Амарант. История жеребенка

Марик тихо ухмыльнулся, выискивая в сене колоски тимофеевки и радуясь, что у него в деннике сегодня тихо и спокойно – «его» вьюшки куда-то делись.

В леваду жеребёнок шёл, низко опустив голову и незаметно поглядывая по сторонам. К счастью, никто не провожал его взглядом, не кивал на него осуждающе или сочувственно. Всё шло как обычно, и Марику стало чуточку легче. В леваде он, стараясь не привлекать внимания Вероны и своих рыжих соседей, быстро прокрался к дальней стенке и, повернувшись спиной к лошадям, уставился на лес. Лес едва слышно вздохнул и зашелестел листьями.

– В этом нет ничего стыдного, Марик.

Верона подошла, неслышно ступая по песку с несвойственной лошадям кошачьей грацией. Ноздри её широко раздувались, ловя освежающий ветерок.

– Ворон мне вчера всё рассказал.

– Ворон?

– Да. Сказал, что второй раз спасал тебя от конееда.

– Нет, я только вчера… Ой! – Марик вспомнил сумрачный зимний лес, качавшегося на ветке конееда и растрёпанного Кая, с которым они отправились совершать Подвиг. – Неужели этот тот самый Ворон?

– Откуда мне знать? – едва заметно улыбнулась Верона.

– Я не буду больше бояться страха. Я… всё понял вчера, – выдавил Марик, ковыряя копытом пыльный песок.

– Да, – отозвалась Верона – Да, пожалуй, ты понял.

Марик снова обернулся к лесу.

***

Потянулись унылые, безрадостные для Марика дни. Он бессмысленно слонялся по леваде, изредка перекидываясь словцом с Вероной или Маэстро.

Одиночество скрашивала Зануда. Теперь она появлялась на конюшне каждый день, иногда брала его бегать на плац, но чаще они вместе с Кормильцем и Кульком отправлялись за земляникой. Марик пасся, наблюдая, как Зануда с малышом ползают на четвереньках в поисках ягод. Несколько горсточек всегда доставалось и ему. Рядом со своими людьми Марику почти удавалось забыть о том, как он одинок в новом доме, но едва Зануда уезжала, тоска наваливалась с новой силой.

***

– Сегодня особенный день – день летнего солнцестояния. И особенная ночь! Зацветёт папоротник! Ты можешь найти его, Марик, – сказала Верона, едва конюх вывел их из конюшни солнечным росистым утром.

– Найти папоротник? – Марик пнул копытом валявшуюся на дорожке шишку. – Но зачем?

– Не говори ему! – воскликнул Маэстро. Он бродил вдоль забора, слушая их разговор. – Намного интереснее его искать, если не знаешь заранее, в чём секрет! И Гармо (он кивнул на стоящую рядом подругу) со мной согласна!

Верона слегка нахмурилась, заходя в леваду вслед за Мариком.

– Ты так думаешь? – спросила она Маэстро, а затем повернулась к Марику. – Ты должен войти в лес, когда сядет солнце!

– И идти на запад! – вставил Маэстро.

– А затем на юг! – добавила Гармо.

– И обязательно слушать голос леса! Но избегай тропинок! Тропы в эту ночь коварны – непременно заблудишься!

– Закроешь глаза и увидишь!

– Заткнёшь уши и услышишь!

– Задержишь дыхание и почуешь!

– Сегодня дивная ночь! Дивная ночь!

– Не по-ни-ма-ю!!! – в отчаянии воскликнул совсем растерявшийся Марик.

Но Гармо и Маэстро уже не слышали его – они пустились вскачь по леваде, потряхивая гривами и отбивая копытами бешеный ритм.

– Тебе не нужно понимать. Достаточно чувствовать, – мягко сказала Верона.

– А ты… ты тоже искала цветущий папоротник?

Верона кивнула.

– И нашла?

– Да.

– А… а что он?

– Он исполняет желание. Самое горячее, самое искреннее желание, которое у тебя есть!

– Ну во-о-от, – Маэстро резко остановился, и у него даже уши поникли от разочарования. – Догадаться самому было бы куда занимательней!

Больше Марик ни о чём не спрашивал. Верона одобрительно посмотрела на него и скользнула в тень.

Марика захлестнуло нетерпение! Погружённый в мечты, он лихорадочно бродил вдоль ограды левады.

День тянулся медленно, минуты словно застыли. Марик то и дело поглядывал на солнце, едва ползущее по небу. Стоило ему подумать о ночном лесе, как сердце подпрыгивало и начинало неистово колотиться. От вида мерно жующих сено лошадей его мутило. Обед, который принес конюх, он отдал Вероне.

Прибежала Зануда. Марик обрадовался, подумав, что она возьмёт его заниматься и час-другой пролетят незаметно, но та лишь поцеловала в нос, потрепала гриву, угостила яблоком и умчалась обратно.

Время шло, а солнце всё не сдавалось – вот уже час висело оно над лесом, не желая скрываться за остроконечными макушками елей. Ели купались в закате, подставляя под золотистые лучи разлапистые ветви, а Марик, не замечая красоты наступавшего вечера, сосредоточенно смотрел на горизонт, поскрипывая зубами от напряжения. Наконец, ему показалось, что солнце поколебалось, дрогнуло и слегка опустилось. Вдалеке хлопнула дверь конюшни – скоро придёт конюх, чтобы забрать всех на ужин. Значит…

Марик подпрыгнул и помчался к Вероне, подняв высокий столб пыли.

– Как? – воскликнул он, едва успев остановиться перед кобылой. – Как я уйду? Меня же сейчас отведут в конюшню и закроют в деннике! И, даже если я сбегу по дороге, толпа людей примчится в лес меня разыскивать!

– Тише! – Верона закашлялась. – Не пыли! Я же сказала – сегодня особенная ночь! Просто останься в леваде. Про тебя забудут.

– Забудут? – Марик недоверчиво поглядел на показавшегося из-за деревьев конюха. Еловые и сосновые шишки, во множестве валявшиеся на песчаной дорожке, хрустели под его подошвами.

– От входа только отойди, – посоветовал Маэстро. – И тебя не заметят.

Марик, чувствуя себя очень глупо, развернулся и отошёл в дальний угол. А конюх между тем, насвистывая, открыл ворота, пристегнул чомбур к недоуздку подошедшей к нему Вероны и повёл её в конюшню, скользнув по Марику невидящим взглядом. Второй конюх, даже не взглянув на него, забрал из левады Маэстро и Гармо. Уходя, Маэстро оглянулся и лукаво подмигнул Марику. А тот, боясь вздохнуть, замер в углу.

Наконец лес покинули последние мягкие лучики света. На траве заблестела роса, просыпаясь, угрожающе зазвенели комары.