Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

– О нет, я получил своё, куда раньше тебя и этого места в целом, ну да это, в общем, не важно. Раз уж ты пришёл один, то руководство в тебе не сомневается и, как следствие, опыта тебе не занимать, вот только, – Фреовин приподнял руку, сжимающую рукоять оружия, – этого недостаточно.

В металлической трубке мгновенно вспыхнуло пламя. Раздался оглушительный хлопок. Все птицы вокруг, панически крича, тут же взмыли в небо. Незнакомец пошатнулся и, не выпуская из дрожащей руки рукоять меча, упал на колени, а затем безвольно рухнул лицом на мокрую от ночной влаги траву. Меж небольших кустов красных ягод побежала маленькая струйка крови. В лунном свете, что проникал через сквозную дыру в голове падшего воина, кровь, казалось, имела ярко алый подобно окружающей россыпи ягод цвет.

– Надо же, за столько времени ещё работает! – воскликнул Фреовин, убирая оружие обратно в чемодан, и не спеша направился прочь с поляны. «И всё же, я обзавелся лишней помехой», – с досадой подумал он. Теперь его путь лежал прямиком в поместье семьи Сортес.

Глава 9

Раздумья

Когда человек сонно открыл глаза, в окно уже во всю били утренние лучи яркого светила. Он недовольно поморщился и встал с кровати. С кухни дома доносились звуки приглушённых разговоров и стука посуды. Подойдя по ближе, человек с любопытством заглянул в дверной проём. К его удивлению, на кухне толкаясь и, мешая друг другу, толпились целых четыре человека. Фросмин был единственным, кто был ему знаком и единственный, кто суетился меньше всего, пока остальные три, как предположил человек «подручных», суетливо метались с различного рода посудой, выставляя её на стол. Хозяин дома, в свою очередь, спокойно стоял, задумчиво помешивая что-то в довольно большой жестяной кастрюле.

Фросмин, казалось, пребывая в раздумьях, бессмысленно бродил взглядом по кухне, когда же он заметил стоящего в проёме гостя, то тут же радостно воскликнул, напугав при этом всех остальных:

– О, так ты проснулся! Честно сказать, я не знаю, сколько вы госпо?ды обычно спите, так что решил тебя не будить.

– Спасибо, – отозвался человек.

К его удивлению, голос Фросмина был довольно бодр и весел, несмотря на количество выпитого вчера.

– Ну, раз уж ты встал, то отобедаешь с нами?

– Отобедаю?

– А как же, Ёрми?н уже давно небосвод разделяет, – с усмешкой произнёс Фросмин.

Человек неловко улыбнулся и посмотрел в открытое окно. Названное светило и в правду уже стояло высоко.

Вдруг Фросмин принюхался и задумчиво посмотрел в кастрюлю, которую он всё это время продолжал помешивать.

– Ну, думаю готово. Эй ты, сбегай, собери всех, – бодро произнёс он, пробегающему рядом юноше в рабочем фартуке и довольный плюхнулся на стул. Человек же, сев за соседний, спросил:

– И много у тебя помощников?

– Вообще штук восемь, но кто ни будь один всегда в поле остаётся, дабы и инструменты зазря взад-вперёд не таскать, и без присмотра их не оставлять.

– Но свободных стульев всего пять, – задумчиво проговорил человек.

– Верно, а кто, по-твоему, телегу чинит, дабы завтра уже в городе плитку топтать? Я ещё с утра двух своих впряг, до сих пор с ней колупаются.

– Понятно.

– Что-то ты задумчивый всё время, с момента как на пороге оказался, – заметил Фросмин.

Человек лишь неопределённо качнул головой. Он действительно был погружён в себя, ведь день отъезда приближался, а что ему делать, он так и не знал.

Фросмин же, расценил сей жест по-своему:

– Ты видать простыл пока в лесу шастал, да в поле валялся, вот и ходишь полумёртвым, но ничего, как поешь, сходи прогуляйся, я докучать не буду.

Хозяин дома обезоруживающе улыбнулся.

Человек вдруг посмотрел прямо в глаза Фросмину. «Кто сидит перед ним? Тот, кто проникся бессилием нежданного гостя и всячески сочувствует ему или тот, кто выказывает дружелюбие и обеспокоенность лишь из-за внешне определённого высокого статуса и надеющийся на выгоду из предоставленной помощи», – рассуждал про себя он. Учитывая своё вчерашнее обещание, человек скорее склонялся ко второму выводу. Но, в то же время, Фросмин казался добрым и открытым, а потому человек, решив не делать поспешных выводов, лишь улыбнулся в ответ максимально дружелюбно, насколько это было возможно, и хотел было, что-то сказать, как вдруг на кухню ввалились пятеро мужчин, активно чего-то обсуждающих.

Вошедшие, тут же сели за стол. Сам обед, пускай и прошёл за бурными разговорами и спорами, но предметом их обсуждения служила лишь работа в поле, вероятность неурожая, да ставки на то, вырастет ли налог ещё раз или всё же станет чуть меньше. Ничего из этого не казалось человеку хоть сколько-нибудь полезным, а потому, отодвинув тарелку в сторону и выйдя из-за тола, он направился в тамбур, заставленный множеством банок и, толкнув тяжёлую дверь, вышел во двор. Отдающий колким холодом ветер, обдувал его задумчивый профиль. – «Убежать сейчас? А есть ли в этом смысл? Так или иначе, единственный мой путь лежит в город и уж лучше преодолеть его не на своих ногах, тем более что по дороге, я всё-таки смогу узнать хоть что-то, что может оказаться полезным».

