АGONY

Я ушла в свои мысли, и когда мамин ультразвук снова заставил меня выйти из мира раздумий, я вдруг поняла. Ей было неважно, что я рассталась с Армином. Ее интересовали не столько наши отношения, как деловые отношения отца с компанией отца Армина. Прежде об этом я почему-то никогда не задумывалась. А они, оказывается, продумали все наперед с самого момента моего рождения. Ну конечно, это было просто гениально! Поженить своих детей и объединить бизнес, сделать из него семейный. Плюс ко всему, думаю, мама знала, что с Армином у меня будет полная определенность в жизни. Устойчивость – вот, что было важно для нее. С одной стороны, мне было весьма приятно от такой своеобразной маминой попытки позаботиться обо мне обо мне и моей жизни, но с другой, неужели она рассчитала это все до такой степени, что, не дай Бог, случись что с отцом, в моей жизни был бы тот, кто смог бы меня обеспечивать? Неужели, это единственное, что заботило ее? Мои чувства она ставила на последнее место, извлекая из всего свою собственную выгоду, даже, если хотела, чтобы все было как лучше.

Я не смогла больше сдерживать себя и решила высказать ей все, что думаю. И снова в ход пошли мои нападки на отца, который все свалил на эту бедную женщину, а сам не посчитал нужным принимать участие в моей жизни. Мне стало жалко маму на какое-то время, но я еще больше разозлилась, припомнив ей, какого человека они из меня делали, пока растили. Они выбивали всю романтичность из меня, пытаясь сделать меня жесткой и меркантильной, потому что добрым и чувствительным не место в мире, по их мнению. Впервые за всю свою жизнь я не кричала на нее и не истерила. Я говорила это таким тихим и спокойным голосом, что, клянусь, могла видеть, мурашки, леденящие кожу Дейрлл, которая была сейчас сдерживающим нас друг от друга звеном. У меня не было ненависти, была только жгучая обида на себя, на то, что я оказалось столь глупа, раз не смогла заметить очевидного раньше. Не смогла просчитать все наперед и предугадать действия родителей.

И я почему-то внезапно вспомнила, что раньше, в темный период моей жизни, мама всегда грозила мне блокировкой карточки, мол, больше ни фунта на счет не получишь за свои выходки. Но она не понимала, что я делала это только для привлечения их с отцом внимания. Оно было важным для меня, а не планы на дальнейшую слаженную жизнь. Родители были нужны мне, как друзья: здесь и сейчас. Не в прошлом или будущем, а в настоящем, чтобы я могла делиться с ними всеми самыми сокровенными мыслями и мечтами, тайнами и переживаниями. Они думали, что я неблагодарный избалованный трудный подросток и просто не понимали, что, на самом деле, виноваты были сами, когда сначала откупались от моей привязанности к ним, а потом угрожали отнять все, что до этого пихали в мои руки. И уж точно не понимали, что мне не нужны были деньги, потому что я никогда не ставила их выше своих собственных чувств, и потому что мое счастье заключалось совсем не в них. Как жаль, что они так и не додумались до этого раньше. Прежде чем я стала такой, какой была до встречи с Томми.

Много чего еще можно было припомнить и сказать в данный момент, но я не посчитала это нужным. Просто в этом уже не было смысла. Не сейчас, не через столько лет после.

Я говорила все так же медленно и негромко, когда закончила свой длинный монолог, сделала равнодушный поклон и, не торопясь, удалилась в свою комнату, оставив озадаченную маму и удивленную сестру в полной тишине раздумывать над только что произошедшим разговором.

Больше родителям было не запугать меня своими угрозами. Теперь я играла по собственным правилам.

***

На следующий день мне позвонила Лотти, и мы наконец-то смогли нормально поговорить.

Она извинилась, за то, что так остро восприняла новость о Томе и нашем расставании с Армином, а я за то, что была так резка с ней при этом. Конечно же, Шарлотта хотела узнать все в подробностях, и она, неоспоримо, заслуживала этого. Поэтому мы договорились сначала сходить на наш традиционный шопинг для очищения души от стресса, а потом продолжить веселые посиделки у нее дома, с ночевкой. Мы решили встретиться в 12 часов дня в Graces – нашем любимом торговом центре Уэймута (на самом деле, такие маленькие городки, как наш, не располагают особым шикарным ассортиментом всевозможных магазинов дизайнерской одежды, но в этом заведении можно было найти что-то более или менее путное, пускай даже это были вещи не из модных брендовых бутиков). Так что, перед этим я даже успела заскочить на работу к Томми и вкратце рассказать о вчерашнем разговоре с мамой. Он, как всегда, поддержал меня, и, сам того не осознавая, вселил в меня окрыляющую силу уверенности. Я снова поверила в то, что смогу любые горы свернуть с его любовью и готовностью помочь, подсадить в нужный момент. И я так же в сотый раз извинилась за вчерашнее ужасное появление перед его семьей, на что парень лишь рассмеялся, заверив меня в том, что даже с опухшим лицом и запахом алкоголя, раздававшимся за пару миль от меня, я смогла очаровать его сестру и покорить сердце его матери. Это смогло относительно успокоить меня.

