Вершители судьбы

Вершители судьбы
Ева Шембекова

Множество жизней зависит от правителей и королей, от чиновников, от судей. Они – вершители судеб и опора страны! Но иногда судьбы тысяч людей могут изменить самые обычные студенты, которые по воле случая оказываются там, где их быть не должно. Я – одна из них, тех, кто волею случая оказался вершителем судьбы целой страны. Но моя история началась с аварии, которая изменила мою собственную судьбу.

Ева Шембекова

Вершители судьбы

~1~ Авария

Весна потихоньку вступала в свои права. Во всяком случае, дни исправно становились длиннее, а ночи укорачивались. Вот, только погода не радовала совсем. Снег, казалось, и не собирался таять, тучи застлали все небо, а ветер дул по-осеннему промозглый и сырой. Настроение было под стать погоде, такое же хмурое и мрачное.

Весь день, с самого утра меня преследовали неудачи. Началось все с того, что сломался будильник, и я проспала в школу. Когда я соизволила продрать глаза, на часах уже было без пятнадцати восемь. Потом были сборы в бешеном темпе, порванный на самом видном месте, любимый, школьный сарафан и спешные поиски другого, который, как нарочно, оказался в самом дальнем углу. Завалившиеся за шкаф туфли и заклинивший в замке ключ.

Естественно, на урок я опоздала. Как назло, первой в пятницу была история России, которую вёл самый въедливый на свете препод! Он вызвал меня к доске прямо от двери, не дав даже поставить сумку, и до помрачения рассудка мурыжил, задавая каверзные вопросы по вчерашнему материалу. Потом, на математике, ко мне привязался Лёшка Чёрный, единственный в нашем классе оборотень, со своим извечным "дай списать!" Чего ему не сиделось спокойно? И, ведь, я ничего такого не делала! Только прошипела ему "отвали!" и уже через пять минут сидела в приёмной директрисы, выслушивая лекцию о примерном поведении на уроках и своём разгильдяйстве! Вот, за что, а? На физкультуре подвернула лодыжку, соскользнув с брусьев. Увы, с этим уроком я не дружила. По бревну я передвигалась исключительно ползком, на турнике беспомощно висела, словно груша. "Козёл" вообще являлся непреодолимым препятствием, а канат извивался, словно живой. Физрук только рукой махнул в сторону скамеек, давно отчаявшись вытянуть меня хотя бы на троечку. Впрочем, этот год был выпускной. Осталось доучиться совсем немного. А потом экзамены и здравствуй, новая, взрослая жизнь!

Какой она будет, эта жизнь, я пока не очень представляла. В пятнадцать лет вообще мало кто задумывается об этом. Вот, и я плыла по течению, живя под крылышком родителей в небольшой, двухкомнатной квартире. Родители у меня классные! Папа мастер-ювелир, мама швея, мастер обережной вышивки. И хотя постоянной работы у них нет, оба работают на заказ, но клиенты не переводятся, и денег нам хватает. Ещё есть бабушка! Но она живёт далеко, в Дивногорске, и только иногда приезжает к нам, в Тулу, навестить любимых внуков.

По мнению папы её приезд это настоящее стихийное бедствие и слава Богу, что оно происходит раз в несколько лет! А все потому, что бабуля ведьма и искренне верит в исконно росских богов: Макошь, Ладу, Живу и Перуна. Мама, кстати тоже. Но, в отличие от бабули, она не пытается перевоспитать папу, который не менее истово верит в Единого Бога. А я верила и папе, и маме. Тем более, что Ежевика Дубравовна, наша учительница по этике и культуре, утверждала, что каждая вера имеет право на существование и высшие силы, какими бы они ни были, судят человека глядя в душу, а не на внешние обряды.

И вот, теперь я стояла на остановке, пытаясь наперекор злой судьбе дождаться автобуса под номером три. На улице было уже довольно темно. Фонари безуспешно пытались развеять вечерний сумрак. Мимо прошуршали два автобуса, пятый и семнадцатый. Потом ещё один, под номером десять. И всё! Весь транспорт словно испарился. Вдобавок начал моросить мелкий, холодный дождик, и пришлось забраться под защиту остановочного козырька. Может, пойти пешком? Ведь недалеко же. От дома до школы идти всего пятнадцать минут! Нога отозвалась тупой, ноющей болью. Идти сразу же расхотелось. К тому же я была уверена, что стоит мне отойти от остановки, как подойдёт мой автобус, словно он нарочно стоит за углом и ждёт этого момента!

Под козырёк заглянул, отряхиваясь от холодных капель, какой-то дяденька. Пристроился, нахохлившись в углу, глянул на часы, поморщился и достал газету. Наверное, куда-то опаздывает. А может, ему тоже сегодня не везёт, как и мне? Подошёл автобус. Пятый! М-да, сегодня явно не мой день. От нечего делать, я пнула ногой камешек, уселась на лавочку и скосила глаза в угол, где пристроился дяденька, но его там не было. Странно. Куда он делся? Ушёл? Сел в автобус? Я оглянулась и едва не заорала. На меня смотрели, почти не мигая, жёлтые, волчьи глаза. Точно такие же каждый день умильно смотрели на меня в школе, выпрашивая булочки и домашку.

– Извини, не хотел тебя напугать, – он улыбнулся, демонстрируя идеально белые клыки. Прямо, мечта стоматолога! – Не подскажешь, который час?

Я смущённо выдохнула. Спрашивается, чего я испугалась-то? Ну, дядька. Оборотень. Ночью. На остановке. Вокруг ни души… глянув на мобильник, я скривилась с досадой.

– К сожалению, не могу помочь. Магофон сдох. Что ж за день-то такой, а?

