Кавиан. Альфа

– Да, – крикнула я. Сразу столько вопросов появилось, но лучше задам их потом.

Мы подлетели к дикой части. Странно что буйная неконтролируемая цветочная растительность была прямо внутри самого сада Агма; обжитые регионы как будто обхватывают дикую местность. У нас в Амми она находилась на окраинах и название «дикая» было заслуженное, потому что там не было кавианок, зато насекомых любых видов и растений полно. А что дикого здесь? Повсюду летают кавианки, а внизу, в самой гуще, их ещё больше.

Иртисс спикировала, я следом. Сбавили темп полёта и медленно приземлились на прохладную землю к подножью громадных диких иплисов, прямо к их выступающим из земли корням древесно-лиственного цвета. Все эти длинные гибкие коряги переплетались друг с другом, создавали то здесь, то там площадки и места для тренировок кавианок. Они повсюду, но Иртисс так быстро уводила меня дальше вглубь, что я не успеваю посмотреть. Оказалось, мы были на редком островке сухой земли, а вся остальная дикая часть сада росла на каком-то маловодье или в оврагах с лужами. Но экосы тут совсем другие, это сразу видно: они подчинялись воле старших сестёр, которые уже научились совмещению сознания и «общались» с растениями.

Иртисс привела меня к большой луже, прямо в паутину из медленно ползущих корней. Зашла в воду и, безмолвно жестикулируя, начала поднимать корни.

– Следи за мной, – сказала келле.

Гладкие корни как щупальца обвили руки и ноги учительницы. Оттолкнувшись ногами, келле подпрыгнула и замахала крыльями так сильно, что меня обдало мощным ветром. Корни натянулись, заскрипели, с трудом удерживали кавианку, потом вообще начали выползать из земли, так сильны были крылья Иртисс. Корни держали-держали её, а потом резко как разомкнутся, что Иртисс молнией подлетела до верхних лепестков иплисов.

Келле вернулась ко мне.

– Задачу поняла? Тебе надо так натренировать крылья, чтобы экосы не смогли тебя удержать. Вырви их из земли, но сделай это только при помощи крыльев.

– К вечеру успею? – спросила я.

– Ч… к вечеру? – она нахмурилась. Я кажется спросила что-то глупое, – ты за одни сутки собралась себе мышцы на своей спинке нарастить? Если ты не будешь интенсивно заниматься, день за днём, ты не сможешь вырвать эти корни даже через дождь, иди два дождя. Надеюсь, конечно, что ты так не опозоришься. Тренировка крыльев – это комплекс упражнений, который мы будем повторять и совершенствовать ежедневно. Экосы нужны для развития силы твоей спины и для выносливости. Лучше приступай прямо сейчас. Становись!

– В лужу? – испугалась я.

– Здесь экосы специально растут во влажной среде, поэтому они тут такие гладкие и мягкие. Обычные экосы не оставят на твоей коже живого места.

Ладно, повинуюсь.

Вошла в воду, высматривая в её прозрачных перекатах длинные корни, ползающие вокруг ног. Боязно.

– Они знают, что делать, просто подожди, – сказала мне келле.

Мерзкие коряги забираются на мои ступни, ползут по икрам, потом связывают путами до самых колен. Возле меня, с разных сторон, восстали ещё корни, им я протянула ладони – они обвили мои кисти и развели руки в стороны.

– А за руки обязательно?

– Да! – недовольно рявкнула келле.

– Но почему?

– Мы тренируем твои спину и крылья, а не трепыхания с опутанными ногами. Представь, что эти экосы схватили тебя и уже не отпустят, что ты будешь делать? Будешь плакаться и спрашивать, почему они держат тебя за руки? Нет! Ты должна вырваться из их хвата, если у тебя появится такая возможность. Прыгай! Работай крыльями. Давай!

Прыжок. Крылья! Полёт… но резкая остановка. С болью в руках и ногах от натянутых корней пытаюсь преодолеть сопротивление, но не могу. Я летела на месте, корни не отпускали и даже усиливали хватку.

– Вот так! – Иртисс перекрикивала жужжание моих крыльев, – Не ослабляй мах! Корни должны быть постоянно в напряжении. Не пытайся вырвать их из земли или сорвать с себя, как я, сил не хватит, просто лети.

