Буря в бокале

– О статуэтки, изображающей деву с чашей в протянутых руках.– Резко бросил Нойс, добавив затем. – Насколько я понимаю, именно она в данный момент и час находится в заплечной суме Малькома.– При этом он взглянул в сторону неудачливого коллеги.

– Да, именно она,– подтвердил тот, ощерившись, став схож ещё более на крысу, чем прежде.

– Мало ли какие на свете есть статуэтки,– отмахнулся Унцио. – Я не понимаю, вообще, о чём идёт речь.

– О древнем артефакте, чья ценность по всему выходит, раз уж им интересуются, столь многие могущественные люди несравнимо высока.– Как можно доходчивее попытался объяснить Фред, своему пока ещё просто собеседнику.

– Вы так я понимаю один из тех, кто тоже проявляет интерес к ней?– подобрался монах, готовый вот-вот созреть до новой фазы «общения».

– Ваша прозорливость только сравнима с праведностью досточтимый Унцио.– Ни на миг, ни сводя с него зоркого взгляда, произнес учтиво Фрэнос, и более не таясь прямо заявил.– Да я, в том числе заинтересован в обладании ей.

– Зачем вам она? Хотите при помощи её совершить какое-то тёмное дело?– презрительно глядя на своего бывшего спасителя и собутыльника бросил монах.

– Нет, козни это не по моей части.– Коротко отрезал Фред.

– Наемник, стало быть?– сощурил веки Унцио.

– Можно и так назвать профессию, связанную с розыском и доставкой особо ценных предметов естественно за определённую плату.– Не стал препираться Нойс, переходя на серьёзный тон.

– Даже если они принадлежат кому-то ещё?– продолжал гнуть свою линию странствующий монах, не замечая, что его оппонент устал от подобных вопросов.

– Как правило, так и происходит в девяноста процентах случаев из ста.– Всё же из глубокого уважения, питаемого к этому религиозно настроенному человеку, ответил Фред.

– Ты занимаешься греховным делом…

– Все мы грешим,– тяжело вздохнул Нойс, разведя руки в сторону,– кто больше, кто меньше. Ведь с другой стороны, если бы все были безгрешными, то и в жрецах отпала надобность, не так ли?

– Кощунственны слова твои,– сурово произнёс Унцио, хотя в глубине души сам не раз терзался подобной крамольной мыслью. В другой раз и при других обстоятельствах, он с удовольствием порассуждал на спорные теологические темы за кружкой ядрёной скрутиловки, закусывая чем-то мясным, но только не сейчас – ему не терпелось скинуть с себя груз ответственности в виде древней статуэтки, давящей в прямом смысле слова ему в бок.– Ладно, некогда мне вести разговоры переубеждая, неотложные дела веры требуют моего участия в другом месте, так что непорочным именем Мируса я призываю пропустить меня и не чинить препятствия.

«Похоже он созрел»– отметил про себя опытный наёмник, видя все признаки готовности оппонента идти на пролом.

– Не делай этого!

Крикнул Малек в отчаянье, обращаясь к Фреду. Но тот словно не слыша его, демонстративно отступил в сторону, освобождая проход монаху. И дело тут было вовсе не в эффекте прозвучавших напыщенных фраз монаха, наёмник всегда относился к представителям носителя света Мируса, как к успешной коммерческой организации не испытывая не малейшего благоговейного трепета перед ними. А в том, что он, несколькими минутами ранее приметил, как под лестницу возле входа юркнула круглая смутно знакомая фигурка некого синора, всё это время пристально пронаблюдавшего за ними из своего укрытия. Для монаха и Малька этот манёвр прошёл незамеченным или попросту они не придали этому значения, чего нельзя было сказать о намётанном глазе специалиста по сугубо деликатным вопросам. Он скорее не понял, а почувствовал, что появился новый участник пожелавший заявить свои права на статуэтку. Ничего не говоря и не показывая вида, что заметил его, Нойс решил не форсировать события, посмотреть, на то, что будет происходить далее. Поэтому, нисколько не чиня препятствия, сделал шаг в сторону, беспрепятственно пропуская пятившегося спиной вперёд Унция.

