Непростые истории 4: Печальные звёзды, счастливые звёзды

– Должен?

– Первый раз, когда приехали, не на тот автобус сели, я вас на подводе до Кузьминок подвозила.

Влад чему-то обрадовался:

– Пять лет назад? Да как же тебя узнаешь? Пацанка совсем была.

– Чего вдруг – пацанка! Семнадцать мне как раз тогда стукнуло, – девушка наклонилась к резвящемуся около её ноги псу: – Ну-ну, отойди, дружок, поеду.

Взревел мотор, вскоре замелькали между стволов красные всполохи – снегоход умчался. Через минуту вернулся Колчедан, мельком взглянул на Влада, исчез в будке.

Незаметно подкрался вечер, позёмку сменила метель. Всю ночь за окнами выло, гудело и вздыхало. Влад почти не спал, изредка задрёмывал, проваливаясь в снежную мглу, но тут же возвращался обратно к нездоровому сопению деда Лазаря и шороху сверчков за давно нетопленной печью. Думалось о Варе. Чем-то она занозила сердце – острым взглядом или нарочитым пренебрежением? Владом всегда интересовались женщины, он был с ними неизменно любезен, шутил всегда удачно, но оставался верен своей Любушке даже после того, как она оставила его. Первые годы после смерти жены дамы раздражали своей живостью и попытками напроситься в утешительницы. Теперь раздражение сменилось равнодушием. Влад, представляя рядом с собой кого-либо, невольно сравнивал с Любашей, и сравнение всегда было не в пользу живых. Новая знакомая стояла обособленно, точно картина, на которую наткнулся, уже покинув галерею. Её не хотелось анализировать, а только любоваться. Быть может, потому, что девушка вовсе не претендовала на сердце Влада?

Он сделал усилие, отогнал назойливые мысли: «Что же это такое! У девчонки жених, и вообще, слишком молода для меня». Наконец уснул, да так крепко, что дрых до полудня.

Хозяину полегчало, он даже наварил картошки. Её аромат и услышал Влад, когда открыл глаза. Позавтракали. Круговерть за окном не унималась. Лазарь, перехватив взгляд гостя, буркнул:

– Надеюсь, хватит у неё ума не ехать в такую непогоду.

– О Варе?

– О ней. Упряма, как… – Дед махнул рукой, поднялся из-за стола. – Сходил бы за дровишками, я печь растоплю. Скучаю по живому теплу.

Влад снова посмотрел в окно и задумчиво произнёс:

– Родители не пустят, так что можно не беспокоиться.

Лазарь покряхтел, вздохнул и, не оборачиваясь, сказал:

– Одна она. Тётка только. Да тётка Варюхе не указ.

– Как? Почему одна?

– Угорели два года назад в конце декабря.

– В смысле? Что значит, угорели? – удивился Влад.

– С газом перебои тогда были. А тут морозы! Народ печи топил, – дед провёл ладонью по щеке, пряча одинокую слезу, потом зажал рот, сдерживая кашель. – Кхх-кх-кх. Варюхин батя тоже топил. Заслонку закрыли раньше времени. Кххх-кх-кх… утром не проснулись. Девчонка, слава богу, в городе была, сессию сдавала. Вот, осталась от всей семьи представителем на этом свете.

Влад не решился спросить, были в семье ещё дети, или Варя единственная, слишком больно было бы услышать, что вместе с мамой и папой погибли малыши. Молча обулся и вышел. Новость поразила его подлой стрелой, пущенной в спину. Представилась Варя: серьёзная, даже строгая, с хитро прищуренными глазами. Одна. Учёбу бросила, теперь почтальоном работает в деревне. Понятное дело, на стипендию без помощи родных не прожить.

Вернулся он быстро, громыхнул полешками об пол.

– Лазарь! Там пёс мечется чего-то, будто в лес зовёт, я посмотрю, – схватил куртку, мохнатую шапку и, одеваясь на ходу, выскочил за дверь.