– Неприятности? – с сочувствием спросил дядька. – Бывает. Ты не расстраивайся. Завтра все обязательно наладится.

Рёв мотоцикла раздался неожиданно. Сердце глухо ухнуло в предчувствии беды. Вот она, самая главная неприятность! Я подскочила, словно ужаленная, но подвёрнутая лодыжка именно в этот момент меня подвела снова. А из-за угла, с шумом, визгом и матом, вынырнули мотоциклисты. Один из них, не вписавшись в поворот, понёсся прямо на меня. Кажется, он даже не понял, что потерял управление, продолжая орать похабную песню. В последний момент я увидела, как в мою сторону метнулся дядька-оборотень, закрывая собой. А потом страшный удар, вспышка боли и темнота.

В себя пришла уже в больничной палате. Все тело болело и чесалось немилосердно. Рядом попискивал какой-то аппарат. Передо мной, заслонив потолок, появилось встревоженное, заплаканное лицо мамы.

– Ярочка! Живая! Слава богам! Как же ты нас с папой напугала!

– Ага, – хрипло ответила я, поморщившись. Терпеть не могу, когда меня так называют. – Сама испугалась… я в больнице, да?

– Хорошо, что не в морге! – ворчит где-то рядом папа.

Я поворачиваю голову и вижу его, стоящего у окна. У папы тоже на глазах слёзы, а на лице явные признаки бессонной ночи. А, может, и не одной…

– Ты была без сознания почти две недели! – подтверждает мои подозрения мама. – Врач сказал…

Мама не выдержала и расплакалась, уткнувшись в платок. Но тут открылась дверь и в палату прошёл высокий, худой доктор в белом халате. В руках планшетник с какими-то бумагами и ручкой. А на пальцах вместо ногтей острые полукогти. Присмотрелась. Ну, точно! И глаза с вертикальным зрачком. Везёт мне на оборотней.

– Ага! – радостно улыбнулся доктор, демонстрируя белоснежные клыки. – Проснулась, соня? Ну, как себя чувствуешь?

– Как котлета! – скорбно выдала я.

– Ничего, главное, что осталась жива! – кивнул врач и что-то записал в своих бумагах. Потом присел рядом. – Как тебя зовут?

– А что, мама с папой не опознали? – хмыкнула я.

– Ярослава! – возмущённо воскликнула мама, перестав плакать.

– Девочка шутит, – рассмеялся врач. – Значит, дело идёт на поправку. Это хорошо. Вы нашли её родителей?

Это он сейчас о чем? Мама снова всхлипывает, отводя взгляд. Папа бледнеет, но тихо отвечает.

– Нет.

– Жаль, – морщится врач. – Ей просто необходим наставник, который сможет правильно подготовить её к дальнейшей жизни.

– Э-э это вы сейчас о чем? – осторожно спрашиваю я. – Какие ещё родители?

– Ярочка, ты только не волнуйся! – тихо шепчет мама. – Я… мы… в общем, мы с папой тебя из детского дома взяли. Совсем ещё крошечную. Но это же ничего не значит! Мы с папой тебя очень-очень любим!

– К сожалению, в данном случае, значит, – припечатал врач и посмотрел прямо на меня. – Ты помнишь, что произошло?

– Да, – нахмурилась я. – Меня сбил мотоцикл. Я на остановке стояла, ждала автобус. Там ещё дядька был с такими, жёлтыми глазами. Волк, наверное. А из-за угла эти, на мотоциклах. И прямо на нас! Меня тот дядька ещё заслонил, кажется.

– Страшно было? – тихо спрашивает врач.

– Очень! – хрипло признаюсь я. – Вы меня, наверное, по частям тут собирали, да?

– Тебе исключительно повезло, девочка, – усмехнулся врач. – Повезло, во-первых, что тот волк тебя закрыл от удара. Иначе, ты бы и до нас не доехала. А во-вторых, повезло, что у тебя проснулись спящие гены оборотня. Именно они, наследие твоих настоящих родителей, позволили тебе выжить поле такого удара.

– Оборотня? – от изумления я даже попыталась подскочить на постели и неожиданно у меня это получилось. Только теперь я поняла, что на мне нет ни бинтов, ни гипса. Лишь очень сильная слабость и ребра ещё немного побаливают.

– Я бы не советовал пока активно двигаться, – усмехнулся врач. – Кости ещё не достаточно окрепли. Да, и сил ты потратила немало. Так что, пока полежи.

Я рухнула на кровать, пытаясь осознать новую информацию.

– Я оборотень? Но… а… какой? Откуда? И я что, теперь вот прямо и превращаться буду? А почему раньше этого не было? А…

– Стоп! – рассмеялся врач. – Спокойно. Для начала, тебе надо поесть как следует и отдохнуть. Все вопросы потом. Сейчас я распоряжусь, чтобы тебе принесли.

Врач что-то ещё дописал в бумагах и вышел.

– Ну, ни фига себе, новости! – вздыхаю я. Потом кошусь на маму, которая продолжает тихонько всхлипывать. – Мам, ну ты это, не переживай так. Подумаешь, хвост отрастёт.

– Они говорят, что тебя отдать надо! – всхлипнула мама. – Что мы не справимся… – она снова уткнулась в платок. – Да, как же я отдам дитя своё! Я ж тебя с рождения… всего пять деньков тебе было, когда взяли! Мы ж и сами не знали ничего про эти проклятые гены! Никто ничего не знал!

– Так, мать, не разводи тут сырость! – строго сказал папа. – Если б не эти гены, мы бы сейчас схоронили дочь! А она живая. И даже почти здоровая. Ничего, как-нибудь и дальше проживём. Верно я говорю? И никому мы её отдавать не будем. Сами воспитаем!

– Ага, – кивнула я. – Не надо меня никому отдавать.