Кавиан. Альфа

– Пожалуйста, располагайся.

Рисовали недолго, всего лишь кистями нанесли мне на лоб чёрную смолу, которая твердела в форме символа семьи Агма, прямо под моим собственным именем. Рядом нарисовали имя Иртисс.

– Пока не трогайте его, чтобы форму не нарушить, – сказали мне мастера, – символы из смолы со временем нужно обновлять. Имя вашей келле сотрут после обучения, а знак Агма вы можете вместо рисунка просто шрамировать.

– Это больно, – сказала я.

– Зато навсегда.

Шрамировано у меня только два символа: «Нэ’Тус» и «Дочь королевы Кэ-Ус».

Я рефлекторно потянулась ко лбу, но Иртисс перехватила мою руку и потянула, чтобы я встала с ложа.

– Спасибо вам, – поблагодарила она, и мы улетели.

Какой насыщенный был день, даже не успела заметить, как солнце уже катилось к закату. Иртисс обрадовала меня окончанием тренировок на сегодня, а потом осчастливила новостью что мы летим на озеро Оос, купаться. Наконец-то!

Вечером, на озере собирался весь сад. Я ещё пока летела, гадала, как тут купаются. Вряд ли как в Амми, там у нас полно маленьких водоёмов, где купаются отдельные группы разных нелле. Но здесь озеро, и оно огромно, а ещё огромен слетающийся рой. Тихое днём Оос на глазах становилось оживлённым и бурным местом. И то о чём я подумала сразу, оказалось верным: все купаются вместе, без разделения на группы. Понимаю, тут не до уроков скромности, и все голышом без всякого стеснения купались и отдыхали после тяжёлого дня, но… так непривычно. Стесняюсь.

Но как легко взрослые кавианки сбрасывают свои иинэ или капоа. Все красуются телами, а молодые, как я, вжимаются в землю, стесняясь своих пока невыдающихся форм. Но окружающая беззаботность, расслабленность, радость, а ещё дикое желание с самого утра окунуться в чистые воды и смыть с себя всю грязь и пот, сами собой побеждали стеснение.

Иртисс ловко сбросила платье несколькими движениями: она помассировала плечи, отклеила живую ткань от тела, затем отлепила последний лист с талии. Учительница осталась передо мной полностью обнажённой, и я застыла в восхищении, рассматривая бесчисленные чёрные узоры на светло-зелёной коже. Они растекались по всему телу: опоясывали бёдра, завивались на талии и полосами шли вдоль правой груди. Смотрела я на госпожу недолго, из-за неловкости, но узоры на теле келле снова приковали взгляд. Тогда-то я и поняла, что это не просто узоры, это… шрамы и глубокие борозды на коже. Самый больший из них шёл от правого плеча вниз, продолжался по груди, разделяя сосок, и заканчивался внизу живота.

Аж дёргает от одной только мысли, что может нанести такие страшные раны. Прямо по груди, ох. Иртисс, наверное, было очень больно. Конечно, дура, ей было больно! А все эти рисунки и узоры специально нанесены, чтобы хоть как-то скрыть дефекты. И не только у Иртисс. Вон одна пошла с такими же рисунками, вон другая старшая сестра. Да окрылеть, тут почти все старшие со скрытыми увечьями. И кто их делает? Неужели те корни, о которых постоянно рассказывают? Что ж за корни то такие? За что они так этих женщин бьют?

Ладно, я на озере Оос, надо выкинуть дурацкие мысли. Мне почему-то вспомнились слова про «нарастить мясцо» и глядя на Иртисс я поняла, о чём она говорила. Моя келле была немного крупнее своих сверстниц: накачанная спина, сильные бёдра, большая налитая грудь, крепкие руки.

Иртисс щёлкнула перед глазами пальцами.

– Отомри, раздевайся.

Она помогла мне снять иинэ, заметила мою скованность. Ладно, тут все голышом, чего стесняться? Взяв меня за руку, келле повела меня в приятую тёплую воду, где к нам сразу сплылись маленькие рыбки, счищая всю грязь.

Купались мы долго: окунались до тех пор, пока рыбки полностью не очистили наши тела. Госпожа подняла мне клафт и наклонила голову. Тщательно, даже с грубостью она мыла мои тики на затылке. Также скрупулёзно начистила крылья. А вот я с такой же задачей, когда келле попросила помочь помыться ей, справилась не сразу. Никогда не мыла другую кавианку. Уже потом, чистые и свежие я и келле купались в своё удовольствие.

Как хорошо-о! Надо расслабиться, обсохнуть. Осматриваю берега озера и роящееся население Агма. Ягоде негде упасть, всё занято, всё летает и жужжит. Глупо конечно, но именно сейчас я чувствую себя свободной после стольких лет строгих правил в Амми.

За моей спиной, через громкие разговоры соседок, кто-то громко воскликнула:

– Иртисс!

Подошла какая-то женщина с бороздами на крыльях – бывшие переломы. Рисунки и шрамы на месте.

– Фиа, Зи, – подняла руку Иртисс.

– Уже искупались?

– Да, только вышли.

Женщина как-то странно повернула голову, посмотрев на меня только левым глазом. Подсела, с улыбкой посмотрела на меня.

– Ох, это твоя ученица? Привет… Нэ’Тус.

Понятно, почему она так смотрит, правый глаз у женщины какой-то мутный, на коже вокруг глаза следы старых ран.

– Фиа э лоа, госпожа…

Я взглянула на её лоб между сяжек, но увидела вместо символа имени совсем другой.

– Зи’Гис, – ответила она, – символ имени у меня – вот тут, – кавианка показала на место справа от сяжки, – Ты не пугайся так, это локусы так мне внешность подправили. Ещё и кожу со лба содрали, пришлось переносить символ. Как тебе в новой семье, девочка?

– Привыкаю, сегодня тренировали крылья.

Не знаю, чего хочу больше, унять лёгкий ужас от вида женщины, или унять вновь вернувшееся смущение.

– Нужное дело – крылья. Пей много нектара, чтобы не быть такой худенькой, а то пошлёт тебя келле за припасами, а ты и кувшин не сможешь поднять, – рассмеялась кавианка, – Ладно, девчонки, пойду окунусь. Иртисс, когда соберёмся?

– Я э-э… мне надо разобраться с распорядком дня для ученицы, и отчитаться Яв’Рис, так что не скоро, Зи.

– Ладно. Жужжи, когда найдётся время.

– Обязательно.

Надо же, с такими увечьями Зи не выглядит унывающей. Иртисс проводила её лёгким кивком и улыбкой. Вот бы мне она так улыбнулась за весь день

– Ваша подруга? – спросила я келле.

Мне она ответила уже сухо:

– На границе в одной боевой группе были. Она келле, как и я, но она стала училкой два дождя назад.

– Тоже, когда исполнился один цикл?

– Нет, не в нём причина. Догадайся сама.

Я пожала плечами. Не могла сообразить. Она ответила:

– Со слабыми после переломов крыльями и выжженным слизью глазом с локусами не подерёшься, но не пойдёт же она чахнуть к калекам в Агха. Стала келле, почему нет?

Я не ослышалась?

– Калеки? Что за калеки?

– Ты хочешь об этом поговорить прямо сейчас?

– Не.

Не хочу. Мне за сегодня уже хватило впечатлений. Одна исполосованная грудь Иртисс вводит в ужас, а ещё слушать про…