Дача

– А отец твой что ж? – продолжила Эльвира Валентиновна, она запустила ложку в общую миску с салатом, положила себе в тарелку, ложку затем облизнула и воткнула назад в общее блюдо. Рыхлое предплечье её колыхалось над столом, как штора.

– Отец умер, – ответила Анита.

Эльвира Валентиновна закашлялась Марина, сидевшая рядом, постучала ей по спине. Та закивала энергично, мол, хорошо всё.

– С отчимом шапочно знаком, – заметил отец, воспользовавшись паузой, и тут же поймал строгий взгляд жены.

– Да? Как интересно! Как хорошо! И чем он занимается? – Эльвира Валентиновна была в восторге, что будущие родственники уже почти знают друг друга.

– Насколько мне известно, у него мясные магазины, – ответил Игорь. – Больше ничего не знаю. Говорю же, шапочно знаком.

– У Аркадия одна точка на Центральном рынке и два ларька ещё по городу. Вот здесь недалеко от вас, на Стахановской, возле «Пятёрочки», – вступила Анита.

Пока она говорила, Гоша кивал.

– Надо же! Такая родня! – Эльвира Валентиновна подняла палец кверху.

– Ой, мама, перестаньте, – сказала Марина. – Ребята ещё только знакомятся, общаются. Не торопите, там видно будет. Посмотрим ещё, как родители Аниты отнесутся.

– Верно, верно, – закивала бабушка.

Гоша нахмурился.

– Они ничего не решают. Мы сами жизнь свою строим, – сказал.

– Сами-то сами, но куда невесту поведёшь? На что свадьбу сыграешь? Надо ещё всё обдумать, Гоша, – ответила мама, препарируя на тарелку салат.

– Это не проблема, – ответила Анита.

Гоша положил ей руку на коленку, мол, не надо, я сам объясню.

– Мы уже всё обдумали, – заявил он. – Не хотели говорить до знакомства с Виолеттой Захаровной и Аркадием Павловичем, но мы думаем подать заявление. Денег нам не надо, мы своим кругом хотим отметить.

Эльвира Валентиновна просияла и почти подпрыгнула. Родители испуганно переглянулись.

– Лучше всё же ещё обдумать. И не потому, что Анита нам не нравится. Очень даже нравится, – затараторила Марина. – Просто… надо ещё немного времени, чтобы лучше узнать друг друга.

– Так это, получается, свадьба у нас будет, а к семидесяти я успею прабабкой стать! Вот так новости! Архиповна охренеет! – развеселилась Эльвира Валентиновна. – Выпьем тогда за семью! Марина, перестань, не лезь к детям!

***

Игорь и Марина, пребывающие в оторопи, через полчаса потеплели, привыкли к новым вводным. Шаркая тапками по вздыбившемуся линолеуму, Эльвира Валентиновна принесла старые альбомы в потёртых тканевых переплётах.

– Здесь Георгию год и девять месяцев, – тыкала она толстым пальцем в блеклую фотографию, точно подёрнутую розовой тенью.

Для удобства она пересела на диван к Аните и с удовольствием рассказывала ей про всех, кого видела на фотографиях, а особенно много про единственного внука.

– Он у нас выдумщик, знаешь.

– Ба-а… – протянул Гоша.

– А что? Не так разве? – подмигнула Эльвира Валентиновна Аните. – Всё детство ему мерещились призраки, мертвецы. Один раз даже наша соседка Лидия Ивановна, хо-хо, на краю его кроватки якобы сидела. Это сразу после похорон придумалось ему. Фантазёр, ничего не скажешь! После того как мать Маринкина умерла возле него, на даче, ничего такого, просто сердечница была… Так вот после этого всё ему мерещилось… Его даже водили к этому, как его… Марина!

– К психологу мы его водили, – сухо ответила мама Гоши.

Анита видела, что Гоше не хотелось говорить об этом. Его плечи тянулись к ушам, а уши покраснели.

– К одиннадцати годам всё прошло, – добавила Марина Владимировна. – Теперь уже всё хорошо, так ведь?

Мама спросила это у Гоши с какой-то угрожающей интонацией, или Аните так только показалось, но она решила Гошу поддержать.

– Вроде бы всё в порядке, – ответила Анита. – Просто он творческая личность.

– Да уж, творческая, – крякнула Эльвира Валентиновна.

Гоша молча вышел из комнаты. Анита озабоченно посмотрела ему вслед, хотела подняться, но бабушка прижала её альбомом к дивану.

***

Гоша пришёл на кухню, где в приоткрытое окно уже курил отец.

В кухне три на три метра Гоша едва разошёлся с холодильником и столом. Он пробрался к окну, выгибаясь то туда, то сюда, и уселся на табуретке напротив отца.

Сидевший на подоконнике, между двумя горшками с чем-то одинаково-зелёным, Игорь Эдуардович посмотрел на сына и усмехнулся.

– Неужели правда задумал жениться?

– Задумал.

– Хоть бы предупредил как-то, а то вон, мать в осадок выпала.

– Да я не собирался сегодня объявлять, к слову пришлось.

– К слову пришлось! – передразнил его Игорь и отвернулся к окну.

– А ты правда отчима знаешь? – спросил его Гоша.

– Правда. Город маленький, слышал кое-что.

– Что?

Игорь пожал плечами, продолжая смотреть в окно.

– Плохое что-то?

– Просто Аркадий этот… Ну, как бы сказать…Тот ещё фрукт, – он затянулся в последний раз и выкинул окурок в окно.

– Это что значит? – испытующе посмотрел на него Гоша.