Позывные «Соты». С красной строки. Книга I

7. Вне рабочего времени

Я хожу по посёлку. Cмoтpю на его дома, разговариваю с людьми. Мне кажется, если люди вложили частицу своей души, когда строили дома, планировали улицы, придумывали им названия – посёлок или город обретает своё лицо, свой стиль, свою душу. И пусть это пока временный посёлок, но по его улицам будущих постоянных посёлков и городов возвращаются с работы домой люди, в квартирах тепло и уютно, шторы на окнах, ковры на стенах. Детвора бегает, несмотря на мороз. Сопка Любви осеняет посёлок. И телевизионная вышка, переделанная из старой нефтяной, позволяет светиться по вечерам голубым экранам. И нет пи одного пьяного на улицах, ни одного происшествия в посёлке. И вроде не видна работа милиции и ГАИ – как работа пожарников, когда нет пожаров..

Я хожу по этому посёлку и представляю, каким красивым и нарядным будет постоянный, который сменит его, сколько людей yже не первый год работает для этого!

Как-то мы ходили по его будущим улицам, намеченных сваями и фундаментами, с Юрием Борисовичем Курелюком, начальником Донского. И он рассказывал, как трудно было вначале. Сейчас, конечно, свои трудности, но вначале…

У меня к немy сто тысяч почему, но я пока не трогаю его своими вопросами. Я приглядываюсь к нему и слушаю, что он сам хочет мне рассказать. И улыбаюсь – как по-разному выглядит один и тот жe факт в школьном музее и в его рассказе.

В школьном музее записано, что рабочие строили дома для своих семей «вне рабочего времени» Это звучит куда торжественней, чем сказать, например, в нерабочее время.

Когда приехал первый отрад, Курелюк предложил – давайте год не привозить семей, зачем им эти трудности первого времени! Обживёмся, отстроимся, тогда…

Все согласились. Но первая женa приехала через месяц,

За ней потянулись другие. Теснились в вагончикаx, перегораживая и перегораживая их. Но семьи приезжали ещё и еще, с ребятами, и надо было создавать им условия. Снять рабочих с объектов и начать строить общежития? Это сорвало бы все планы.

Решили строить в нерабочее время, Ceйчac проблема с жильем в посёлке решена, в общем. А крутая была проблема.

Мне кажется, что с решением этого вопроса был решён и другой, самый важный – закрепление кадров на стройке. И нормальный рабочий ритм, когда человек не думает постоянно, как там жена справляется одна с ребятами, Kaк они учатся, не разбаловались бы!

Интересно было наблюдать за этой детворой, детьми строителей, крановщиков и плотников, каменщиков и шофёров. Они знают географию не понаслышке.

В аэропорту мы ожидали вылета с одним молодым отцом, парнем лет 22-23-x, с трехлетней дочкой Настенькой. Она ходила между скамейками в своих маленьких пинтах, улыбалась незнакомым дядям и тётям и удивительно легко находила общий язык с людьми. Отец предоставлял ей достаточную свободу, только поворачивался так, чтобы она была в поле его зрения. A она, погуляв по залу, подошла к нему, положила локотки ему на колени, заглянула снизу в глаза и спросила:

– Папа, куда мы летим, в Находку?

– Нет.

– В Магадан?

– Нет.

– В Москву?

– В Симферополь мы с тобой летим, к бабушке.

– А на север когда?

Я в её возрасте едва ли знала название своей улицы..

Mне нравится эта детвора – школьники в Магистральном, хорошие, открытые лица, чувство собственного достоинства.

И это славное чувство причастности ко всему, что созидается руками их родителей, гордостью за них. Они вырастут настоящими людьми. Сверстники будут завидовать им – в их жизни был БАМ!

8. Финка в красных валенках

Рельсы ушли на Даван. Там сейчас передний край стройки. И я уже несколько дней говорю об этом Курелюку. Он говорит – туман. Потом отвечает – гололёд. Потом он говорит, что очень трудная дорога и опасная, на этой неделе было две аварии, и разговора о Даване быть не может.

– Но машины туда всё же, ходят?

– Машины ходят, – говорит он кратко, всем своим видом показывая, что эти машины не имеют, и не могут иметь ко мне никакого отношения.

И я решаю действовать самостоятельно. Подхожу к милиционеру на улице посёлка. Оказывается, надо только выйти на нижнюю дорогу, и через несколько часов окажешься на Лаване с любой попутной машиной..

– Только выходить надо в три-четыре часа утра.

Как это я пойду на нижнюю дорогу одна в три часа…

Говорят, здесь медведи ходят, и вообще… Нет, надо с кем-то договориться заранее.

Иду к мэру посёлка, Юрию Афанасьевичу Сенотрусову.

Молодой симпатичный человек – меня это не удивляет, здесь все молодые. Отлично ориентируется в делах и нуждах строителей. Знает по именам и фамилиям, наверно, добрую половину посёлка. Так и нужно работать с людьми!

С гордостью называет несколько цифр. В посёлке сейчас 7000 жителей. В 1977 году было зарегистрировано 87 браков и родилось 155 малышей. В 1978 году – 64 брака и у 100 ребятишек в паспорте будет стоять – год рождения 1978. Место рождения – посёлок Магистральный.

Говорим о кирпиче и о стройке, о шефах.

– Если бы не шефы, – говорит он. – Шефы очень помогают стройке. Трудно переоценить эту помощь.

О Даване он говорит со знанием дела, не понаслышке, знает номера отрядов, работающих на тоннеле, и что было сделано вчера, а что неделю назад.

– Там очень трудная дорога. На один километр – сорок метров подъём. Три локомотива тянут четыре вагона. Тоннель нужен как можно скорее, все это понимают, но очень сложная проходка, три метра в сутки. Нет, ехать я вам не советую.

– Я не совета npoшу, а помощи!

Он смеётся:

– Вот женщины! Мужчине скажешь — невозможно, он понимает. А с женщинами просто беда! Была у нас тут недавно финка одна, журналистка. Тоже – нужно, говорит, мне на Даван. Я ей, как и вам, объясняю – дорога плохая, ничем не могу помочь. И зачем вам непременно на Даван, там такие же люди, работают себе. Она говорит – понимаете, я пишу книгу «Глазами финнов», называется. Как же я могу её написать,, когда я так мало видела собственными глазами?

Лицо у него становится задумчивым, даже какое-то удивление таится в глазах, и он продолжает:

– А морозы стояли, метель, ветер, ну, в общем, погода – хуже не придумаешь. A она стоит на своём! Думаю – ладно, поезжай, сама не обрадуешься. День нет её обратно, два нет. Поехал туда, смотрю – ходит она по этой погоде, разговаривает с людьми, серьезная такая, в своих красных валенках…

– Молодец она, и я ничего не боюсь, говорю – машины ходят, люди ездят…

– С этим – к Курелюку, вы же к нему приехали.

Но я-то знаю, что с этим к Курелюку идти бесполезно.

И вдруг узнаю, что начальник мостостроительного участка едет в воскресенье на Даван!

Анна Степановна, хозяйка нашей гостиницы, показывает мне с порога, где он живет, я пол квартала повторяю про себя его имя и фамилию – Софрон Петрович Фурфуляк. И иду к нему в гости.

9. Хранить вечно

Иду кратчайшей дорогой, через линии теплотрассы. Лайки, отличные псы, с такой густой шерстью, хоть на полюсе живи, спокойно провожают меня глазами – признали.