ни к месту, ни ко времени, на бал
как будто собрались, а забирает круто
прохладный ветер волосы со лба.
И говорю, и говорю о том я,
что музыка теперь совсем другая,
что я творю ее и кроме
того, еще и сам ее не знаю.
Но кто бы что тут захотел услышать!
Надушенный с белеющим платком
мой оппонент взлетает в воздух вышний,
плюясь на собственный крупнопанельный дом.
Ах, наши слюни там могли бы слиться,
но музыка мертва, но жизнь пуста.
Передо мной разъятая столица,
за ним засунутая в стол мечта.
«Несправедливо плачу и пишу…»
Несправедливо плачу и пишу,
несправедливо осуждаю, обижаюсь,
а снисходительность нужна и палачу,
а трезвость даже шалопаю.
Так почему ошибки, и опять
ошибки, и опять ошибки,
так почему по пальцам сосчитать
открытые спокойные улыбки?
А разве это было суждено,
ну, если было суждено хоть что-то?
И разве это черное окно
небесные прекрасные ворота?
Несправедливо справедливым быть,
нехорошо обрушивать вопросы,
как будто телеграфные столбы,
подгнившие в теченье стольких весен.
«Но выскочить на время в никуда…»
Но выскочить на время в никуда,
в громовый день, в искусственное лето.
Собрать в уме весь этот лепет,
зажать в руке. Остатками стыда
дышать. Увидеть потихоньку,
что прожито не так уж мало,
что в общем-то и до вокзала
не так уж в сущности долгонько.
И вдруг столкнуться носом к носу с тем,
что в жизни много интересно:
есть женщина, а в ней и песня,
душа, а в ней метет метель.
«Что человеку надо? Свой содом…»
Что человеку надо? Свой содом
немного упорядочить, осмыслить,
немногое в прошедшем числить,
немногое оставить на потом.
Что человеку надо, то его
всего почти что составляет.
Он думает и сам себя листает
и в этом видит труд и торжество.
Какой-нибудь заезжий иностранец,
какой-нибудь безвременный скиталец
всё это может воспринять как танец
и ощутить презренье и усталость.
Ах, если б получили мы ответы
на все вопросы, что нас занимают,
то стали бы полями и домами
и вряд ли были бы поэтами.
Но это вовсе нам не угрожает —
что человеку надо! что не надо!
В ночном лесу мерцанье злого клада
не упустить бы. Время дорожает.
«Лишь только то, что существует, одиноко…»
Лишь только то, что существует, одиноко,
неинтересно, муторно, невзрачно,
и около него проносит око
другой – не ты, другой – незрячий.
А выдуманное, а созданное нами
приковывает пристальное зренье
и подразумевает где-то знамя
и жизнь, позор и преступленье.
Так через что переступить нам надо,
чтоб выдумать огонь, чтоб что-то сделать
чтобы решиться на добычу клада,