Легко сказать: «Лети». Я даже ответить ничего не могу, всё как вчера: боль, изнурение. Зажмурилась и думала только о спине и крыльях – спине и крыльях! – которыми машу так быстро, как могу. Руки и ноги немеют от давящих на них экосов.

О нет, я уже начинаю давать слабину. Летать с экосами на руках и ногах – это совсем не то же, что полёт в небе. Я устала. В спине нарастает жжение, а в бесконечном звуке жужжания слышатся паузы: крылья сводит судорога.

– Нет, держись ещё, – приказывала Иртисс. Она стоит прямо подо мной, что-то кричит, но я её не слышу. Всё думаю о своих крыльях и смотрю наверх, на далёкие лепестки. Теперь смотрю уже сквозь проступающие от боли слёзы.

– Держись!

– Я больше не могу, – мой жалкий стон так ужасен. Лучше молчи, дура. Лети…

– Держись ещё!!!

Жалобно издать ещё одно «не могу» не успела. Рухнула в воду. Экосы сразу освободили меня. Мокрая и вся в грязи я выползла из лужи и уткнулась в ноги келле. Иртисс поджала тонкие губы и помогла мне подняться.

– Вот тебе и утреннее купание, – сухо сказала келле.

Очень смешно! Я чуть не умерла сейчас, а она шутит.

– Суть упражнения поняла?

– Да.

– Хорошо. Сохни, отдыхай и начинай заново. Садись сюда.

Я свалилась прямо на землю и уткнулась крыльями в тёплое дерево. Запрокинула голову. Надо было восстановить дыхание.

Стояние рядом, наверное, один из методов обучение моей келле, больше никак не могу объяснить её постоянную ходьбу рядом. Мы знакомы со вчерашнего вечера, но только сейчас я обратила внимание на её внешность, вчера перед сном, было не до этого. Иртисс отличалась редкой формой иинэ, это была скорее юбка, чем платье, а ножные лиственные обмотки поднимались чуть выше колен, оставались видны только небольшие участки крепких бёдер. Нежная живая ткань полностью облегала туловище женщины, предплечья открыты, кисти обмотаны листьями. Лицо у моей госпожи было вполне симпатичным, хотя несколько шрамов под челюстью и один на щеке, прямо возле некеса, портят немного вид. А что у неё с сяжками? Они какие-то кривые, как будто были переломаны, а потом неправильно срослись. Зато клафт у Иртисс был интересный внешне: Передние части головного убора были разрезаны на множество полосок и очень красиво ложились на плечи и грудь.

В общем, внешне приятная особь. Зато характер… ладно, с этим я ничего не могу поделать. Мне бы выжаться. Говорю Иртисс:

– У меня тики зудят.

– Ну так выжми.

– Прямо здесь?

– Что ты за неженка такая? Да, прямо здесь! Выжала, подошла к луже, помылась. Давай.

Ладно. Очень неприятно это делать под пристальным взглядом келле но нужда заставляет. Я встала на колени, запрокинула голову, нырнула руками под клафт. Одним движения собрала восемь хвостиков и выдавила из них весь скопившийся за ночь пот. Немного его сегодня, наверное, потому что вчера мало кушала.

Как же после выжимки не помыться? Не хочу ходить потом весь день с этим запахом, и вместо чистого озера сейчас есть только не самая чистая лужа. Пришлось сорвать лист, и промочив его в воде, хоть как-то вымыть тики.

Всё, уже лучше, легче. Теперь бы отдохнуть немного.

Келле села рядом.

– А какие ещё будут упражнения сегодня? – спросила у неё.

– Потом узнаешь. У нас сегодня полно других забот.

Вот такой мой «первый день». Счастливым я бы его не назвала, но он уже стал незабываемым. Это моя новая жизнь, и я должна была к ней привыкнуть. Вчера Амми и цветочки, а сегодня грязь и силовые тренировки. По привычке кажется, что после этих мучений мы вернёмся на иплис и посвятим весь день себе: будем дурачиться, общаться, купаться, просто жить. Но нет, теперь каждый мой день будет похож на сегодняшний. Вроде трудно, очень, но вспоминаю жужжание своей сестры: «Училась бы лучше, пошла в другую семью», а я не хочу в другую. Я хочу быть здесь.

Айлис, сестрёнка моя, я совсем про тебя забыла. Интересно, как тебе живётся в новой семье?

– Давай, – сказала Иртисс, кивнув мне на лужу.