Тот в свою очередь шел, не сводя глаз с Нойса и Малькома ожидая от любого из них или даже от обоих сразу вместе взятых подвоха совместного какого-нибудь, пребывая в полном неведении, что впереди его поджидает опасность. И когда он поравнялся с местом, где затаился таинственный незнакомец, оттуда на его с проплешиной затылок обрушилась объёмная бутыль, наполненная чем-то мутным до самого горлышка. Надо отдать должное крепости его черепной коробки и того, что находилось внутри неё. Как подкошенный Унцио рухнул вниз, но сознание не потерял при этом, пребывая всего лишь в лёгком нокдауне. Тем не менее, круглому низенькому человечку, вполне хватило этого, чтобы подхватить сумку, выпавшую, из ослабленной хватки руки монаха и броситься прочь на выход. Фред и Мальком, недоумённо переглянувшись, кинулись следом.

– Поторопись Винченцо, твой выход,– Кому-нар-ать сверился с золотыми часами на цепочке, что крепились к маленькому кармашку его цветастой жилетке,– ровно через три минут! Так что будь наготове, не упусти шанс заявить о себе в полный голос на всё королевство! Да, ты не ослышался молодой человек, на абсолютно всё королевство! Ибо сегодня ты вместе со своим дрессированным зверьком будешь демонстрировать своё мастерство, своё умение, без преувеличения самым влиятельным и известнейшим донам и доньям всей великой Бурляндии! Помни об этом, когда выйдешь на сцену…

– Что ж, я польщён таким высоким доверием, оказанным нам уважаемый Кому-нар-ать,– встал с плетёного стула Вин.– Мы он кинул взгляд на Зака,– готовы на все сто процентов и горим желанием доказать, что не зря едим свой хлеб… «Ну, вот и всё, дороги обратной нет, обречённо подумал Винченцо». При этом ощущая непривычную лёгкость, как будто камень всё время давивший ему на плечи внезапно свалился.

– Я рад видеть тебя молодой синор в столь приподнятом настроении духа!– растянул до ушей улыбку импресарио.– С таким настроем идут покорять без малого целый мир!

«Или на плаху» про себя добавил Вин, вслух сказав же.– Не будем забегать вперёд, на очереди королевство, а миром займёмся опосля выступления нашего.

– Ого-го! Вот это да! Какой настрой!– Кому даже зааплодировал,– не каждый день приходиться встречать таких самоуверенных артистов. Ваши слова синор Винченцо просто-таки до невозможности заинтриговали меня! После них, я пребываю в предчувствии чего-то поистине грандиозного! Вполне возможно сегодняшним вечером на небосклоне славы засияет новая звезда! Давно такого не случалось, хочу заметить, очень давно со времён Великого Катиброса и семерых медвежат. Я просто трепещу весь, предвкушая это знаменательное событие!

Тут кто-то снаружи позвал импресарио и тот, извинившись быстренько засобирался, кинув напоследок,– я исчезаю, желая вам с Заком, как всем и всегда ни пепла, ни золы!

Винченцо в последний раз перед выступлением задумчиво оглядел себя с ног до головы в овальном мутном зеркале. Поправил большой нелепо смотрящийся на тонкой шее воротник, слегка ослабил рыжую аляповатую бабочку решив, что в принципе бывает и похуже повернулся к напарнику. С ним в плане гардероба обстояло дело ещё более абсурдно. Мало того, что его «украшал» вылинявшей жилет, сотканный из нескольких десятков всевозможных размеров и раскрасок лоскутиков, так ещё дополнительным аксессуаром выступал приплюснутый чёрный цилиндр, давно видавший гораздо лучшие времена. Где Зак раздобыл этот антиквариат и для чего решил его нацепить себе на голову, оставалось тайной, по всей видимости, покрытой нафталином, ибо смотрелся он на нём крайне нелепо. Впрочем, весь их дуэт выглядел не на много лучше, так что придираться к выбору друга и напарнику по выступлению Вин не стал, махнув на всё рукой и положившись все цело на замысел зачарованного зайца.

