Вершители судьбы

– Ну, конечно! – облегчённо отзывается мама.

Я включила кран, отмыла руки, ноги и, на всякий случай, лицо, чтобы не пугать маму видом крови на моське. Всё-таки, как бы старательно я ни облизывалась, а засохшие пятнышки все равно остались. Я посмотрелась в зеркало и скривилась. После оборота клыки так и остались звериными. Только чуть уменьшились. И глаза тоже остались кошачьими, с узким, вертикальным зрачком. Зато моя красивая, черно-белая шкурка снова сменилась на невнятные, светло-серые волосы, торчавшие дыбом во все стороны. Пришлось браться за расчёску. Потом вошла мама с моими вещами и тут же полезла обниматься.

– Как же я за тебя волновалась! Мне Лёша позвонил, сказал, что ты с экзаменов ушла, что у Жданова будешь. А потом позвонил сам Станислав Игоревич. Вы, говорит, Веселина Велемировна, не беспокойтесь, ваша дочь под присмотром. Ага, какого-то там барса! Да, ещё, три дня! Да, я тут чуть с ума не сошла! А этот парень? Он кто?

– Скажешь тоже, парень, – ворчу я, натягивая белье и одежду. – Это Рик… – поперхнулась, прикусив губу, чтобы не сболтнуть лишнего. И так у мамы лицо, вон, вытянулось. Уж очень мягко и ласково получилось у меня это короткое имя. – Ну, тот взрослый, из моего рода, про которого Стас говорил. Он меня охотиться учил и присматривал, пока Стаса не было.

– М-да? – мама скептически поджала губы и недоверчиво смотрит на меня. Но, вроде, немного успокоилась, проглотив моё скомканное объяснение. – А зубы? Так и останутся?

– Ага, – я вздохнула, скорчив рожу отражению в зеркале. – И зубы и глаза. И ещё, вот, – я растопырила пальцы, на которых теперь красовалось нечто среднее между когтями и ногтями. Узкие, острые и плотные полукогти. – Они тоже останутся такими.

– Ты есть-то, будешь? – сменила тему мама.

– Не, я только что охотилась, – сказала я, поглядывая на маму. Ведь, одно дело это знать, что я оборотень, а другое – реально столкнуться с моей новой сутью. Однако, мама в обморок падать не стала. Вздохнула только.

– Ну, тогда, хоть чаю попей. Я свежий заварила.

– Ну, чаю можно, – я улыбнулась. – А потом засяду за подготовку. Стас сказал, что договорится насчёт моих экзаменов.

Наутро Стас приехал за мной сам. На машине. Видимо, решил проверить слова Рика. Мама попыталась усадить его за стол, но Жданов отказался.

– Спасибо, Веселина Велемировна, но я уже завтракал. Ярослава, ты готова?

– Сейчас иду! – пропела я из комнаты. – Почти готова. Стас, а Лёшик русский сдал?

– Разумеется, – хмыкнул волк. – Попробовал бы он не сдать! Лёшик твой только притворяется разгильдяем и оболтусом. Взрослеть не хочет, вот и бузит. Насчёт твоих экзаменов я договорился. Будешь сдавать все отдельно от класса. Уже решила, куда пойдёшь дальше? Всё так же, журналистика? Или передумала?

– Не передумала, – я вышла из спальни, уже одетая в сарафан и блузку. – Я даже предварительно документы через Сеть подала и авторское задание выполнила. Осталось аттестат получить!

– Ты запасные вещи собрала, как я просил? – Жданов осматривает меня с ног до головы.

– Ага, – я хлопнула по набитой битком сумке, что стояла на полке у входа. – Взяла. Мне Рик объяснил, что вещей много понадобится.

– Ну-ну, – хмыкнул волк. – Тогда, поехали.

Мы спустились во двор. Машина, темно-синяя иномарка, кажется, французского производства, стояла прямо у подъезда. На том самом месте, где вчера остановился и барс. Страх попытался было вякнуть, но я тут же загнала его на место, в дальний угол своей души. Фигу! Больше ты меня не победишь, противный, гадский страх! Протопав к машине, я закинула сумку на заднее сиденье, сама села на переднее.

