кончилось, и они одевались у входа.

– На Пушкина, – Анита резким движением вытащила волосы из пальто.

– Пойдём вместе?

– А тебе куда?

Анита говорила с Эдиком, но исподтишка поглядывала на Гошу, который раздвигал куртки на вешалках в поисках своей.

– Да я всё там же, на Юбилейном, – ответил Эдик.

– Тебе ж на маршрутке лучше, – удивилась Анита.

– Так-то да, но я тебя до куда-нибудь доведу, всё-таки девять уже, – сконфузился Эдик.

Анита могла бы уличить его в недружеской заботе, поэтому Эдик поспешил сменить тему:

– Гоша, ты с нами?

– Пошли, – протянул Гоша, и, копошась в шкафу, прибавил: – Чьё это всё? До лета тут провисят пуховики эти, что ли?

Анита прыснула. Она уже стояла возле входа, одетая: в синем клетчатом пальто из шерсти и чёрных ботинках челси.

– Не, ну серьезно, – заулыбался Гоша, а Эдик наклонился к Гошиной спине и прошептал:

– Потише будь, это всё Вовочкино барахло спортивное.

– И почему я не удивлён? – ответил Гоша, а Анита, прикрыв рот рукой, снова прыснула от смеха.

Уже ощущался холод позднего апрельского вечера. Вдоль облупившихся домов чахли таявшие желто-коричнево-чёрные сугробы, переходящие у дороги в грязевое месиво.

На тротуарах лужи отражали голые паутинистые ветки тополей. Во дворах, между двухэтажных облупившихся сталинок и одноэтажных сараев, эти лужи превращались в маленькие озёра.

– Слушай, подскажи, – обратился Эдик к Гоше, когда отошли от офиса. – Про квест «Распутывая клубок»… Ты случайно не помнишь, где его взять?

– Ты про третью часть «Ведьмака»? – ответил Гоша.

– Да, ты играл, мне помнится.

– Квест стартует, когда ты берешь одно из объявлений в Новиграде. Вроде бы.

Анита заулыбалась. Эдику, наверное, показалось, что она смеётся над ним, поэтому он решил дальше Гошу не расспрашивать.

– Я и сам почти разобрался, – только и сказал.

Повисла пауза и провисела так до момента, пока через пару минут Эдик не заговорил снова, уже каким-то другим, слащавым голосом. Гоша слышал Эдика таким впервые.

– Как-то позабыли мы, что с нами дама. Аня, ты же вроде не играешь?

– Не, но я в квесты играла раньше. Нэнси Дрю, например.

– Понятно, – тема про Нэнси Дрю как-то не впечатлила Эдика. – Как тебе у нас? Что скажешь про Вовочку?

– Я и поинтереснее кадры видала.

И разговор зашёл про прошлую работу Аниты. В «Микрон» она пришла после магистратуры. На пары к ним однажды пришла кадровичка и записала контакты всех желающих. Найти разработчиков в области было трудно, после института все пачками отправлялись в Питер или Москву. Поэтому магистрантов сразу на собеседование и записали.

У мамы Аниты была своя медицинская клиника, куда Анита могла бы с легкостью устроиться, но Виолетта Захаровна видела для дочки другое, более перспективное будущее – работу программистом. Поэтому Анита без разговоров отправилась в Псковский государственный получать техническое образование, а потом, также, без разговоров отправилась в «Микрон».

Аниту проводили до подъезда. Гоша с удивлением смотрел на свежеокрашенную лавочку у подъезда, на клумбу с цветами, на чистые пластиковые окна в доме. На первом этаже Анитиного дома были кафе, магазины и барбершоп. Дом был облицован шершавым керамзитом. И всё здесь было, как сказал бы Гоша, было дорого-богато. Проследивший за его взглядом, Эдик рассказал, что тот самый «МедЭксперт» – клиника Анитиной мамы. И Гоша всё понял: это была чуть ли не единственная частная клиника в городе.

– Я Виолетту Захаровну знаю ещё с института, – хвастался Эдик, когда они вышли из двора и направились к Октябрьскому проспекту. – Она хорошая. И отца Аниты я знаю, знал, точнее.

– А что он, умер?

– Приступ сердечный. На своей же скорой его увезли, и всё равно не спасли. Вот вроде и клиника своя, и деньги были, а здоровье не купишь.

Пока Эдик говорил, Гоша прикидывал, свернуть ли сейчас или дойти с Эдиком до остановки, но всё-таки решил дойти, ещё послушать про новенькую.