Человек вздохнул. Глубоко в душе он боялся, что стоит только пересечь границу города, как его тут же схватят и обличат в обмане, вот только в каком именно? Сам человек не верил в то, что является тем, за кого его принимают окружающие, но кем же тогда он является? На это у него пока не было ответа. Весь оставшийся день он бесцельно бродил вокруг мельницы. Когда же на землю спустилась тёмная длань сумерек, человек лёг спать, провалившись в тревожный сон.

Глава 10

Поместье семьи Со?ртес

Светило, как и всегда, по обыкновению неспешно выплывало из-за холмов, озаряя своими лучами многочисленные кроны ещё пушистых деревьев, среди которых задумчиво брёл, почти валившийся от усталости Фреовин. Одна его рука крепко, вплоть до по беления костяшек пальцев, сжимала ручку металлического чемодана, второй же рукой, он держал небольшую сложенную вдвое карту.

– Я уже должен был выйти к поместью, – с досадой прошипел Фреовин.

Его воспалённые глаза никак не хотели фокусироваться на изрисованном клочке бумаги, взятый лишь для того, чтобы не искать дорогу самому, тратя лишнее время.

Но вот, среди многочисленных древесных столбов показался просвет и Фреовин ускорил шаг.

– Наконец то, – облегчённо произнёс он.

Теперь перед ним расстилались огромные заросшие поля, среди холмов петляла насыпная дорога, ведущая прямо к небольшому особняку. Дальше дорога превращалась в тропу, умятую многочисленными колеями проезжавших повозок.

Особняк представлял собой небольшое двухэтажное каменное здание с пристройкой в виде узенькой башни, возвышающейся ещё на два этажа и служащей скорее смотровой площадкой. Он был огорожен невысокой кованой оградой, перерастающей в ровные стены колючей кустарниковой изгороди, скрывающей за собой прочие пристройки, но Фреовина они не интересовали. Его взгляд, тут же пал на большие и открытые, по-видимому, на случай возвращения юного господина, ворота. Увидев это, он уверенно вступил на насыпную дорогу и зашагал прямо к особняку. Лишь дойдя до ворот, Фреовин слегка замешкался, но уже через пару мгновений шагнул на территорию особняка. Не успела подошва сапога коснуться ровно стриженой травы, как сбоку его кто-то окликнул.

– Постойте, господин сейчас не принимает, – прозвучал чуть сипловатый старческий голос.

Фреовин обернулся, на него смотрел низкий и невероятно худой старик. Старик стоял, одной рукой облокотившись на живую изгородь, вторая же его рука сжимала длинные ножницы, что выдавало в нём местного садовника.

– Отчего так? Господин Сортес не появлялся в нашем обществе уже несколько дней, он случайно не болен? – произнёс Фреовин, стараясь выглядеть, как можно более непринуждённо и шагнул навстречу старику.

– Н…нет, господин Сортес сейчас… Простите, а вы его друг? – с тенью волнения неуверенно спросил садовник.

– Конечно, иначе к чему мне знать о его здоровье. Так ты ответишь на мой вопрос? – продолжал Фреовин, сделав ещё два шага вперёд.

– Н…но вы же, как господин вообще…? Простите, господина сейчас нет, я не знаю, когда он вернётся, – почти заикаясь, проговорил старик.

«Вот чёрт, я ведь без человечьего лица. Надеюсь, он не закричит, – думал про себя Фреовин. – Оно и понятно, репутация жителей островов, и моя схожесть с ними отнюдь не способствует взаимному доверию».

Вслух же, Фреовин произнёс:

– Что ты всё заикаешься, что с господином?

– Ёрмин сохрани! Я не знаю, – почти кричал старик, сжимая ножницы подобно оружию.

Но Фреовин подошёл уже достаточно близко, так что старик не успел и вскрикнуть, как пугающий его гость подался вперёд, вскинув свободную руку вверх. Ладонь вспыхнула неярким, едва различимым в дневных лучах голубоватым светом и опустилась на лоб садовника. Глаза старика закатились, лицо же Фреовина приобрело напряжённый и сосредоточенный вид. «Ёрми?н, да, я часто слышал о нём, местное единое божество, творец светила и людской плоти. Так вещают местные проповедники. Видно, что старик меня боится, это все усложняет, но делать нечего, придётся работать с тем, что есть. – Фреовин ещё какое-то то время стоял без движения, как вдруг его лицо озарила довольная улыбка. – Так вот, значит, какой ты господин Сортес. Богатые родители, потерявшие положение при дворе и публично развязанный образ жизни. Всё же это будет куда проще, чем я думал». Он убрал руку со лба старика, последний обмяк и медленно сполз на землю, опираясь на изгородь.

Довольным результатом, Фреовин вышел за ворота особняка, где после скрылся средь многочисленных деревьев и раскидистых ветвей. Теперь, он получил нужную ему информацию и можно, наконец, немного отдохнуть.