Из цветов и любви

– А на работу ходить не полезно? – спросила Маша.

– Это временно, – сказала Лилия.

– Давай мы временно домохозяйками будем! – сказала Маша.

– Спи! Домохозяйка.

– Знаешь, ты пахнешь свежестью, а мама – молочком.

И они заснули.

Мама перед уходом пришла проверить, вздохнула и ушла. И оставила записочку: «Лежебоки, отработайте свое боколежание уборкой квартиры. Совесть – хорошая штука!».

Встали они поздно… поискали совесть, но не нашли. И стали наводить порядок в беспорядке. Чтобы найти совесть и заодно прибрать квартиру до блеска.

– Мы молодцы! – сказала Лилия.

– Думаешь? – сказала Маша.

– Мы тяжким, почти нечеловеческим, подневольным трудом и стараниями, заработали конституционное право на отдых.

– Пойдём в кафе! – сказала Маша.

– Пойдём, только без мороженого, мы на него не заработали.

– А оно мне нужно? Вредный продукт.

– Ну, если чуть-чуть, вприглядку. Если не веришь – пошли в «Красиво». Там красиво, но мороженое – ужасно! – сказала Маша.

И они пошли. Чуть не пошли.

– В таком виде! – сказала Маша.

– Нормально! Все так ходят, – сказала Лилия.

– Пусть ходят, но не мы.

– Женщины должны быть ухоженными.

– Так говорит Марь Иванна, – сказала Лилия.

– Да, надо сделать причёску, одеть красивое платье. Белое. И никаких брюк, – сказала Маша.

– Почему белое? Я что, невеста? – спросила Лилия.

– Нет, смотрины. Вот те изящные туфельки, на каблучке. У тебя в них ножки эффектно выглядят. А мне причёску, как у балерин. Я так взрослее кажусь.

Они нарядились и пошли.

Многие оборачивались, чтобы посмотреть на них, и улыбались.

Красота хоть и не спасёт мир, но делает его добрее и приятней. А одна дама спросила:

– Вы сестрёнки?

– Нет, это моя мама, – сказала Маша.

Женщина хотела ещё что-то сказать, но не могла найти слов. Делись она куда-то. И она уронила ридикюль.

Кафе было на месте.

– Уютненько, – сказала Лилия.

– Колер темноватый, – сказала Маша.

– Пожалуй, ты права. И почему во всех кафе приглушённые краски, цвет… – сказала Лилия.

– Лодыри, потому что. Если светлый, радостный тон, всё будет видно – грязь, неопрятность вылезет. За светлыми и радостными уход нужен. А тут – поди разгляди.

– Какая ты умненькая.

– Нехорошо над умненькими смеяться, – сказала Маша.

– Да я не смеюсь, ты права. Давай пойдём в другое, – сказала Лилия.

– Что ты! Где приземлился, там и пригодился, – сказала Маша.

– От добра добра не ищут. Давай посмотрим, какое добро они нам предлагают.

И они стали рассматривать меню. Там всё было написано по-русски, но непонятно, о чём.

– Это как читать, вверх ногами? – сказала Маша.

– Это для понта.

И они пытались понять, что там насловоблюдено русскими словами. Им даже стало весело. И не только им.

В этом заведении непременно должны быть другие неожиданности, а то и чудеса.

И прозвучали голоса удивления – в лучах солнца появился настоящий ЦАРЕВИЧ в светло-золотистой, русской одежде. С громадным букетом.

Стало тихо. Медленно время двинулось в тридесятое царство. И ушло туда. Но кто в него верит! Если только в первое мгновение явления чуда.

Одна Марь Иванна поверила.

А царевич подлетел к их столику (звуков шагов-то не было слышно. Значит подлетел).

Накидка развивалась за спиной (это отчего же?). И локоны русых волос вились и развивались. И он в изящном, царском поклоне, которые могут делать только настоящие царевичи, преподнес Лилии букет. Необыкновенный букет!