Буря в бокале

– А, ну не трож ее, не докопчённый цыган!– он лихо вскочил на свои коротенькие тонкие ножки и бросился отнимать артефакт у не ожидавшего от того такой прыти Санчоса.

Сколько же сил было в этом на вид совершенно не грозном человечке, невольно восхищался Фред, лежа в дурно попахивающей луже ощупывая рёбра на предмет их целостности.

– Дай сюда, кому говорят!– пытаясь кусаться, требовал не знающий похоже, что такое усталость Свин.

Санчос в свою очередь, несмотря на свои нерастраченные силы, едва сдерживал его натиск, пытаясь по мере возможности ещё и острить.

– Что упало, то пропало в руках цыгана, ты, что не знаешь такой пословицы?– щерился он золотыми зубами. Так они плясали вокруг друг друга, но явно не цыганочку, бодались, словно играя в пятнашки, пытаясь вырвать из рук соперника заветный приз покуда тот к вящему удивлению всех присутствующих здесь, не раскололся, оставив у каждого в руках по куску того, что ещё мигом ранее считалось грозным артефактом – наследием самих Ушедших.

– Что ты натворил!– воскликнул слуга Магнолиуса, размахивая, как преподаватель указкой оторванными от статуэтки руками с чашей.

– Это всё из-за тебя вторил ему Санчос, не веря собственным глазам рассматривая изуродованную статуэтку.

Нойс тоже отказывался верить в подобное, неужели столь мощный артефакт мог так легко, как базарная подделка сломаться, хотя если принять во внимание то обстоятельство, сколько стукнуло лет этой статуэтки, то ничего тут удивительного, в общем-то, не было совсем. Наследие Ушедших за древностью лет попросту попала под воздействия более сложной и беспощадной штуки – времени.

Как только перестал существовать предмет спора, пыл сразу угас у всех заинтересованных лиц. Свин бормоча себе под измазанный грязью нос какую-то тарабарщину, первым засобирался восвояси. Его маленькие тонкие ножки опять-таки на удивление быстро засеменили, унося своего хозяина с жалким обрубком прочь, куда подальше от этого места. Цыган тоже решил последовать его примеру. Нойс кое-как пришедший уже в себя поспешил его окликнуть.

– Санчос старина невежливо уходить, не попрощавшись, и в двойне не поздоровавшись. Ты разве не узнаешь своего старого друга?

Было видно, что цыган действительно не признал его, что впрочем, совсем не удивляло, учитывая ночь и то, чем был измазан с ног до головы его прежний товарищ по ремеслу.

– Фред, ты что ли?– не уверенным голосом произнёс Санчос, пытаясь разглядеть знакомые черты на испачканном до невозможности лице старающегося подняться на ноги человека.

– Поверь я сам себя не узнаю,– произнёс вяло наемник, морщась от боли, вони источаемой вокруг и от него самого в том числе.

– Что ж, чем ты занимаешься здесь, я не буду у тебя спрашивать,– невесело усмехнулся цыган, переводя взгляд на изуродованную статуэтку.

– Как и я тебя. Понятно одно, что оба мы не преуспели в своих делах.

– Тяжело не согласиться с тобой. Хотя, как я погляжу, ты успел принять грязевую ванну, говорят это полезно для кожи.– Не смог удержаться Санчос, чтобы не поддеть считавшегося до этой поры, лучшего наемника королевства Фрэноса.

– Что-то я себя не чувствую поздоровевшим, скорее наоборот… сморщился Нойс поглаживая ушибленное место.

– Ладно, сейчас некогда трепаться, давай завтра встретимся вечером у Пузо, там и поговорим, а сейчас рекомендую убираться скорее отсюда, в противном случае нас ожидает неприятная беседа в застенках дознавателей или того хуже намордников.

– Твоя, правда, у меня тоже нет желания с ними встречаться, подозреваю, что они сегодня пребывают явно не в духе.

С этими словами коллеги по ремеслу поспешили ретироваться. Цыган растворился, как призрак в ночи. Фред, пребывающий ныне не в лучшей форме, просто как можно скорее заковылял прочь. По дороге домой, проходя мимо разгульной толпы горожан достигнувшей той кондиции после которой перестаешь обращать внимание на окружающий мир, он размышлял на тему своего невыполненного впервые за всю десятилетнюю карьеру наёмника контракта. С этим свершившимся фактом, теперь, как-то надо было смириться и попытаться объяснить всё нанимателю. Он не переживал за деньги, благо у него имелись кое-какие сбережения позволяющие не опасаться за завтрашний день, но вот удар по самолюбия был нанесён достаточно чувствительный.

