Вершители судьбы

– Ну, значит, я теперь говорю, – хмыкнул Жданов и, подложив под поднос пару купюр, поднялся. – Пойдём. Надо проверить, насколько ты изменилась.

Про современную систему исполнения наказаний нам рассказывали на внеклассных занятиях. Родилась она уже довольно давно, лет шестьсот назад или даже больше. Прежде были тюрьмы, темницы и каторги из которых преступники выходили ещё более злыми и жестокими. А ещё из них сбегали. Да, и денег на содержание тюрем и их охрану тратилось немало. А потом маги изобрели браслеты контроля, которые позволяют ограничить преступника в действиях не сажая его в тюрьму. Преступник остаётся жить, как и прежде, но не сможет покинуть определённую территорию, часть города или даже отдельный дом. Не сможет выполнять определённую работу или совершать какие-то действия.

Современные браслеты контролируют всё: сердцебиение, температуру тела, состояние здоровья, зону передвижения, действия и эмоции. И постоянно связан с центром СИН. Стоит только преступнику выйти из предписанной зоны, как на пульт дежурного уходит сигнал о нарушении. Если наказанный грубо нарушил установленные ограничения или попытался совершить ещё одно преступление, то браслет отправляет его в кому. Ну, а дальше его судьбу решает суд в лице наместника области, владетеля земли или иного представителя власти. Вплоть до имперского суда. Кстати, если преступник из благородного сословия, то дело рассматривается сразу в имперском суде.

Мы уже почти дошли, как раз свернули на улицу, где был дом Жданова, как неожиданно из калитки одного из соседних домов выскочил дяденька в рубахе и штанах, заляпанных кровью. Поспешно закрыв калитку, он привалился к ней, потихоньку сползая вниз и одновременно ворча что-то под нос. А потом, увидев нас, подскочил, облегчённо вздохнув, и отвесил земной поклон.

– Ладой заклинаю, Станислав Игоревич! Помоги! Что хошь за помощь проси! Только прибей на… – заметив меня, мужик подавился словом, сглотнул и умоляюще воззрился на волка. – Свинью, Станислав Игоревич, того…

– Да, ладно? – хмыкнул удивлённо Стас. – Сан Саныч, ты не можешь свинью зарезать? Серьёзно?

– Это не свинья, Станислав Игоревич, это настоящая химера! Навье порождение, не иначе! Я чего её резать-то. Сына, слышь, подрала! Тварь! Вот, как есть, химера! Я её все утро… скотину этакую… а она ни в какую! Жена с сыном во двор выйти боятся! Сделай милость, прибей заразу! Я тебе что хошь…

– Печёнку отдашь? – хмыкнул Жданов и покосился на меня.

– Да, хоть всю её забирай! – с чувством выдохнул сосед.

– Не, Саныч, всю не возьму, – смеётся Стас. – Куда мне столько? А у тебя семья. Кормить надо. А, вот, печёнку, это да! Это я уважаю. Ну, давай, показывай свою химеру. Ярослава, ты как? Со мной пойдёшь или тут, снаружи постоишь?

– С тобой! – попросилась я. – Уж больно любопытно глянуть на свинью-химеру!

Сосед осторожно открыл калитку, заглянул, плюнул и погрозил кулаком.

– У, скотина! Все, допрыгалась ты у меня! И на тебя управу нашёл!

Свинья была и впрямь здоровенная. Нагло хрюкнув, она развернулась боком к хозяину, демонстрируя полное презрение к его угрозам, и продолжила раскапывать клумбу с цветами, уже и так порядком испорченную. Но потом она учуяла Стаса. Резко развернувшись, животинка сипло вякнула, присела со страху, а потом подпрыгнула и с истошным визгом кинулась прочь, пробуксовав всеми копытами по несчастной клумбе, и, выдрав из земли плетёную оградку. Стас с невероятной скоростью рванул к ней ещё когда она только присела. Миг, другой и визг оборвался. Огромная туша рухнула к ногам волка. А из разорванного горла хлынула кровь.

– Готово, Сан Саныч, – хмыкнул Стас, облизывая окровавленные пальцы. – Тащи нож и разделывай.