Почувствовав на себе взгляд Зак словно прочитав мысли экс студента ощерился.– Не дрефь, когда за дело берётся будущая звезда фееричных представлений, то постановка просто обречена на успех!

Винченцо не стал ничего говорить про перспективы, а вместо этого помог закрепить цилиндр на волчьей голове приятеля специально проделанными в нём тонкими шнурками. Затем окинув критическим взглядом, то, что в итоге получилось, благоразумно промолчал.

Занавеска, скрывавшаяся их маленькую гримёрку, распахнулась, приглашая их на сцену. Подмигнув приятелю напоследок, Зак устремился на выход. Бывший студент же набрав воздуха полную грудь, как перед погружением в глубокий омут шагнул следом.

Сцена освещалась яркими огнями, из-за чего светло было как днём, несмотря на то, что на город успели наползти сумерки. Накаченные газом пузыри светились разноцветными огнями, создавая иллюзию нереальности происходящего. Что на саомо деле, вполне соответствовало действительности. Ведь ежели кто ранее сказал бы Винченцо, что он будет выступать на сцене в амплуа артиста, в чужом городе вместе с зачарованным, то ли зайцем то ли волком, он бы никогда не поверил в такое, как никто не верят в альтруизм хапуджанинов. Тем не менее, всё это происходило на самом деле, о чём свидетельствовали повёрнутые в их сторону головы пирующих знатных мужей и их не менее знатных жён. Вин беглым взглядом прошёлся по столам, благо освещения внутри шатра хватало с излишком, дабы рассмотреть то, что творилось внутри там. Он подивился тому количеству слуг, что, не переставая подносили всё новые и новые подносы с различными угощениями, подливали в бокалы глубокоуважаемых и высокочтимых гостей свадебного торжества, что так демонстративно выражали крайнюю радость происходящего события: горланя, перекрикиваясь, делясь последними свежими сплетнями из столицы со своими провинциальными собратьями. Всё это действо сопровождалось мелодиями в исполнении небольшого оркестра, многие из музыкантов которого, как подметил Винченцо уже не попадали в ноты от выпитого. Он попытался рассмотреть самих виновников торжества дона Виолетти и его несравненную супругу донью Розалиту, но, к сожалению, в данный момент их закрывало от взглядов целая свора лакеев обслуживающая их стол.

– Что ты вылупился на них как баклан на новые причалы?– раздражённо шепнул Зак, пребывавшему под сильным впечатлением от творящегося вокруг него действа Вину. Хотя в принципе, мог сказать и во весь голос, не сдерживая себя. В общем шуме и гвалте праздника навряд ли кто услышал бы его голос, а если и услышал то, скорее всего попросту не придал этому обстоятельству, какого-либо значения.

В это время Кому-нар-ать дал команду ещё пока не до конца запьяневшим музыкантам и те худо-бедно принялись наигрывать весёлый мотивчик.

– Всё, давай начинаем, выполняй все, о чём я тебе говорил.

Напутственно, произнес лесной индивидуум, пускаясь в какой-то совершенно дикий пляс удивительнейшим образом сочетавшийся с нестройной мелодией оркестрика. Этот танец если вообще была применима подобная формулировка, к тому, что стоя на задних лапах, выделывал Зак, напоминал польку-бабочку с элементами джиги. Роль Винченцо же состояла в том, что стоя немного в сторонке от него похлопывать в ладоши, периодически поднимая вверх большой палец руки и восклицать громко – А-ах! Для чего это нужно было делать, Зак так и не удосужился внятно ему растолковать. В любом случае вся затея с выступлением принадлежала лесному индивидууму, это был его бенефис, поэтом Вин предпочитал с лишними вопросами к нему не лезть.