– Да, теперь вижу, – ворчит Стас, заводя машину и выезжая со двора на дорогу. – Ох, ребята, что ж вы творите? Ты, надеюсь, понимаешь, что до совершеннолетия своего Рика и близко не увидишь?

– Понимаю, – вздохнула я, разом сдувшись. – Рик тоже так сказал, что лет десять ждать. А то, и пятнадцать. Ничего, я подожду. И постараюсь поскорее вырасти!

– Ну, да, ты ещё с природой поспорь! – усмехнулся Стас. – Как ни крути, как ни старайся, а раньше срока не повзрослеешь. А взрослеют оборотни примерно лет в тридцать. Ну, может, двадцать пять, учитывая, что ты полукровка. Но это край. Раньше никак, – он помолчал немного, потом вздохнул. – Кстати, принадлежишь ты к снежным барсам рода Росса. Глава рода, насколько мне известно, Велеслав Северов. Вот, к нему теперь и надо съездить. Во-первых, чтобы представить тебя главе, а во-вторых, чтобы он помог найти твоего отца. Всего родов барсов три. Это ты тоже потрудись запомнить. Кроме Росского, есть ещё Европейский род – Хельвиг, и Американский – Ут-Ша. Главы, соответственно, Янош Радеску и Чин Хевар Белая Смерть. Кстати, твой Рик как раз принадлежит Европейскому роду.

– А он говорил, что знает моего отца, – задумчиво протянула я. – Так что искать никого уже не надо.

– Ну, тем проще, – кивнул Жданов.

– Стас, а что такое, эта связь, про которую вы говорили?

– А я все жду, когда спросишь? – ворчит волк. – Такова, уж, наша природа, Ярослава. Создатель всего сущего дал нам силу и скорость, здоровье и долголетие, но у всего должна быть и обратная сторона. У нас это… в общем, потомство оборотень может иметь только от того, кто предназначен ему судьбой. От своей пары. Эту пару можно встретить лишь раз в жизни.

– А как узнать, кто мне предназначен? И никакого выбора нет? – нахмурилась я. – А если я этого, предназначенного никогда не полюблю? Что, если я… уже влюбилась?

– Не совсем так. Связь это лишь возможность, это знак, который указывает на того, кто, возможно, станет твоей парой, – усмехается Стас. – Она возникает именно тогда, когда оборотень встречает своего суженного. Свою половинку. У нас, волков, она единственная. На всю жизнь. У вас, кошек, немного иначе, но тоже на всю жизнь. Люди называют это любовью. Но, на мой взгляд, связь лишь основывается на любви. Человеческая любовь со временем ослабевает, теряется в быту. Связь наоборот, с годами лишь крепчает и становится сильнее. Это та же любовь, но иная. Более глубокая и постоянная.

– Значит, то, что я чувствую, это и есть та связь?

– Именно так, – кивает волк. – Связь образуется не сразу. Сначала, когда пара только встречает друг друга, возникает лишь симпатия и интерес. Это как сигнал, который говорит: вот тот, с кем ты можешь создать семью! Парень и девушка знакомятся, присматриваются друг к другу и каждый решает, продолжать отношения или нет. Если они по какой-то причине расходятся, то чаще всего именно на этом этапе. Позже связь разорвать труднее. Тогда каждый живёт дальше, ищет новую пару. Если же пара остаётся и решает, что они подходят друг другу, то связь крепнет и начинается период ухаживаний. Конфетно-букетный. Бывает, что разбегаются и на этом этапе, но уже с нервами и скандалами. Связь уже проросла в души и рвать её приходится по живому, с болью. Это происходит крайне редко и по очень веской причине. Чаще всего Конфетно-букетный период заканчивается взаимным притяжением и свадьбой. И, вот, после свадебного обряда связь уже становится неразрушимой. Развода у нас нет. Пара больше не может существовать по отдельности. И когда умирает один из них, то второй теряет всякую волю к жизни. Только веская причина, вроде маленьких детей, кровной клятвы или чего-то подобного, может заставить его или её ещё какое-то время пожить. До тех пор, пока дети не вырастут или клятва не будет исполнена.