Рабы Парижа

Автор

Эмиль Габорио

Год написания книги

1868

<< 1 ... 86 87 88 89 90 91 92 93 94 ... 198 >>

На страницу:

Перейти

90 из 198

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

– Мадемуазель, я получил письмо от кредитора вдовы Руле, – сказал он, кланяясь гостям. – Мне с большим трудом удалось уговорить его отсрочить уплату ее долга. Да где же оно? – продолжал ростовщик, делая вид, что ищет письмо на столе. – Одну минуту, господа, оно, наверное, в другой комнате.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Конечно же, никакого письма не было. Доману просто нужен был предлог, чтобы оставить влюбленных наедине.

Надо ли говорить, что он никуда не ушел и усердно подглядывал в щелочку, стараясь не упустить ни одного слова, ни единого жеста?

– Во имя всего святого, мадемуазель, скажите мне, что с вами случилось? – донеслись слова Норберта, и адвокат еще сильнее навострил уши.

– Неужели вы не считаете меня другом? – продолжал юноша. – Отвечайте же, не мучайте меня!

Диана молчала. Только тяжелый вздох вырвался из ее груди, а в глазах засверкали слезы.

Это повергло Норберта в полное отчаяние.

Она увидела, что молчать больше нельзя, и в нескольких словах сообщила, что отец приказал ей принять предложение одного богатого и знатного дворянина.

На юношу страшно было смотреть, настолько злость и ревность исказили его лицо.

– И вы отказались принять это предложение? – спросил он замогильным шепотом.

Но Диана не стала отвечать ему прямо. Она заговорила о своем жалком положении в семье и о невыносимом деспотизме родителей. Может ли молодая, неопытная, беззащитная девушка ослушаться своего отца и господина? Ведь ее будут мучить, унижать и преследовать до тех пор, пока она не подчинится! В крайнем же случае ее навсегда упрячут в монастырь.

– А девчонка не глупа! – одобрительно проворчал Доман у своей щелки. – Мой урок пошел ей на пользу. Впрочем, послушаем, что будет дальше…

– Но за кого же вы принимаете меня? – воскликнул Норберт с пылающими от гнева глазами. – Разве я не могу спасти вас, предложив вам свою руку? И разве эта рука давно уже не ваша? За что вы меня так обижаете? Если вы сразу же не вспомнили обо мне, то вы меня просто не любите!

– Вы ошибаетесь.

– В чем?

– Я люблю вас, – сказала Диана.

– Тогда почему же вы не обратились ко мне за помощью и защитой?

– Увы! Наши положения слишком похожи. Ведь и вы – жертва предрассудков своей семьи. Вспомните, что вы мне рассказывали о своей жизни и о той роли, к которой вас готовит отец.

Жгучей болью отдавалось в душе Норберта каждое слово девушки.

Юноша почувствовал, как в нем закипает гордая, властная, непокорная кровь герцогов де Шандосов.

– Я не ребенок и не трус, – медленно сказал он. – Ваша любовь… Твоя любовь, Диана, переродила меня. И нет в мире той силы, – продолжал он, впадая в экстаз, – которая бы смогла вырвать тебя из моих объятий!

Рыцарь упал на колени перед своей дамой и стал покрывать поцелуями ее руки.

Доман едва не завопил от восторга.

Норберт обнял девушку. Она, не имея сил защищаться, тихо молила его о пощаде.

Диана любовалась своим избранником. Как прекрасен и благороден он был в эту минуту!

Юноша постепенно пришел в себя и смущенно просил Диану стать его женой.

– Скоро уже я буду свободен, и кто тогда осмелится помешать мне следовать велениям сердца?

Девушка грустно покачала головой и мягко отстранилась от Норберта.

– Знаете ли вы, что не сможете жениться против воли отца до двадцати пяти лет?

– Браво! – сказал адвокат в своей засаде. – Так вот, девочка, для чего ты его сюда позвала! Чтобы сообщить этому дурню то, что от меня же и узнала… Ничего. Тебе приятно давать уроки, ты хорошо их запоминаешь.

– Что? Я еще шесть лет должен оставаться рабом выжившего из ума старика?

– Норберт, я вас никогда не забуду.

– Вы опять меня оскорбляете! Потомок славных де Шандосов не может изменить своему слову!

– Но таков закон.

– И пускай он себе существует! В крайнем случае, я вырву у отца согласие. Пусть даже силой…

При этих словах Доман с треском распахнул дверь.

Влюбленные вскрикнули от удивления: погруженные в свои чувства и мысли, они забыли о существовании адвоката.

– Черт его знает, куда запропастилось это проклятое письмо! – буркнул в сердцах измученный поисками хозяин, возвращаясь к гостям. – Ну да ладно. Мадемуазель де Совенбург, я обещаю вам, что у вдовы Руле все будет в порядке. А теперь, если не возражаете, давайте поговорим о ваших делах…

Юноша и девушка испуганно переглянулись.

– Вы, конечно, вправе сказать мне: не суйся, куда не просят. Но таков уж мой характер: не могу спокойно смотреть, как сильные притесняют слабых. Сразу же бросаюсь на помощь. Это принесло мне много страданий, но что делать! Натуру не изменишь. Я вижу, вы любите друг друга. И думаю, что только злоба людская мешает вам соединиться навеки…

– Милостивый государь! Вы забываетесь! – воскликнула оскорбленная Диана.

– Простите меня, мадемуазель, – поклонился Доман. – Я простой человек, почти крестьянин, не получивший светского воспитания. Если вам не угодно, чтобы я говорил, я готов молчать.

Норберт уже привык во всем полагаться на адвоката.

– Нет, нет, месье Доман! – сказал он. – Мадемуазель де Совенбург прощает вас. Говорите!

Но Диана молчала, и старый мошенник снова ушел, придумав пустячный предлог.

– Почему вы не доверяете ему, Диана? Он очень опытен и много раз давал мне хорошие советы.

– Вы хотите этому бессовестному ростовщику открыть нашу тайну?

– Он ее уже угадал.

– Он нас выдаст! Неужели вы не видите, что ради денег этот человек готов на все?