Очень быстро они завладели всем вниманием разгульной публики. Тут следует отметить особо, что до их появления на сцене, зрители довольно таки вяло реагировали на представления других актёров, занятые главным образом собой: дегустацией блюд, выпивки, разговорами. Все они в большинстве своём, не раз уже имели удовольствие лицезреть демонстрацию искусства собравшегося здесь со всего королевства актёрского бомонда. Все их номера были большой мерой известны и по понятным причинам не вызывали того ажиотажа присущей новизне. Поэтому вовсе не вызывало удивления, тот факт, что львиная доля собравшихся здесь под единым шатром людей, отложив ножи и вилки, не касаясь налитых бокалов взирали на то как причудливо разукрашенный волк на сцене вытворяет нечто невообразимое.

И он, волк, который всё же считал себя зайцем, старался из всех своих звериных сил не разочаровать своих первых и таких взыскательных зрителей, исполняя сложные па, всевозможные и невозможные выкрутасы, подпрыгивая высоко вверх и опуская на одни передние конечности, демонстрируя чудеса равновесия. В ответ со стороны подвыпивших гостей летели весёлые крики, смех, пьяное хихиканье и шутки.

– Почему они смеются глядя на нас?– спросил Зак, улучив момент, когда оказался рядом с Вином.

– Я думаю, потому что им нравится твой танец,– решил подбодрить друга тот.

– Ты действительно так считаешь? Ты уверен в этом?– засомневался, лесной индивидуум, вновь очутившись поблизости.

Тут музыканты заметно прибавили в темпе. Почувствовав впервые за вечер пристальное внимание к их игре в том числе. Они сумели мобилизоваться, стараясь играть, более слажено и динамичнее. Винченцо ощутил, как ноги сами просятся пуститься в пляс и не в силах сопротивляться внезапно нахлынувшему желанию принялся подтанцовывать в такт всё ускоряющей мелодии, не забывая само собой похлопывать в ладоши и поднимать вверх палец с возгласом А-ах! Главное действующее лицо номера Зак пребывал в ударе, выдавая такие коленца, что захватывало дух.

– Более чем,– приплясывая, ответил Вин на чуть ранее прозвучавший вопрос друга. И не в силах скрывать охватившие его эмоции поинтересовался,– Зак где ты так заправски научился танцевать?

– В своих скитаниях и мытарств, конечно же! У вас у людей естественно!

Уже во весь голос, не таясь, воскликнул заколдованный заяц, и на это раз его никто не услышал. И тут совершенно неожиданно он, импровизируя на ходу, подскочил к своему партнёру, протягивая к нему передние «конечности». Винченцо ничего другого не оставалось, как схватиться за них и пуститься вместе с ним в пляс.

– Расслабься парень,– поддержал в свою очередь его Зак,– позволь своему телу двигаться в такт музыке, в такт со мной.– Его нижние «конечности» при этом разлетались по сторонам, как оголтелые.

– У тебя талант! Ты только взгляни, как на нас реагирует публика.

И слова недавнишнего студиоза имели под собой твёрдую основу, гостей на самом деле захватил и увлёк небывалый номер Зака. Многие из них стали даже подбадривать их дуэт весёлыми криками, громким улюлюканьем. Бывшие на пиру варвары тоже не остались в сторонке, вскочив со своих мест, они дружно принялись изображать какой-то свой собственный, в чем-то схожий на танец Зака гопак, постоянно вставляя в него Вина «А-ах», и тыча большими пальцами в ночное небо, что подчас выглядело весьма комично.

– Спасибо дружище ты тоже не совсем безнадёжен,– снизошёл до ответной похвалы заяц или волк который был зайцем, правда, сейчас это было не столь важным.

– Умеешь ты поддержать,– запыханно отозвался Вин.

– Ты сегодня заслужил,– ощерился Зак, увлекая друга и партнёра в стремительную карусель.

– Погоди не спеши так,– испуганно выдохнул недавний студент. – Мы можем так свалиться или разлететься по сторонам.