Девочка и чудовище

Скрипят разноцветные карандаши,

Трутся маленькие пластики –

Сиди, рисуй, потом пиши,

Пиши про какие-то Арктики…

Она прочитала и одобрительно кивнула: «Сам написал?» За что вызвала замечание Ильи Федоровича, который решил, что мы подсказываем друг другу. На этом признание моих талантов закончилось.

2

А вскоре меня назначили ведущим школьного вечера, посвященного Седьмому ноября. Причем в паре с Леной Глазуновой.

Нас никто специально не готовил: дали выучить слова – и все. Не знаю, как для моей партнерши, а у меня такой опыт был первым. Может, поэтому Лена предложила порепетировать у нее дома. То, о чем я даже не мечтал полгода назад, оказалось легко доступным.

Мы, конечно, не репетировали, а проболтали часа два как хорошие приятели.

Под конец Ленка разоткровенничалась по поводу очередного ухажера, и я понял, что за этой милой внешностью таится еще та «боевая единица».

А вечер наш оказался на удивление удачным. В этой школе не было актового зала, и все массовые мероприятия проводились на втором этаже, где был сооружен специальный подиум. Задняя стена завешивалась шторой – это и была сцена.

Этаж гудел, как пчелиный улей, потому что после торжественной части всегда были танцы. Приходили даже бывшие ученики и поселковая молодежь.

Мы с Леной чуть не лопались от волнения.

Правда, у меня вдруг сработало какое-то «реле» и наступила полная, стопроцентная мобилизация. Я готов был лететь в космос.

Нас пригласили на сцену, и зал притих, настраиваясь на обязаловку.

Но шпоры вонзились в мои бока, и я помчался, с легкостью преодолевая одно препятствие за другим. Откуда-то взялось умение выразительно читать, уверенно стоять на сцене и покорять публику. Двоюродный дед мой был актером и режиссером театра – может, от него? Не знаю, но зал затих, и полчаса официоза пролетели в один миг.

Леночка не отставала, и мы вдвоем, наверное, хорошо смотрелись. А, когда все закончилось и началась предтанцевальная суета, меня нашла наша классная, у которой с лица просто капало удовлетворение. Она сказала, что я очень понравился Тамаре Ивановне (директрисе), и намекнула, что это была как раз ее идея поставить меня ведущим.

Валентина Митрофановна потом несколько раз, до самого окончания школы, пыталась меня снова уговорить на роль ведущего, но я категорически отказывался – мне не понравилось быть частью толпы. Даже в роли ведущего.

3

Наконец, начались танцы. В этот вечер они были особенными, потому что впервые на них играл школьный вокально-инструментальный ансамбль. Мишка, Серый и еще трое ребят смастерили из чего пришлось электрогитары, ионику, достали «типа ударную установку» и рискнули заявить о себе.

Было шумно, весело, драйвово, и танцевать хотелось всем.

Юля, как всегда, была чем-то занята: наверное, помогала ребятам из ВИА, который, в основном-то, был из нашего класса. Она то появлялась, то исчезала в бурлящей толпе, и я издалека следил за ее скользящей походкой. Но, наконец, решился и направился к ней.

– Можно тебя пригласить? – спросил я, робея.

Она улыбнулась и положила мне руки на плечи. Был медленный танец, и мы, чуть переставляя ноги, стали двигаться под популярное танго. Его включили, пока «новые битлы» ремонтировали бас-гитару, неожиданно зафонившую на всю школу.

– Ты классно выступил! – сказала Юля. – Я даже не ожидала.

– Я и сам не ожидал. Наверное, одна Тамара ожидала, – сказал я.

– Тамара? – переспросила Юля.

– Валентина намекнула, что меня она посоветовала.

– Ленкина работа, – засмеялась Юля. – Тамара тебя два раза в жизни видела.

Я даже остановился:

– Точно!.. Ни фига себе!

Мы немного потанцевали молча. Я чуть сжимал ее мягкие роскошные плечи, слышал легкое дыхание у щеки, дивный запах волос – она вся входила в меня… Сильнее этого чувства я ничего еще не испытывал – оно впервые пробудилось и овладело всем моим телом.

Слегка склонив голову, Юля стала подпевать эстрадной певице:

Не напрасно тоска тебя гложет, Не напрасно ты грустен со мной -

Видно, в августе сбыться не может, Что сбывается ранней весной…

Потом вдруг пристально взглянула на меня и покраснела. Я ничего не понял, да и танец уже закончился и все разбредались по своим углам. Мне захотелось на свежий воздух.

Пообщавшись с курильщиками в туалете и курнув пару раз, я увидел интересную компанию, двигавшуюся в школу. Там были Лавсан, Бамбук, Жора, Русик и еще несколько человек.

Когда я поднялся на второй этаж, они стояли в самом начале прохода, а вскоре смешались с толпой.

Лавсан танцевал с Лорен. Она была в коротком стильном платье красного цвета и высоких сапогах. Он что-то говорил с улыбкой и откровенно водил пальцами по ее спине, а она не сводила с него глаз. В некоторых па они просто сливались вместе, наслаждаясь друг другом.

Было жарко, поэтому решили открыть окна, и музыка полилась на весь поселок. Мне порядком все надоело: Юлю я потерял из виду, а с остальными было неинтересно.

Протиснувшись между танцующими, я стал у окна, и холодный осенний воздух освежил меня. Я видел огоньки вечернего поселка, и мои мысли постепенно «причесались». Да, я не люблю толпу, но не люблю и тех, кто считает себя выше. Как себя вести в такой ситуации, я не знал. Точнее, я знал, чего «не хочу», но не знал, «как надо»… Я чувствовал только, что заболел, и моя болезнь называется «Юля». Как лечиться, я тоже не знал…

Мне захотелось снова пойти покурить, чтобы она услышала запах табака, и я бы поднялся в ее глазах… Я пошел вдоль окон и вдруг увидел… Юлю! Она стояла и тоже смотрела на засыпающий поселок. Я хотел было подойти и пошутить: «Вот ты и попалась!» Но замер на полушаге: слезы текли по ее щекам!..

– Что случилось? – спросил я.

Она взглянула на меня и твердо ответила:

– Ничего. Все нормально. Оставь меня.

Я стоял в нерешительности, не зная как поступить.

– Я же сказала – иди. Я сама разберусь… – и она быстро пошла в другую сторону.

Раздавленный, я побрел к выходу. Теперь уже насовсем.

4

Я шел по темным горбатым улицам нашего поселка. Мы сюда переехали, когда мне исполнилось десять лет. А до этого жили в другом конце города – вот там улицы были прямыми и ровными.