Прогулки по магазинам с Лотти на всеобщее удивление закончились раньше, чем обычно. Я отдала пакеты с покупками Грэгу, которому позвонила с просьбой подъехать чуть ранее, после чего водитель подруги отвез нас к ней. Родители Шарлотты были в Лондоне (и любезно предоставили весь дом в наше полное распоряжение на ближайшие сутки), а Нолан теперь старался проводить все свободное время с Армином, который уверял, что в порядке, но, на самом деле, выкуривал по две пачки сигарет за раз, пока никто не видел. Я точно это знала.

Оказавшись у Лотти, мы сразу же разложились на шезлонгах возле бассейна с коктейлями в руках. Солнце уже село за горизонт, но стоял теплый летний вечер и мы могли наслаждаться легким дуновением ветра и подсветкой, озарявшей собой светло– голубую воду. Я подробно рассказала подруге о знакомстве с Томми и о том, что он для меня сделал, стараясь донести до нее всю важность своих чувств, потому что очень хотела, чтобы она пересмотрела свое мнение о нем.

– Би, все хорошо, – отозвалась она, дослушав мою историю. – И даже если я все еще недолюбливаю этого человека, я приму его, если ты его любишь. Я знаю, через что тебе пришлось пройти и не осуждаю тебя. Не теперь, когда ты поделилась со мной всем.

Я знала, что Лотти никогда не полюбит его или примет до конца, потому что все еще не рассказала ей о настоящей причине его напряженных отношений с Ноланом и Армином. Но я также понимала, что не в моем праве было рассказывать про это ей. Это было не моей тайной, а тайной Томми. И если кто и мог рассказать – это был только сам Эванз. Он доверился мне, и я не хотела предавать его, разболтать всем его секрет и то, что он так долго пытался скрывать ото всех. Но сейчас для меня было важно, что Лотти хотя бы сделала попытку понять меня и мои чувства к этому человеку, и это было поистине большим шагом с ее стороны. Она была идеальной подругой, и мне казалось, что я не заслуживала ее, как и Армина.

– Спасибо, – я искренне улыбнулась. – Мне действительно важно слышать это от тебя, потому что ты моя лучшая подруга, Лотти. И никто меня не знает так, как ты.

– И ты моя. Я просто переживала за тебя, потому что все еще с дрожью вспоминаю те ужасные 2,5 года… – болезненная гримаса отобразилась на лице Шарлотты.

– Да, я знаю, – я горько вздохнула, прикрывая глаза. – Я сама так долго пыталась забыть о том, что вытворяла тогда, но у меня попросту не выходило. А потом появился Томми и буквально оживил меня. Он помог избавиться от теней прошлого, приняв меня со всеми моими ошибками и минусами. Он показал, насколько все то, что я творила подростком, было ненужным и глупым, но не попрекал этим после. Он позволил мне успокоиться и начать все сначала. Том показал, что это можно сделать, когда угодно, и в этом нет ничего страшного. Показал, что никогда не поздно начать жизнь заново, с чистого листа. Стать хозяином собственной судьбы.

– Я рада, что теперь ты в порядке, – грустно и одновременно облегченно улыбнулась она.

Даже представить страшно, сколько всего пришлось вытерпеть подруге, когда она пыталась вытянуть меня из кошмара четырехлетней давности. Мама права: я была испорченным подростком, причиняющим боль любящим людям и разрушающим всех вокруг себя.

– Да. Мне жаль, что я не смогла испытать этого с Армином. Не смогла открыться ему, – я снова вздохнула. Все-таки, всю жизнь вместе.

– Ничего. Да, это тяжело, и он навсегда останется частью тебя, но Армин переживет. Я уверена, – она ободряюще сжала мою ладонь и улыбнулась. – Для меня главное, чтобы ты была в порядке.

– Спасибо за понимание и поддержку, Лоттс. Я так ценю это и так люблю тебя, – облегченно выдохнула я. Ее понимание действительно было сравни камню, упавшему с души.

– Оууу, иди сюда, – Лотти села на мой шезлонг и захватила меня в свои широкие объятия. – Я тоже люблю тебя, Би. Сильнее, чем ты можешь себе представить.