С такими невесёлыми мыслями он окунулся в Писунду, смывая налипшую успевшую застыть коркой грязь. Кое-как отмывшись, избавившись от рубахи разодранной и источавшей невыносимую вонизму он продолжил путь к себе уже голым по пояс.

По дороге он обзавелся сорочкой и обменялся штанами с одним синором, что с видом счастливого человека лежал возле какой-то закрытой наглухо лавочки. Тот был с ним одним ростом и естественно в стельку пьян. Посчитав за лучшее подстраховаться во избежание лишних вопросов от всегда не в меру любопытной синоры Гарбужи, на тот случай если она по какой-то совершенно не объяснимой причине всё же не будет праздновать со всеми свадьбу Виолетти и Розалиты оставаясь на своем посту. Отвечать на лишние вопросы, ему сейчас категорически не хотелось.

Его опасения были напрасны никого на подходе к дому, ни в самом подъезде он не встретил. Все постояльцы приобщились к общему торжеству и сейчас толи прибывали в «праздничном состоянии» или приближались к нему. Так, что беспрепятственно проникнув к себе в комнату, Нойс поскидывал с себя чужие шмотки и без сил повалился на кровать.

Глава 8

Вечером следующего дня Фред направился в «Сказочную трапезу», где у него была назначена встреча с Санчосом. Всю ночь и последовавший за ней день он провел в отрубе отрезанный от остального мира – миром снов. Что снилось ему, он не помнил, да и в принципе не придавал сколь значимого значения сновидениям, считая, их не более, чем просто снами и ничем другим иным.

Поэтому встав на закате солнца, он умылся, сбрил успевшую отрасти щетину и облачился в свежие одежды. Затем спустившись вниз поздоровался с жестоко мучившейся похмельем синорой Гарбужей чей изрядно помятый вид свидетельствовал о крайне «радостно» проведённом времени накануне. Затем отказавшись от любезно предложенной рюмочки сославшись на абсолютнейшею нехватку времени отправился прямиком в заведения Самюэля Пузо. По дороге ему, как и следовало ожидать того, не попался ни один трезвый горожанин или гость города. Несмотря на вчерашний конфуз на свадебном пиршестве в особняке дона Виолетти пьяны оставались верными своим традициям продолжая праздновать это пусть и замаранное в прямом смысле этого слова торжественное событие. Что происходило с молодожёнами и их гостями, Нойс не знал, но зато был твёрдо уверен, в том, что такое «празднование» запомниться им до конца жизни, пока смерть не разлучит их.

Стоило Фреду только ступить на порог «Счастливой трапезы», как на его обрушился целый шквал громогласных голосов, естественно, все они на разный лад и тон пересказывали вчерашнее побоище на свадьбе у четы Виолетти, выдвигая каждый свою собственную версию случившегося. Как и предполагаюсь на второй день, когда монополия хапуджан исчезла, поток желающих продолжить празднование хлынул атаковать питейные заведения. Народу у Пузо набилось столь много, что не только яблоку негде было упасть, но и опрокинуть рюмашку так чтобы не задеть локтем соседа совершенно не представлялась возможным. Сэм уже привычно, вынес столики на улицу, чтобы немного освободить пространство, только вот это самое пространство упрямо продолжало заполняться всё новыми и новыми посетителями, желавшими немного «подлечиться» или просто «пообщаться».

Покуда Фрэнос пробирался через скопление столиков и стульев ему довелось выслушать целую уйму слухов и домыслов от самых нелепых до самых абсурдных. К, примеру, один лысоватый синор с длинными усами, уверял свою большую далёкую от трезвости, как далёк юг от севера, компанию, что сам дракус пожаловал поздравить молодых, едва не утащив невесту с собой в своё болото – так сильно она приглянулась ему.

По другой версии высказанной мрачного вида синором восседавшем, почему-то задом наперёд на стуле выходило, что главным виновником всех несчастий и бед постигших поместье Виолетти служил Магнолиус, вздумавший ни с того ни с сего лично прибыть на свадьбу. Но обидевшись, что ему не нашлось места за столом, обрушил свою ярость и гнев на гостей, едва не спалив их магическим огнём. И если бы вовремя не подоспевшие намордники: успевшие потушить занявшееся магическое пламя быть большой беде уверял он. Как доказательства правдивости своих слов демонстрируя грязную, дурно пахнущую манишку, что была на стюардов тем вечером обслуживающих гостей дона Виолетти.