– Ты ж мой спаситель-благодетель! – радостно воскликнул сосед. – Сейчас, Станислав Игоревич! Я живо! Буся! Бусинка! Тащи нож скорей! Да, мешочек для мяса прихвати!

Сосед ушёл в дом, а Стас склонился к свиной туше и зачерпнул в пригоршню крови, все ещё вытекавшей из горла свиньи. У меня от этого зрелища пересохло во рту и так сильно захотелось пить, словно я весь день на солнцепёке провела, без глотка воды! Глотнув крови, Стас набрал ещё и предложил.

– Будешь?

– А оно точно вкусно? – с сомнением спросила я. Однако мысль о крови уже не казалась такой крамольной, как раньше. Кажется, я готова сдаться.

– Давай быстрей, а то сейчас свернётся! – поторопил Стас.

Что-то внутри подсказало, что свернувшаяся кровь тоже съедобна, но уже не то. Как мороженое, которое растаяло, а потом снова замёрзло. С виду похоже, а на вкус… короче, я, наконец, решила довериться наставнику и ощущениям и резво поскакала к туше. Кровь на вкус оказалась просто восхитительной! Сладкая, чуть солоноватая, она освежила, придала сил и утолила жажду практически мгновенно!

– Ну, что, вкусно? – насмешливо спрашивает Жданов, глядя, как я вылизываю ладошку.

– Угум! – довольно отзываюсь я и набираю ещё пригоршню.

Свиньи хватило ещё на три моих ладошки и одну Стаса. А потом кровь закончилась. Жаль. Я старательно вылизала ладошки до блеска. Но тут к нам подошёл сосед.

– Станислав Игоревич, вот… ой, чур меня!

Это он меня увидел. Ну, я же не умею, как Стас, аккуратно лакать. Он, вон, даже не запачкался! А у меня и руки уже в крови и лицо. Я ещё и улыбнулась дяденьке. Приветливо, так, во все новообретённые клыки.

– Ярослава! – простонал, едва сдерживая смех Стас. – Иди, умойся, чудовище! Не пугай народ.

И он махнул рукой в сторону бочки с дождевой водой. Пока я умывалась, Жданов с соседом разделали свинку и упаковали печёнку в отдельный, тканевый мешок для хранения мяса. Эти мешки не промокают и сохраняют мясо свежим очень долго, даже без холодильника. У мамы такие мешочки тоже есть. Распрощавшись с соседом, Жданов направился к себе. Ну, и я пристроилась со стороны мешка. И, вот, интересно, если кровь оказалась такая вкусная, то печёнка мне тоже понравится? В подливе, между прочим, я её очень даже люблю. Правда, кажется мне, что Стас вовсе не собирается её готовить.

– Что, понравилось? – мигом разоблачил меня Жданов. – Хочешь и печёнки отведать?

– Ну, если не жалко, – я покосилась на мешок.

– После тренировки, – усмехнулся он, входя в дом.

С этого дня Стас начал работать со мной вплотную. Именно работать, а не возиться, как вначале. Вернее, мы работали с ним вместе. Над моим телом. Как только где-то начинало болеть, зудеть или чесаться, я говорила об этом наставнику. Он смотрел и давал нужные нагрузки на нужные мышцы и части тела. Постепенно я обрела уверенность в себе и больше не боялась выполнять упражнения, связки и прочие акробатические трюки, которые с каждым днём становились все сложнее. Да, и Стас теперь не уговаривал, а давал чёткие команды. Но не давил, как школьный физрук, заставляя выполнять каждое движение в совершенстве. Не ругал и не морщился, если я что-то сделала неточно.

Иногда приходилось пропускать школу. Во время приступов голода, например. Жданов сам звонил, договаривался, объяснял родителям. Иногда я оставалась у него на пару дней. Однажды я проснулась ночью от странного удушья и позвонила Стасу. Он без звука пришёл, забрал к себе и объяснил, что это моё тело начинает пытаться обрести вторую форму. Что ипостась формируется тоже не сразу, а постепенно и такие приступы частичного превращения тоже будут случаться. Чем дальше, тем чаще и сильнее.