***

Я стояла перед зеркалом, готовясь к ужину с семьей Тома, на который парень торжественно позвал меня ранее, когда услышала стук в дверь комнаты. От неожиданности моя рука, собирающаяся вдеть в ухо большую жемчужную серьгу, так и зависла в воздухе, на половине пути. Я вздрогнула, когда раздался повторный негромкий стук, и крикнула:

– Войдите.

Дверь со скрипом отворилась, и я, не успев развернуться, увидела в зеркале отражение Армина. Я не слышала ничего, только свое сердце, испустившее громкий удар о стенки ребер в этот момент. Парень сделал пару неуверенных шагов по направлению ко мне и вдруг остановился. Я развернулась и взглянула на его потерянное, исхудавшее и бледное лицо и ужаснулась, что стала причиной его состояния.

– Привет, – он хрипло отозвался, сделав попытку улыбнуться.

– Привет, – довольно растерянно ответила я.

Его появление было слишком неожиданным. Аддерли так изменился. Я не видела его около месяца и, если быть честной, вообще не была уверена, что увижу когда-либо еще. Но сейчас он все же был здесь, в моей комнате, явно чувствующий себя не в своей тарелке, и пытающийся поговорить со мной о чем-то, судя по его бегающим глазам и скрученным губам, которые он то и дело покусывал.

– Что случилось? – я взволнованно поинтересовалась.

Он поднял на меня свой удивленный взгляд, как бы спрашивая: «Как ты догадалась?». Я хмыкнула и закатила глаза. «Я знаю тебя всю жизнь, и ты действительно удивляешься тому, как я догадалась?».

Армин слабо ухмыльнулся, будто прочитав мои мысли, и опустил свой взгляд в пол. Он глубоко вздохнул и торопливо провел руками по своим черным густым волосам.

– Мне нужно было увидеть тебя, – Армин грустно взглянул на меня, прежде чем вдруг удивленно вскинул брови. – Ты куда-то собираешься?

– Да, – я кивнула, потирая шею от неловкости. – На ужин к семье Томми.

– Оу, – озадаченно протянул он. – Прости, не хотел отвлекать тебя.

Я видела, что Армину было безумно неуютно. Я тоже чувствовала себя довольно неудобно после нашего последнего разговора, но я знала, что Армин никогда бы не пришел ко мне просто так. Значит, что-то удерживало его, заставляя обратиться именно ко мне. Аддерли редко изливал кому-то свою душу, но я понимала, что сейчас он хотел выговориться. Сделать это с тем, кто знает его, как свои пять пальцев. С тем, кто точно поймет его.

– Нет-нет, все в порядке, – я взмахнула рукой, останавливая парня, когда он собирался развернуться.

Армин снова поднял на меня свои медовые глаза. Мне казалось, он вот-вот расплачется. В своей жизни таким расстроенным я видела его всего несколько раз и только по действительно серьезным причинам.

– Армин, что произошло? – обеспокоенный голос вырвался из моей груди. Я не понимала почему так сильно волновалась. Дыхание перехватило, а голова закружилась. С ужасом я поняла, что почти не дышала, когда чуть не потеряла равновесие, но все-таки быстро взяла себя в руки и попыталась сохранить спокойствие. Хотя бы сделать вид, чтобы не пугать Армина. Чтобы я не говорила про него, я знала, что он всегда будет занимать особое место в моем сердце, и то, что сейчас он стоял передо мной вымученный, еле живой, с темными кругами под глазами – вселяло в меня настоящую панику. Я волновалась за него.

– Отец уволил меня, – он поджал губы и на секунду отстраненно посмотрел в сторону, прежде чем снова перевел взгляд на меня.

Я шумно выдохнула.

– Ох, Армин…

– Я знаю, – Аддерли утвердительно покачал головой, – это кажется таким пустяком. Но для меня… когда я столько лет положил этому делу…

Парень провел рукой по глазам, сжимая пальцами переносицу, пока я стояла, не в силах вымолвить ни единого слова и часто моргала ресницами.

– Почему он сделал это?

Армин посмотрел на меня так, будто не знал: говорить то, что хотел или промолчать.

– Армин, – не вытерпела я. В конце концов, раз уж начал – продолжи.

– Если быть честным, после нашего расставания у меня все из рук валится.

Я закусила губу и виновато опустила голову, буравя взглядом аккуратные полукруглые носы своих туфель от Шанель.

– И я, конечно, натворил много дел. Но вместо того, чтобы понять, отец принял решение просто избавиться от проблемы. Сказал, что разочаровался во мне. Представляешь? Разочаровался. Из его уст это звучало так, будто я семью свою предал, – усмехнувшись. – Так что, фактически, я теперь безработный.