Нойс старался особо не прислушиваться к точившимся вокруг разговором ища глазами Санчоса и не находил его нигде, что вовсе не означала, что старый приятель проигнорировал встречу, если принять во внимание, что с самого утра, он в этом не сомневался свободных мест тут было просто не сыскать.

Постояв немного возле стойки, он дождался Пузо, пока тот освободиться и замахал ему приветственно рукой. В ответ тот расплылся своей фирменной, широченной улыбкой и что-то шепнув на ухо помощнице своей, подошёл к наемнику.

– Рад тебя видеть во здравии Фред,– протянул он руку для рукопожатия. Поздоровавшись, он тут же продолжил, – тебя ждут – следуй за мной.

Пузо отвёл его в самый конец трактира, где выходила дверь на кухню.– Попутно, ты решил устроить мне экскурсию?– шутя, произнёс Нойс, когда Сэм открыл дверь ведущей в место святое святых «Счастливой трапезы», приглашая следовать за ним.

– Если только у тебя возникнет такое желания, то, пожалуйста!– весело подмигнул он, явно пребывая в добром расположении духа, еще бы, сколько клиентов сегодня у него было.– Но не сейчас, так как тебя поджидают уважаемые люди.

Сразу же за дверью на кухню имелась другая справа. Наёмник не знал о существовании этой комнаты и когда хозяин распахнул её перед ним, он ещё более удивился, увидев там за одним столом Санчоса, Мандарина и Старика вместе взятых.

– Заходи, заходи, не стой на пороге,– замотал приглашающе ему Мандарин вилкой.

Пузо не стал сам заходить, молча закрыв за наемником дверь.

–Всё, как в старые добрые времена,– произнёс Фрэнос, присаживаясь за единственно оставшийся свободный стул. Перед ним на столе уже лежала, заботливо наполненная поджаренным мясом и свежими овощами полная тарелка.

– Теперешние тоже ничего себе так, не дают соскучиться… парировал весело Мандарин, насаживая на вилку ещё пышущий жаром кусок мяса.

– На счёт скуки, здесь ты прав пожалуй.– Фред обвёл пристальным взглядом всю компанию. Мандарин, как всегда имел вид беззаботного повесы, Санчос немного хмурился, но выглядел вполне умиротворённо, Старик же был задумчиво-спокойным. Затем продолжил.– Хотя я не прочь иногда и поскучать немного, особенно после успешно выполненного контракта, когда карман приятно оттягивает увесистый кошель динаров, а впереди какой-то промежуток времени сладостного дуракаваляния в компании приятной…

– Да уж с динарами никогда не бывает скучно!– подтвердил со знанием дела цыган, блеснув золотом зубов.

– Я имел несколько иное в виду… многозначительно произнес Нойс.

– Я, тоже весело скалясь,– небрежно ляпнул Санчос.

– Эй, народ вы вообще, о чём сейчас толкуете?– Непонимающе застыл Мандарин, схватившись рукой за бутылку, как за спасательный круг.

– Насколько я понимаю о денежных знаках и связанных с ними удовольствиях,– попытался, прояснит ситуацию самый возрастной и как следствие самый мудрый и опытный участник этого заседания Старик.

– Тогда понятно, но их зараза никогда не бывает много, я имею в виду денег. Они имеют одно неприятное свойство быстро улетучиваться в неизвестности. Впрочем, удовольствия тоже не длятся вечно, они или быстро заканчиваются или быстро приедаются, тут уж с какой стороны смотреть на этот вопрос…

– Но сегодня я думаю, о первых, как и о вторых, мы не станем дискутировать,– предпринял решительную попытку, перехватить инициативу у начавшего было, углубляться в философские дебри Мандарина Старик.

Последний на удивление легко сдал свои позиции, разливая по бокалам скрутиловку,– в самом деле, что мы о деньгах, да о деньгах…

– И удовольствиях,– продолжая ухмыляться, напомнил цыган.

– По мне так настоящее удовольствие видеть вас всех здесь и сейчас за этим столом, живыми и здоровыми,– высказал своё мнение Старик.– Подумать только столько лет, мы вот так не собирались вместе.