Параллельно я пыталась доучиться в школе. Правда, получалось криво. Чем ближе экзамены, тем больше я провожу времени у Стаса, занимаясь совершенно другой подготовкой. Но всё-таки я учёбу не забрасывала и, как могла, готовилась к выпускному экзамену. Лёшик ржал и прикалывался, порой ехидно комментируя мои усилия. Я на него не обижалась, но и не молчала, тоже прикалываясь над его промахами. Прикрывала прогулы и тут же ехидно дразнила, нарываясь на ответку. Наши перепалки выбешивали весь класс, ставили в тупик многих преподавателей. Ехидные реплики и насмешки мгновенно взводили тело в состояние боевой готовности. Так уж повелось, так устроено природой, что кошачий род и волчий вечные враги-соперники. Нет, Лёшик не стал мне врагом. Он по-прежнему был моим другом. Вступался за меня перед старшими, прикрывал промахи, а то и на себя брал мою вину, отмазывая перед преподавателями. Выбешивал своим извечным "дай списать" и в то же время делился карандашами и ручками, когда мои лопались в руках от лишнего усердия.

Прежние мои подруги как-то исчезли из жизни, отстранившись. Да, и бесы с ними. Меня занимали совсем другие переживания. Я пыталась справиться с собственным, постоянно меняющимся телом. Сила и энергия то бурлили фонтаном, ища выхода, то наоборот, иссякали, нагоняя тоску и тогда я ощущала желание ломать и крушить все подряд, огрызалась на малейшее замечание. Карандаши, ручки, техника, посуда, в моих руках ломалось абсолютно всё!

Родители терпели и сломанные вещи, и неуёмней аппетит. Приступы бешенства, перепады настроения и частичные трансформации, которые я не могла никак контролировать. Терпели, волновались и переживали за меня, но ни в какую не соглашались на мой переезд к наставнику, аргументируя это тем, что не желают отсиживаться в сторонке, когда мне плохо, и хотят помогать хоть чем-нибудь. Отступился от их решительности даже Стас. Только в самые тяжёлые или опасные моменты он забирал меня к себе. Остальное время я проводила дома. Только Серёжку отправили к бабушке аж на месяц раньше срока. На всякий случай. Впрочем, братишка неожиданным каникулам обрадовался.

~4~ Обращение

Экзамены, среди всей этой кутерьмы, подкрались незаметно. Просто однажды я проснулась и поняла, что уже всё. Учёба закончилась. А ещё, что вчера я разбила будильник. Очередной! И теперь опаздываю на экзамен по русскому! Сорвалась с места в ураганном темпе. Натянула первый попавшийся сарафан и блузку, стырила с кухни пирожок, подхватила сумку и скатилась с лестницы во двор, едва не сбив по дороге соседку, тётю Раю. До школы долетела за десять минут, впервые плюнув на свои страхи и сократив дорогу через проезжую часть. Лёшик уже дежурил у ворот, грызя от беспокойства когти.

– Ты где была?! – накинулся он с ходу и тут же, вцепившись в мою руку, поволок внутрь. – Быстрее! Там сейчас последняя пятёрка пойдёт!

– Проспала, – вякнула я, едва поспевая за волчонком вверх по лестнице. – Будильник накрылся.

– А телефон? – рычит Лёшик.

– У Стаса вчера забыла, – виновато вздыхаю я.

Впрочем, мы уже добрались до нужного класса.

– Где вы были? – шипит староста.

– Отвали! – отмахивается Чёрный. – Главное, что успели. Ну, и какой это по счёту будильник? Десятый?

– Одиннадцатый! – огрызаюсь я.

– Может, уже начнёшь чутью доверять? – ехидно поддел Лёшик. – Я же без будильника обхожусь. И, между прочим, ещё ни разу нечаянно не опоздал!

– Ага, только специально! – фырчу я. – Вот, как оно появится, так и начну!

– Оно не появится, пока ты будешь покупать будильники!

– Может, уже заткнётесь, наконец? – возмущённо ворчит кто-то из ребят, собравшихся возле класса.