Колчедан скачками вздымал снежные фонтаны, опережая Влада, время от времени останавливался, проверял, бежит ли за ним человек. Влад пожалел, что не догадался надеть лыжи, но возвращаться не стал, спешил, проваливаясь почти по колено. Пот струился по лбу и по спине. В овраге увидел красное пятно – знакомый снегоход. Пёс уже был там, утыкался носом во что-то тёмное радом с машиной, припорошённое снегом, и скулил, будто плакал.

– Ва-а-а-ря!

Девушка лежала без сознания. Влад осторожно усадил Варю, сдул снежинки с её лица, потрогал холодные щёки.

– Варенька, очнись…

Она нахмурилась, веки пошли мелкими складочками, брови съехались к переносице.

– Варенька, цела?

– М-м-м-м. Что? Что случилось? – девушка открыла глаза. Близко-близко оказались зеленоватые радужки с синими искрами. – Вла-а-дик… Колчедаша…

Пёс прыгал вокруг, выражая полнейший восторг.

– Ему спасибо, позвал меня. Ты бы здесь совсем замёрзла. Подняться сможешь?

Они встали. Варя потёрла ногу, которую ушибла.

– Здесь мягко, ничего не повредила. Застыла только.

– Сейчас согреешься, Лазарь печь топит.

Старик оказался докой в отогревании замёрзших девушек. Вскоре Варя, укутанная в старый тулуп и напоенная чаем с малиновым листом, заснула на печи под ровное мурчание Васильича, который улёгся с ней рядом. Мужчины сидели за столом, разговаривали шёпотом.

– Сказочная история случилась. Не считаешь? – улыбался Лазарь. – Теперь, как настоящий герой, ты обязан жениться. Не сомневайся, девушка золотая, послушай старика.

– Так ведь жених у неё!

– Какой-такой жених?

– Тот, что снегоход подарил.

– А… этот, – дед хмыкнул и наклонился ближе к уху Влада, – увивался за ней с самой школы. Турнула. Не любила его. И снегоход не брала. Оставил и уехал. Варюшка поначалу характер показывала, не садилась на этого зверя, тетка уговорила. А кавалер-то уж год как семьёй обзавёлся. Свободна девушка.

Влад улыбнулся в ответ на дедову улыбку, кивнул и поднёс кружку с чаем к губам – прятал охватившее его предчувствие счастья. Детское. Забытое. Прав Лазарь. Сам хозяин лесной избушки на Деда Мороза смахивает, на печи Снегурочка пригрелась. Разве не чудо? Самое настоящее – новогоднее.

Вероника Князева

Сетевой ник – Нерея, писатель и критик Синего сайта. Участник и призёр сетевых конкурсов. Рассказы опубликованы в сборнике «Синяя Книга» (2014, издательство «Дятловы горы»).

Пишу прозу, в основном повседневность, иногда с нотами мистики, горячо люблю фантастику и фэнтези.

Профиль на Синем сайте: https://ficwriter.info/component/comprofiler/userprofile/Нерея.html (https://ficwriter.info/component/comprofiler/userprofile/%D0%9D%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%8F.html)

Среди облаков

Система разноцветных удлинителей протянулась через всю комнату, словно распутанная радуга, и вышла через приоткрытую дверь на террасу. Въедливый жужжащий шум фена терялся на фоне звуков улицы: бесконечного гула машин, треньканья велосипедных звонков, шуршания крыльев и, конечно, сотен и сотен шагов прохожих.

«Тео, это бесполезно», – в стеклянной перегородке отражался невысокий щуплый мальчик лет шести-семи, который старательно водил феном над тонкой коркой льда, покрывающей перила: «Перестань заниматься ерундой».

– Я не сдамся. У него нет шансов, Лео, – Тео вздрогнул и выпрямил спину, но не обернулся на замечание, продолжая своё занятие. – Ненавижу лёд.