Не проходило дня, чтобы она не заводила с госпожой де Шандос разговоры о Жорже, все больше растравляя ее сердечную рану.
Когда закончился траур, герцогиня начала появляться в обществе. Особенно часто она навещала Диану де Мюсидан. Однажды ее попросили подождать подругу несколько минут и проводили в гостиную.
Мари вошла – и увидела там Жоржа де Круазеноа.
Оба ахнули и побледнели.
– Жорж, простите меня! – прошептала она.
– За что? Вы поступили, как считали нужным. Это – ваше право.
– Отец приказал мне… Я не хотела, но он заставил… Что я могла сделать?
– Мари!
– Я ничего не забыла, Жорж…
Мадам де Мюсидан внимательно следила за ними из-за портьеры и слышала, как несчастные влюбленные условились встречаться здесь и впредь, как будто случайно.
Диана торжествовала.
Глава 53
Наступил сентябрь.
Измученный холодностью любимой, Норберт решил уехать на несколько дней в Мезон на скачки: он слышал от барона дю Сура, что разлука, как ветер, раздувает пламя чувств.
Первые два дня в Мезоне он скучал по Диане. На третий день стал беспокоиться, почему от нее нет никаких известий.
Вечером, когда герцог наблюдал, как слуги кормили лошадей, к нему подошел старик, похожий на нищего.
– Что тебе надо? – спросил де Шандос.
Бедняк достал из кармана письмо.
– Это вам, господин герцог.
– Давай.
Нищий замялся, поглядывая на обступивших его слуг.
– Видите ли, ваша светлость, мне велели передать его вам с глазу на глаз.
– Ничего. Давай сюда.
Норберт подумал, что письмо – от Дианы. Может быть, она приехала сюда и ждет его где-то поблизости? Тогда понятно, почему записку должны были передать с такими предосторожностями: Диана решилась принадлежать ему!
Де Шандос бросил нищему золотой и, получив письмо, кинулся к фонарю.
Адрес на конверте был написан большими, корявыми буквами. Это было совсем не похоже на изящный почерк мадам де Мюсидан!
В слове «Шандос» была ошибка.
– Что за кухарка это писала? – пробурчал герцог себе под нос.
Все же он распечатал письмо и с трудом прочитал ужасные каракули с бесчисленными ошибками:
«Госпадин герцог!
Я долго ни ришалась написать вам правду, но я болше не могу и должна успакоить свою совесть. Ни могу тирпеть, чтоб женщина была так безчестна, что может абманывать вас. Знайте, что ваша жена вам изминяет с другим. И смеется над вами. Спрячтесь сиводня вечером в десять часов у ворот вашего парка и увидите, как он придет. Никово из слуг в доме ни будет, вот они и встречаютца. Но ни паднимайте шума по пустякам».
Кровь бросилась Норберту в голову.
Он прорычал:
– Где этот человек?
– Какой? – спросил кто-то из слуг.
– Который принес это… это письмо!
– Ушел, ваша светлость.
– Догоните его и приведите сюда!
Не прошло и минуты, как двое конюхов приволокли упирающегося старика.
– Я не украл его! – кричал бедняк. – Мне дал его сам господин герцог!
Он думал, что у него хотят забрать луидор, который бросил ему де Шандос.
Норберт понял.
– Отпустите его, – приказал он.
Конюхи поставили старика на ноги и отошли в сторону.
– Оставь себе монету, она твоя.
– Да благословит вас Бог, ваша светлость!
– Отвечай: кто дал тебе это письмо?
– Не знаю, господин герцог.
– Мужчина или женщина?
– Мужчина.